— Еще раз, — жестко приказал я.
— Зачем? — в голосе Гевора было непонимание.
— И так до тех пор, пока не наступит ночь, пока я не разрешу тебе уснуть, — подсказал я.
Это была всего лишь догадка, но я неожиданно попал в цель. С момента, как мы покинули Тур, Гевор ни разу не решился сомкнуть глаз. За годы жизни на острове он достаточно отточил свое умение, и его обостренные чувства ощупывали мир, но теперь они постоянно наталкивались на нечто жуткое и непонятное. Даже огонь, горевший в глубине Гуранатана, не отзывался так, как сейчас возмущалась вокруг него вода. Теперь я предлагал ему простой выход: смертельную усталость. Он должен был перебороть себя, но вместо этого без выражения произнес:
— Мне это не нужно.
— Не обманывайся, давай, действуй.
Он взглянул на меня с укором, будто я издевался над ним, но я вновь ощутил, как маг выстраивает новые связи между частицами, по сути так же, как восстанавливал я каждую клеточку тканей, закрывая магией страшные раны стражника в Лесных Долах. В этом умении мы были с ним похожи, хотя и употребляли различные материи. Из-под прикрывающей песок ладони, тем временем, выскользнул паучок. Его движения были уверенными движениями живого существа, никакой сонливости или неловкости.
— Ты многое видишь и подмечаешь, — похвалил я.
— А ты воруешь мое умение, — обвинил меня Гевор. Я лишь насмешливо фыркнул.
— О, нет, я не прав, — он помедлил, вглядываясь в мое лицо с былым интересом. — Ты лишь узнаешь способы его применения, верно?
— Развей? — предложил я, глядя на паучка, добежавшего до края стола.
— Не хочу, — паучок повернулся и побежал обратно.
От моего едва заметного движения на столе вновь оказалась лишь горстка смешанного разноцветного песка.
— Вижу, это требует довольно много внимания и сил. Что же, повторим. И теперь все будет сложнее.
Я встал, зачерпнул из бака воды и щедро выплеснул ее на стол, размыв песок. Гевор отстранился, нахмурился: по его мнению я испортил хороший материал.
— Пусть это будет бабочка, — решил я, усаживаясь обратно.
— Придется подождать, пока высохнет, — отказался маг земли.
— Раздели их, вот и все, выбери лишь то, что тебе необходимо.
Гевор сплел руки на груди, будто защищаясь:
— Они слишком смешались. Основа моего умения в том, что я работаю с тем, что мне знакомо.
— А я думал, что весь смысл в связях. Гевор, откуда вы черпаете ваши знания?
— Они приходят со временем, хоть и описаны.
— Описаны кем?
— Предками.
Его ответ был ложью, я остро почувствовал это.
— Новые умения? — с любопытством уточнил я. — И когда они появились у вас?
— Давно, — снова солгал маг земли.
«И с этим я тоже разберусь, — подумал я, — как и с тем, где находится та бухта, в которой Мархар ставит свою Эстоллу. И во многом другом…»
— Если не хочешь говорить, действуй, — жестко подытожил я. — Сделай это и я перестану задавать вопросы.
Маг неотрывно смотрел на мокрый песок, будто искал способ выполнить поставленную мною задачу, но я чувствовал в нем рассеянное бессилие. Он был уверен, что ничего не выйдет и произнес в подтверждение:
— Это невозможно. Невыполнимо для меня.
— А это? — я указал на линии заклятья на своей коже.
— Чего ты от меня хочешь? — казалось, Гевор замкнулся в себе.
— Эти чары и браслет, лишивший меня сил, построен на плетении, проникшем и на материк. Чары отрицания. Откуда взялись эти знания у вас и какое право вы имели распространять их дальше?
— Ты прав, — помолчав, Гевор пошевелил указательным пальцем мокрый песок. — Неприятно говорить вслух о том, что самые яркие твои достижения вовсе не являются твоей заслугой. На самом деле.
— Так откуда?
— Нам, — Гевор, наконец, оторвался от созерцания столешницы, — их подарили.
— Кто? — внутри у меня все похолодело, я был в одном шаге от разгадки.
— Что, — поправил меня маг земли. — Лааль глядела в сердце водяного змея и увидела там… нечто ужасное, я полагаю. Она упала и билась в припадке, и никто другой не решился подойти к ней или заглянуть вглубь сердца, чтобы узнать правду. Не знаю, что увидела там Лааль, но я видел это.
Он едва заметно кивнул на начертанные на моей руке символы.
— Слышал голос, видел знание, но в должной степени до сих пор им не овладел. Дальше меня это умение не пошло.
— Тот браслет зачаровал ты? — продолжал допытываться я.
— Да, но не в должной степени усвоил урок, и боли в твоей руке тому подтверждение.
— Как давно?
— Годы и годы назад, я не считал.
— Больше десяти?
— Меньше.
— А голос?
— Все, что я о нем знаю, так это то, что этот человек способен убивать прикосновением. То, о чем я спросил тебя там, в подвале.
— Сделай уже эту несчастную бабочку, — устало попросил я.
— Здесь везде вода, это невозможно, — отказался Гевор.
— Возможно! Если ты не хочешь прикасаться к ней, не прикасайся. Если она так тебя смущает, то просто забери свой песок.
Я поднялся, зашел в каюту, открыл рундук и достал маленький сундучок с золотыми накладками. Поставил его на стол и открыл. Перед моим лицом проплыла красно-желтая бабочка, величественная и неспешная. Я знал, что Гевор улыбается и втайне ликует, ожидая моей похвалы, но внутри меня была пустота. Я смотрел и не мог оторвать взгляд от лежащего на бардовом бархате в углублении… обычного кристалла горного кварца со сложной внутренней структурой. Такие редкие по-своему камни часто использовали колдуны в попытке увидеть пути будущего или верное решение.
— Что это? — потрясенно спросил Мархар. На лице его было такое отчаяние, что мне стало его искренне жаль. А еще я подумал, что дело не в происходящих на материке делах, а в его личном интересе.
— Сердце острова Тур, — подсказал я.
— Да это же обычный гадальный кристалл! — фантом протянул руку, но не коснулся безделушки в сундуке. — Лааль, она обманула нас!
— В сундуке было сердце водяного змея, — заверил его Гевор, неотрывно наблюдающий за ползающей по его запястью бабочкой. — Я проверял перед тем, как отбыть.
— Значит, его подменили, — резко предложил Мастер.
— Кто-то из моряков?
— Я ручаюсь за каждого, — Мархар сверкнул глазами. — К тому же это было бы непросто сделать во время плавания, Демиан почти постоянно валялся подле рундука.
— Пьяным, — со значением поддакнул Гевор.
— Тогда Эрвины, — маг не отреагировал на шпильку, а выдвинул новое предположение. — Надо подумать, возможно, мы дали им шанс пробраться на борт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});