Читать интересную книгу Гамлет, или Долгая ночь подходит к концу - Альфред Дёблин

— Гамлет — он, я — король, а ты — Гертруда.

О, мерзок грех мой, к небу он смердит,На нем старейшее из всех проклятий —Братоубийство!

В полузабытьи больной продолжал:

Мой милый Дамон, о, поверь,На этом троне цвелВторой Юпитер; а теперьЗдесь царствует — павлин.

Элис похлопала Гордона по руке, вернула к действительности. Тогда он стал вспоминать пространную историю о трубадуре.

— Какие прекрасные стихи, Элис. Те, что написал Суинберн:

There lived a singer in France of oldBy the tideless, dolorous midlandsea

— Помню.

— Певец любил женщину, которую никогда не видел, никогда в жизни не видел.

Гордон сжал пальцы Элис. Ему приходилось все время смотреть прямо перед собой, гипс лишал его возможности повернуть голову. Элис прижалась лицом к его руке. Но он продолжал бормотать:

— И случилось так, что на трубадура напала неодолимая тоска по принцессе, охватила бурная страсть. Он взял крест и отправился к ней в далекие края. Но на корабле трубадур заболел.

— Тебе вредно говорить, Гордон, дорогой мой. Я знаю это стихотворение.

— Ты знаешь его… И рыцаря отнесли на постоялый двор в Триполи. Там, вдали от родины, он, недвижимый, лежал в незнакомой комнате. Но вот пришла принцесса, которую он никогда не видел. И он увидел ее.

Элис:

— Знаю, Гордон. Это — правда. Потом она заключила его в объятия, как это делаю я, прильнула к его губам и больше не отпускала.

Элис обняла Гордона. Когда она поднялась, его губы были полуоткрыты, а глаза остекленели. Она знала, что так будет, еще до того, как приблизила свое лицо к его лицу.

Элис упала на пол рядом с кроватью Гордона.

Прощание через Ла-Манш

Несколько дней Элис с полным самообладанием улаживала неотложные дела. Гордон выразил желание быть похороненным у себя на родине, в Англии. Элис договорилась о том, чтобы тело перевезли через пролив. Дала телеграмму своему брату Джеймсу о том, что Гордон умер от несчастного случая и что его тело переправляют в Англию. Пусть Джеймс встретит гроб в порту и позаботится о погребении. Он же должен заплатить за перевозку и оповестить детей. Элис сопровождала гроб до Кале, она была в черном платье, на лице — густая черная вуаль. Взошла на паром и спустилась вместе с гробом вниз. Там она упала на гроб и лежала до тех пор, пока ее силой не увели. Паром дал гудок к отправлению.

В Париже она написала письмо своему сыну Эдварду:

«Сын мой, мой горячо любимый сын, свет очей моих, мое сокровище, дитя мое, дорогой друг! Больше я никогда тебя не увижу?

Вот я и написала тебе. Написала, чтобы благословить тебя, мысленно прижать к своей груди и приласкать, как делала это, когда ты был маленький.

Прости мне вину перед тобой и Кэтлин. Простите меня оба, как это сделал ваш отец, которому я, бедная, злосчастная, покинутая всеми, закрыла глаза.

Он погиб от несчастного случая. Ударился, упав с каменной лестницы в городе, получил перелом черепа и был обречен. В больнице я не отходила от него. Жила в комнатке рядом с его палатой. Говорила с ним, с твоим отцом, Эдвард. С твоим добрым покойным отцом, и успела вымолить у него прощение за все беды, что в своем ослеплении и безумии принесла ему и вам. Он меня простил. Он снова заключил меня в свое сердце. Мне помогла Божья матерь, дева Мария. Итак, он ушел от нас примиренный и умиротворенный; теперь я непрестанно молюсь за него.

В последние дни, да и в самый последний день, он вспоминал о тебе, Эдвард. Вспоминал с любовью, с огромной любовью и с немеркнущей надеждой пожать тебе руку, сказать, что он привязан к тебе, всегда был привязан и что все дурное не касалось тебя.

Да, Эдвард, жизнь моя неожиданно кончается хорошо и радостно, ведь мне довелось дождаться того часа, когда отец примирился и со мной тоже.

Целую твое лицо, дорогое мое дитя. Ты осознаешь мое горе. Ты поймешь мое раскаяние. Так отнесись же ко мне по-доброму, хотя бы во имя той любви, которую я питала к тебе всю жизнь. Я твоя мать, остаюсь твоей матерью. Поплачь же, вспоминая меня.

Эди, родной мой, больше ты обо мне не услышишь. Я не могу вернуться к людям. Нельзя загладить то, что я натворила; по крайней мере на этой земле.

Я вспоминаю о тех давних временах, когда мы, живя в нашем загородном доме, ухаживали за тобой и когда я начала рассказывать о благочестивой Феодоре. Эта история занимала меня с юности, ты помнишь, я описывала тебе годы, когда Феодора еще жила в миру, и более поздние годы, когда она собралась покинуть этот мир. Теперь я расскажу конец истории Феодоры. Нет, я не хочу менять в ней ни слова. Я расскажу тебе и самой себе, что случилось в заключение. Каждый день я думаю об этом.

Феодора бежала из Александрии с Филиппом, своим мужем, который вернулся туда и которому она причинила столько зла. Пять дней они скитались по морю в лодке. Потом пристали к берегу, и Феодора вышла из лодки.

Взяла мужа за руку и призналась во всем: она решила скрыться в пустыне, Филипп не должен был следовать за ней.

„Я хотела исцелить прекрасного, но порочного Тита, распутника и совратителя. Мне казалось, я с этим справлюсь. Но сам целитель заболел. Я отреклась от своего Бога, пошла против него. И кончила тем, что стала служить князю тьмы. Теперь я пропала, Филипп, мой супруг, дорогой мой Филипп. Не прикасайся ко мне, чтобы злой дух не перекинулся на тебя“.

На все увещевания Филиппа Феодора отвечала:

„Милый мой Филипп, оставайся здесь, не ходи за мной, не доводи меня до слез опять. Не так уж много времени мне осталось плакать“.

На прощанье она еще раз вернулась и подошла к нему, ибо он ужасно стонал. Феодора заклинала Филиппа быть сильным, на ее лице уже появилось выражение суровости.

Филипп прожил год на берегу, он ждал Феодору. Однако она помышляла лишь о покаянии.

Феодора поселилась недалеко от того места, где они высадились, у одного крестьянина. Она остригла себе волосы и облачилась в мужскую одежду. Все это происходило в восьми милях от города. По дороге в город был монастырь. Феодора умоляла, чтобы ее приняли в монастырь. Настоятель исполнил желание Феодоры. Постригшись, она назвала себя Феодором. И исполняла в монастыре самую черную работу.

Но вот мирские заботы опять потревожили ее, чтобы ввести в искушение. Как-то раз она ехала со своими верблюдами по дороге, носившей название „Мученичество Петра“. И тут ей повстречался Филипп, ее муж, — он увидел сон, будто на этой дороге его ждет Феодора.

Феодора узнала Филиппа и стала про себя причитать: „О, горе мне, дорогой Филипп, снова я вынуждена огорчить тебя“. Проходя мимо супруга, она поздоровалась:

„Благослови тебя Бог, господин“.

Филипп поблагодарил погонщика верблюдов, он не узнал Феодору.

Однажды Феодора вырвала из пасти льва незнакомого человека; она стала крепче духом, праведней, и дьявол, который видел, что Феодора ускользнула от него, вынужден был отступить. Тогда он сыграл с ней злую шутку.

Как-то раз Феодору послали далеко к одному богатому господину; было уже поздно, и потому ей пришлось переночевать у него в доме. Дочь богача увидела красивого юношу Феодора, прокралась к нему ночью в комнату и захотела лечь с ним в постель. В самых вежливых выражениях Феодора отказала девушке. Тогда дочь богача пришла в ярость и легла в постель с другим. А забеременев, пожаловалась отцу:

„Феодор, юноша из монастыря, лег со мной в постель“.

С младенцем на руках отец девушки отправился к настоятелю и показал ему свою ношу.

Настоятель в великом гневе собрал монахов и заявил брату Феодору:

„Развратник, ты опозорил всех нас“.

Феодора упала на колени:

„Да, я согрешил, святой отец. Я согрешил. Накажи меня“.

Настоятель сунул в руки монаху ребенка и выгнал его из обители.

Брат Феодор скитался с ребенком, потом облюбовал себе место недалеко от монастыря и обосновался там. Он просил милостыню у монастырских врат. А в деревнях ему давали молоко для ребенка. Свои страдания Феодор сносил терпеливо, благословлял всякую боль и благодарил Бога за все.

Один из дьяволов особенно докучал Феодоре. Он советовал ей вернуться к человеку, который в миру был ее супругом, вернуться как ради себя, так и ради ребенка. Тот дьявол принял обличье посланца Филиппа. Феодора боролась с собой, молилась, сотворяла крестное знамение… И в конце концов дьявол исчез.

Так пролетели семь тяжких лет. И тут настоятель вышел из монастыря и предложил брату Феодору вернуться в обитель. Он заставил его покаяться и отпустил ему грехи. И Феодору и ребенка взяли в монастырь. Наступил предел земному покаянию. Феодора знала, что она скоро умрет.

Ночью настоятель видел сон. Ему снилась свадьба, он различил сонм ангелов, святых и пророков.