ненавидеть мир. Но, так как сам является частицей этого мира, то он ненавидит и себя самого. Отсюда происходит то духовное самоуничтожение, которое на языке церковников зовется схимничеством, подвижничеством, истязанием плоти. Это чувство самоумерщвления пустынник получает извне, из мира и, развивши его во мраке келий, вновь возвращает в мир. Отношения здесь двусторонние. Это и является причиной пагубного влияния пýстыни на окрестное население, в особенности, если народ находится на низкой ступени развития. Гибнет энергия, стремление к деятельности, к труду, пропадает бодрость и жизнерадостность. Пýстынь, со всем окрестным населением превращается в обширную мертвую пустыню… Исходя из этой точки зрения, по количеству имеющихся в стране пýстынь, можно смело судить как о степени умственного развития народа, так и о его дееспособности. Имея в виду, что мое повествование ограничено узким кругом одной из значительных областей Армении — Васпураканом, в подтверждение моей мысли я приведу цифровые данные о количестве монастырей и пýстыней этой области; роковая цифра вскроет причину той тяжелой, смертельной болезни, которая послужила причиной падения цветущего края.
Васпуракан являлся достоянием нахараров рода Арцруни. В начале десятого века нахарары Арцруни стали столь могущественны, что один из них, Гагик, отложился от царства Багратидов и изменническим путем получил от арабского востикана[70] Юсуфа царскую корону. Основанное им злополучное царство просуществовало около 100 с лишним лет и имело всего шесть царей. Последний из них, Сенекерим, претерпев жестокие удары тех же арабов, а затем турок, в 1021 году добровольно вручил свое царство греческому императору Василию, взамен он получил город Себастию с уездами. С 14.000 всадников, лишенный престола, царь переехал на жительство в новую страну, а Васпуракан стал греческой областью.
Все, что вручил Сенекерим грекам по списку составляло: 10 городов, 72 крепости и 4 400 деревень. Не уступил он грекам лишь монастырей и пýстыней, так как они являлись достоянием бога и народа. Число монастырей доходило до 900, из них 115 обширных обителей. Сравните: государство для защиты границ имело лишь 72 крепости, а для молитвы — 900 монастырей со множеством церковников, проповедовавших суетность мира!..
Васпуракан оставался в руках греков лишь 107 лет. Впоследствии Васпураканом завладел эмир Миран и назвал себя Шах-Арменом, то-есть армянским царем.
Глава 13.
ВОЛШЕБНЫЙ ЖЕЗЛ
Было уже за полдень, когда мы вернулись в Айгестан. Улицы почти пустовали: томительный зной загнал людей в сады.
Проехав под сенью тенистых ив и тополей, мы свернули в улицу, где находился дом мастера Фаноса. Там стоял невообразимый гомон. В тучах пыли кричали, визжали, шныряли ребятишки. Подъехав ближе, мы заметили, что они гнались за убегавшей старухой. Порой она останавливалась и грозила им, тогда останавливались и дети, слушали ее; когда же старуха продолжала идти, маленькие сорванцы вновь подымали визг и, окружив ее со всех сторон, гнались за нею, бросали в нее камнями. С ней была маленькая девочка. Я тотчас узнал Гюбби.
Но сон ли это? Или зной и усталость до такой степени возбудили мое воображение, что мне представляются призрачные видения? Откуда взялась Гюбби? А эта старуха, не отстающая от нее, — неужели Сусанна? Да, да, она и есть!
— Гюбби! Сусанна! — закричал я с удивлением.
— Да, это они, — промолвил Аслан, в его голосе прозвучала радость и, вместе с тем, глубокая тревога.
Видно он не менее был удивлен неожиданным появлением их в Айгестане.
Мы погнали лошадей. Дети, среди которых были и подростки, продолжали преследовать старуху. Я смекнул, почему они гонятся за ней. В детстве я тоже бегал за цыганками, когда они проходили через нашу деревню, тайком подбегал и щипал их; я и мои товарищи были уверены, что тело цыганки обладает волшебной силой: если их ущипнем, эта сила передается нам, руки наши станут неуязвимыми, удачливыми в бою, и никакое оружие, никакие удары не будут для нас опасны.
Наше появление ничуть не подействовало на шалунов, наоборот, оно, как будто, приободрило их, и они решили сообща напасть на старуху. В это время мы увидали трогательную картину. Маленькая Гюбби остановилась, повернула гневное лицо в сторону ребят и, подняв свою легкую палочку, крикнула:
— Прокляну, всех в камень превращу!..
Я не мог без ужаса смотреть на ее гневно сверкавшие, пламенные глаза. Угроза маленькой колдуньи была настолько грозна, что дети, хотя и не превратились в камень, но застыли на месте; шум утих, спустя несколько минут все разбежались.
Завидев нас, старуха затоварила с Гюбби на непонятном мне языке. Девочка подошла к Аслану.
— Барин, купи мой маленький жезл, он обладает волшебной силой, — промолвила Гюбби с привычной для нее нежной улыбкой.
— Но ты лишишься оружия, маленькая колдунья, — сказал Аслан также улыбаясь.
— Я себе другое сделаю. И это мною приготовлено.
Аслан взял палочку и подарил девочке один золотой. Маленькая колдунья поблагодарила и удалилась. Мы поехали мимо, не показав виду, что знаем их. Старуха и девочка поступили также.
У ворот дома мы застали мастера Фаноса: он вернулся за несколько часов до нас. По-видимому, лодочник успел ему рассказать о приключениях на озере и в обители.
— Слышал, что вы порядком-таки промокли, — рассмеялся он.
— Монахи нас обсушили, — улыбнулся Аслан.
Мастер вызвал учеников и приказал отвести на конюшню лошадей. Мы вошли в дом.
Фанос стал расспрашивать о монастыре, о том, какое впечатление произвели на Аслана монахи, о монастырских порядках, об их жизни.
Но я не слушал их. У меня не выходили из головы Сусанна и Гюбби. Видно, и на Аслана их внезапное появление произвело тяжелое впечатление: на вопросы Фаноса он отвечал коротко и нехотя, желая поскорей прекратить разговор, чтоб наедине поразмыслить о Сусанне и маленькой Гюбби. Несомненно, что произошло нечто важное, очень радостное или слишком горестное. Эта тайна угнетала и меня, и Аслана. Сусанна ничего не говорила Аслану. Быть может, они обменялись знаками иль намеками, а я, занятый маленькой Гюбби, не заметил этого? Конечно, старуха с девочкой не скоро покинут район нашего дома, и нам удастся еще повидаться с ними. Но куда они ушли? Передав таинственный жезл Аслану, они поспешили скрыться по узкой улочке, ведущей к кладбищу. Быть может, они там и живут, среди покойников? Живые не дадут этим несчастным пристанища, гнушаются цыган…
Но как обрадовалась Гюбби, увидя нас! Я не мог забыть ее милой улыбки на смуглом, загоревшем лице. Почему она была так плохо одета? Где ее пестрое платьице, в котором я встретил ее в праздник богородицы? Бедная девочка! Как тяжело отразилась на ней скитальческая жизнь. Одежда