Аэсоннэ потянула Фесса за плащ.
– Пусть уходит, – резко бросил некромант. – Она никому не причинит вреда. Это не простой мертвяк.
Его слова встретили недоверчивым молчанием.
– Сколько горы ни топцу, – первым возразил Север, – а ни разу не видывал, цтобы мертвяк никому бы вреда не прицинил!
– Это не простой мертвяк, сколько можно повторять! – сорвался Фесс. Аэсоннэ отстранилась, губы её задрожали, словно она вот-вот расплачется.
– Позвольте мне, досточтимые, – Этлау, кряхтя, поднялся. – Я, конечно, не некромант, но кое-что…
– Ещё шаг, Этлау, и я… – Горячая ярость плеснулась из жил, затуманивая взгляд.
– Нет! – выкрикнула Эйтери, бросаясь между ними. – Совсем ума лишились, драку сейчас устроить! Пусть она уходит, господа драконы. Если Спаситель и впрямь в Эвиале, тут такое начнётся… один лишний мертвец, по земле бродящий, ничего не изменит. Их мириады поднимутся!
– Воля ваша, – криво улыбнулся Этлау, напоказ разводя руками и садясь обратно.
Аэсоннэ сделала ещё шаг подальше от некроманта.
– Ждите меня здесь, – Фесс вдруг сорвался с места. – Я… недолго.
Драконы безмолвствовали, Этлау продолжал всё так же криво ухмыляться, Аэсоннэ совсем забилась куда-то в тень.
– Я с тобой, – схватила некроманта за руку Эйтери. – Знаю, что ты задумал, даже и не мечтай один уйти!
– Ну, тогда и я с вами, – не колебался Север. – Цай, недалеко ходить придётся.
– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, – напутствовал некроманта Чаргос.
Аэсоннэ исчезла, Фесс так и не нашёл её взглядом.
…Со склона Пика Судеб отлично была видна золотая лестница и источающая свет фигурка на её ступенях.
– Ещё далеко, – вырвалось у некроманта.
– Какая разница? – пожала плечами Эйтери. – Давай, делай, что задумал, пока драконы не решили, что ты попросту сбежал.
– Куда ж это я побегу?! – возмутился Фесс, однако гнома только рукой махнула.
– Делай, что решил, – повторила она. – А я тебе помогу. Звезду ведь чертить станешь, я угадала? Хочешь разыскать Деревянную, правильно?
Мгновение Фесс поколебался, потом кивнул.
– Я бы тоже так поступила. – Гнома решительно взялась за дело. – А ты, Север, не стой столбом. Проследи за… за Рысью. Чтобы никуда не убрела.
– Я ей цто, пастух, цто ли?!
– Не пастух, не пастух! – отмахнулась Эйтери. – Просто следи за ней. Скоро она нам понадобится.
То, что раньше было полуэльфийкой Рысью, медленно ковыляло вниз по склону, шаталось, падало, вновь поднималось, с поистине нечеловеческим упорством пробиваясь к одной ей ведомой цели. Север нехотя двинулся следом, держась на почтительном расстоянии.
– Ты, некромант, не серцай, ежели цто, – напоследок развёл он руками. – Ежели она, знацит, на меня кинецца, придётся-таки её того, ну, сам понимаешь…
Фесс отвернулся и не ответил. Гном неловко потоптался, потом, ворча, отправился вслед за неупокоенной.
– Семи лучей хватит, Сотворяющая.
– Знаю, – кивнула гнома. – Да ты не думай, Фесс, Деревянная – она наверняка где-то здесь околачивается.
– Почему?
– Она кто? Лесной голем. Я, сущеглупая, сразу-то не догадалась, потом только, книги почитав. Никто, кроме Вейде, такого не сотворит, даже нарнийцам подобное не по силам. А големы, в которых вложили бродяжью душу, они обречены искать тело, вечно искать. Конечно, приказы они выполняют, но после того, как хозяину стало не до них – отправляются на поиски. Не удивлюсь, если она сейчас где-то в Эгесте, причём недалеко от Пика Судеб. А ты – неужто и впрямь надеешься оживить?..
– Черти, пожалуйста, вон там, где я отметил.
– Э-э, Фесс, ты не злись на меня, не злись. Добра ведь тебе желаю, и не только тебе.
– Аэсоннэ, – вырвалось у некроманта.
– Естественно, – строго сказала гнома, проводя линию. – Ей, бедной, кроме как со мной поговорить-то и не с кем – о тех делах, про которые женщины меж собою балакают. Любит она тебя, Фесс. Как только драконы любить умеют.
– Мне это уже говорили, – буркнул некромант, избегая смотреть в глаза Эйтери.
– Говорили? Кто же?
– Чаргос. Он ей дедом приходится.
– Ну, а я тебе по-простому скажу. Один ты у неё, другого не будет. Не сойдётся она с драконами, хоть умри. Нет ей другой дороги…
– А мне? Мне – есть другая дорога? – вспылил некромант. – Она мне дочь, Эйтери, понимаешь ты это или нет? И сама ещё ребёнок, давно ли из яйца вылупилась?
– Она тебе дочь только потому, что тебе этого хотелось. Она твои мысли и отражала. Была девочкой. А может стать и девушкой, и женщиной, и старухой. Кем захочет.
– А я тут при чём? – огрызнулся Фесс.
– А при том, – Эйтери строго подняла палец, – что с Рысью у тебя ничего не было, некромант.
– Не тебе судить, гнома! – Фесс рассвирепел не на шутку.
– Мне, человече, мне, – усмехнулась Сотворяющая. – С Рысью вас друг ко другу толкнуло одиночество. Что ты, что она – волки среди зимнего леса. И притом чужим оружием попятнанные. Вот и зализывали друг другу раны.
– Откуда ты всё это знаешь?! – Щёки некроманта покраснели.
– Аэсоннэ поделилась, – фыркнула гнома. – А уж откуда она сама узнала… не иначе, как в твоей памяти увидала.
Некромант чуть не поперхнулся. Стыд ожёг так, что хоть сейчас – головой со склона вниз.
– Оставь, – посочувствовала Сотворяющая. – Она ж дракон, не человек. Нечего тут стыдиться. Она родилась с этим знанием, понимаешь? «Память крови» – разве забыл? И что она тебя всего увидела – так у них, у драконов, иначе и нельзя.
– Я не дракон, Эйтери. Человек, – некромант как можно аккуратнее провёл последнюю дугу. – Хватит. Многого сегодня не надо.
– Ты не уходи от разговора-то, не уходи! – в свою очередь рассердилась Сотворяющая. – За что ж ты её так мучаешь, Аэсоннэ-то?
– Как я её мучаю? А ты сама-то – смогла бы вот так, с кем-то, кто тебя насквозь видит и все мысли твои читает?! А? Смогла бы? Ничего своего, даже внутри!
– Как же вы все боитесь, – в голосе гномы прозвучало плохо скрытое презрение. – Мужчины, мужи, воины. А себя открыть той, кто любит «больше жизни», прости за банальность – ни за что. Нет, мы будем героически умирать, а они пусть слезами умываются… А мысли мы открыть боимся, потому что чистые и светлые любимые наши прочтут там совсем даже нечистое и несветлое вожделение к какой-нибудь портовой шлюхе, случайно встретившейся на дороге…
– Да если даже и так! Мысли – они мои, эти мысли! Какие б ни были! Дела – вот что важно, а не то, что в голове!
– Ой, беда с вами, – только и вздохнула Эйтери. – Фесс, об одном тебя прошу. Если Аэсоннэ для тебя и впрямь – как дочь, ты…
– Она мне дочь, – отрезал некромант. – Дочь. Самая лучшая, какую только может пожелать мужчина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});