у вас прощения, как и не требую обратного. Только ответа, правдивого. Тот благодаря которому я пойму почему вы сделали ставку на чудовищ с серебряными волосами, а не тех, кто сложил вам верой и правдой сотни поколений. – упрямо говорил он, наблюдая как лицо Отца меняется на нечто более грозное, чем он видел до этого.
- Кто сказал тебе это, смертный? – угрожающе потянулся властвующий бог прямо к Эдмунду, но был остановлен успокаивающей рукой Матери, которую та положила на его плечо.
- Довольно, дорогой Отец. Мы же видим, что это дитя не отступит от своих слов. Разве справедливость не в истине, которую мы олицетворяем, но о которой позабыли сейчас? Мы просим от этого ребенка очень многого и будет справедливо хотя бы дать ему этот ответ. – ласково погладила она устрашающую фигуру Отца, что после этого будто бы потерял в плечах, но от своего отступать не хотел.
- Мы дали ему жизнь, силы, предназначение и будущее. Это и так много для смертного человека. – категорично покачал бог справедливости головой.
- Но просил ли он о них? – выгнула богиня милосердия бровь.
- Нет. Но разве это повод быть столь неблагодарным? – практически успокоился Отец, совсем несвойственным ему покорным взглядом, обращаясь к Матери.
- А что это, как не повод, дорогой Отец? – покровительственно улыбнулась богиня добра в сторону Эдмунда, что терпеливо наблюдал за развязкой данной ситуации, в нетерпении сжимая кулаки.
- Хорошо. - полностью признавая своё поражение перед ласковом взором Матери, согласился Отец с доводами богини. – Будет тебе ответ, чемпион, но не смей говорить о том, что недоволен им. Ты требовал правды и это справедливо. Ты получишь правду и это будет справедливым. – кивнул он из-за чего его слегка поблекшие глаза озарились мерцающим золотым светом.
- Наконец-то, мы было уже думали, что твоей участи позавидуют мертвые. Ты определённо нравишься нам, храбрый чемпион. Ха-ха. – заливисто засмеялся Воин, приходя в себя после вспышки гнева, что явно не обернулась для него ничем хорошим.
- Благодарю покорно, но всё же жду от вас ответа, звёздные боги. – кивнул Эдмунд гордо, которому невольно передались дух и спокойствие бога-покровителя рыцарства.
- Тогда нам отвечать, как и подобает. – взяла слово Старица, что исправно держала и давала Эдмунду ответ на все интересующие его вопросы. Взгляд Эдмунда теперь был прикован к фигуре богини мудрости. – Нам ведомы многие пути грядущего, но ни в одном из них разрозненные Семь Королевств не добивались успеха против Великого Иного, а только гибли под натиском немертвой толпы, что заполняли собой этот спасительный для многочисленных народов континент.
- Эйгон был достаточно безумен и смел, чтобы сломить долгую неопределенность и хаос в которой пребывали андальские королевства. – продолжил Воин, делая комплимент самому ненавистному для Эдмунда персонажу.
- А также достаточно прозорлив, чтобы принять нашу власть, хотя и с примечаниями. – веско подтвердил своим словом Отец.
- Однако, будущее всё ещё было неопределенным. – удрученно покачала головой прозорливая богиня. – Итог, что складывался в единую картину, с одной стороны, приносил нам долгожданную победу.
- С другой же самое позорное поражение. – мрачно дополнил бог воинов.
- Наши враги укрепили свою власть, а затем и вовсе захватили наши сферы влияния. Для нас это было хуже забвения, как и когда-то для них. – приоткрыла завесу тайн Старица, проливая свет на то, каким бы стал Вестерос при правлении Кровавого Ворона.
- На одной чаше весов наше забвение, а на другой спасение мира, каким мы его знаем. – безразлично описал их положение Отец, за троном которого линии зубцов неожиданно сошлись в образ золотых двучашенных весов.
- Тогда нам казалось, что выбора так или иначе нет, но мы оставили лазейки для своего вмешательства. – рассказ Старицы подходил к концу и Эдмунд чувствовал некое благожелательное расположение, которое он не испытывал к семи богам уже очень давно. Конечно, это не отменяло фактов многочисленных решений весьма спорных, но и праведный гнев, какой он когда-то испытывал сошёл на нет, оставляя после себя выжженый пепел. – Твоя семья была достойной спасения, но стояла на пути к нему. Выбор Эйгона не был труден, как бы нам не хотелось утверждать обратного.
- Мы выбрали победителя, не имея достойной альтернативы. Тебя мы ей не назовём, но… - сделал короткую паузу Отец, сложив свои руки перед собой. – Старица увидела возможность, весьма малую, но равноценную тому, каким должен быть исход. Только данная возможность была в нашу пользу. Выбор был труден, в дело вступали вероятность и натура избранника. Ты достаточно молод, имеешь какое-никакое понимание того, что же лежит на кону, а также достаточно не запятнан, чтобы измениться самому и повлиять на исход.
— Значит моя семья мешала вашим планам по спасению, а когда появилась хоть какая-то вероятность того, что я могу повлиять на конечный результат, вы решились воспользоваться мной? – опустошённо уточнил последний Гарденер. Взор его был опущен, долгожданный ответ был получен, но ничего не принесло ему успокоения или удовлетворения, как он посмел ожидать.
- Всё так. – безжалостно подтвердил Отец. – Ибо это было справедливо. Существование пусть и благородной и набожной семьи против спасения Вестероса. Для нас решение было ясным и не требовало обсуждений. – поставил верховный лик Семерых точку. – Ты доволен нашим ответом?
- Я солгу, если отвечу да или нет. Понять и принять – это разные вещи. Моя клятва перед памятью предков всё ещё жива, и я готов её исполнить. И если мне будет благоволить победа или удача в борьбе с угрозой из-за Стены, после этого я никогда не воздам хвалу в вашу честь и не посвящу никого вам в услужение. Такого моё слово. – дал богам Гарденер ответ, что по прошествию многих дней принял для себя окончательное решение, как относиться к Семерым. Точно также, как и они относятся к нему, как к инструментам.
- Дерзко. – грозно нахмурился Отец, но затем обвел своим взглядом печальные лица Матери и Леди, укоряющий взор Старицы, стыдливый взгляд Кузнецы и нахмуренный Воина. Даже Неведомый, казалось, транслировал собой некую мысль недоступную пониманию Гарденера. - Но справедливо. – выдало божество королей свой окончательный вердикт. – Твоё условие принято нами, чемпион. Достойная плата за победу и столь же соразмерное наказание за поражение, если ему будет суждено случится.
- Иного я не ждал,