шерстью, размеренными махами сбивал верхушки снежных шапок с вечнозелёных кустов клумбы.
– Средневековый стиль, башни, деление на Кланы – всё призвано дать детям чувство причастности к чему-то волшебному, таинственному. Но ведь это просто способ заманить их, и мотивировать заняться опасным делом, – Он скорее скривился в гримасе сожаления, чем улыбнулся, и повернулся к Елене, поймав её взгляд, – Я уже не эволэк?
В вопросе сожаление, что осознал такую простую истину, потерял ниточку, что держала его в стране чудес, не давая соскользнуть во взрослый мир, где чаще правят расчёт и необходимость. Уже нет в душе былого трепета, когда одеваешь белоснежную форму Клана Воздуха, уже не стучит сердце в радостном испуге, когда пальцы касаются вышитого на груди Вечного Цветка. Да, символы остались, они по-прежнему очень важны и дороги, ведь заработаны потом и кровью, но…
– Ты просто уже слишком взрослый, – Ворожейкина правой рукой обняла его за плечи, прижимая боком к себе расстроенного кицунэ, – Это ещё одна причина, по которой эволэков лучше выпроваживать на покой после определённого возраста.
Они зашагали нога в ногу по дорожке, пристроившись в хвост шумной компании, уже втягивающейся в главные ворота, но держа дистанцию, необходимую для приватной беседы.
– Мы теряем бесшабашную удаль, отчаянную храбрость, жажду приключений, перестаём удивляться, открывать каждый миг что-то новое в окружающем мире, – Куратор прекрасно помнила собственное прозрение, и голос взрослой женщины тоже наполнила печаль, и тоска о былой, пусть наивной, но такой светлой юности.
Она ещё крепче обняла своего товарища:
– Я чуть волком не выла первый год своего обучения на куратора – так хотела вернуть годы назад.
Лис на миг опустил голову, но тут же мышцы преобразили лицо в звериную мордочку, и странное создание, устремив взгляд в небеса, снова разразившиеся снегопадом, протяжно завыло, заставив эволэков непроизвольно обернуться в изумлении и даже лёгком испуге: с чего это он?..
Ужин был в самом разгаре, но прибывшие Навигаторы не смогли привычно сесть компактной группой – новые друзья растащили их за разные столы, даже наставники оказались порознь.
Афалия в кругу старост обсуждала вопрос создания нового Клана. Вроде ещё рано было говорить о таких вещах, но молодёжь традиционно не мучала себя сомнениями, и будущим создателям аномалий пророчили два пути: первый – влиться в существующую иерархию, и, в соответствии с тем, кто какое псевдосознание дитя будет использовать для всплытия, примкнуть к одному из Кланов, второй – создание новой общины. Судя по репликам, что нет-нет, а прорывались через гомон множества голосов, было ясно, что большинство высказывается за организацию отдельной структуры.
Элан с этой позицией был вполне согласен, через чур сильно отличалась работа по созданию пространственных туннелей от привычного надругательства над биосферой матушки-Земли, но возникал вопрос: у каждого Клана своя башня, и всего их в ИБиСе четыре, а куда пристроить пятую?
– Разрешите?
Из мыслей вырвал хорошо знакомый голос – Чёрный, забрав с раздачи положенную порцию, явно не знал куда приткнуться, и решил не мудрить, тем более, что Лиса оставили в гордом одиночестве. Это было не столько знаком уважения, сколько нежеланием окунаться в атмосферу меланхолии, которая буквально витала вокруг ветерана. Но, стажёра это не смутило, и, повинуясь приглашающему жесту, он опустился напротив наставника, расставив тарелки перед собой.
– Что-то у Вас настроение особо не праздничное, – заметил Александр, с интересом обводя взглядом весело гомонящий зал.
– Думаю, куда деть «навигаторов», когда вас будет много? – Прямо ответил рыжий плут, – Может кардинально перестроить ИБиС? Пять башен звездой, вместо привычных четырёх? Одну отдадим вам.
Александр немного смутился таким прогнозом на будущее:
– Мы ещё ничего полезного не сделали, а Вы уже башню под наши хоромы строить собираетесь?
Хвостатое создание едва заметно улыбнулось собственным мыслям: слова истинного эволэка! Нет, не зря они с Афалией старались, бессчётные ночи собирая по крупицам данные о возможных кандидатах в группу номер двести тридцать один! Не зря выискивали среди школьников Северного континента тех, кто не просто выделяется из среднего уровня, а тех, кто отличается особым взглядом на окружающий мир. Можно их назвать идеалистами, и это то же правильно, но тут дело не в слепой вере в некую мечту, а в осознании: невозможно требовать от других для себя, не положив в общую копилку ничего своего.
– Это верно, – кивнул Иригойкойя, без энтузиазма ковыряясь вилкой в тарелке, пока подопечный уплетал за обе щёки, – Но сделаете, не сомневайся.
Он тщательно держал истинные мысли глубоко в голове, а рвущийся смех в глотке: увлечённого вкусной едой парня происходящее вокруг перестало интересовать, и Амма уже кралась к добыче. Одетая в простые тёплые штаны, рубашку и свитер, бесшумно ступая мягкими кожаными башмачками, хулиганка на цыпочках встала за спиной Александра, сильно нагнулась, и прошептала парню на ухо:
– Приятного аппетита!
Аппетит, до этого без сомнения приятный, сменился судорожными попытками выбить из горла застрявший десерт – от неожиданности Чёрный поперхнулся. Даже не столько от неожиданности, сколько от пробравшего страха, ведь бедняга всерьёз считал, что всего пару часов назад чуть не расстался с невинностью, причём в самой ужасной форме.
Довольная новой проделкой, чертовка плюхнулась на свободный стул, и завела шарманку о главном, о том, чего так и не попробовала:
– Почему от меня все мужики отбиваются, как от чумной?
Прехорошенькое кукольное личико скривилось в гримасе, полной досады и тоски по несбывшейся мечте, но Лис не стал увиливать от темы:
– Ты слишком напориста, а главное, ты – не человек.
В ответ лицо интеллектуального стержня института оскалилось:
– Это мне ставит на вид больной на голову мутант, переспавший с киборгом? – Съязвила девчонка, и парировала, – А я чем хуже Ольги?
– Оленька мягкая и тактичная, и не пытается прилюдно надругаться над первым встречным.
Три головы повернулись на голос: Элан заулыбался своей избраннице, Александр немного покраснел, смущённый, как всегда, невероятной красотой пламневласой кицунэ, а электронная бестия только исподлобья глянула на девушку-лису, понимая, что к рыжему подоспела поддержка.
– И что это меняет? – Не сдавалась Амма, закинув ногу на ногу так, что бы продемонстрировать крутость бедра безупречных ножек, – Ведь секс у них был! А я что, ни с чем так и останусь?
Бедный стажёр стал белее скатерти, тут же постарался спрятать рванувшие наружу эмоции, в безуспешной попытке сделать вид, что только прозвучавшая сакраментальная фраза не дошла до его ушей. Но все потуги оказались бесполезны: эмоции отразились на лице, теперь стремительно краснеющем, тело дёрнулось, явно в попытке встать, что бы выйти из-за стола, потом дёрнулось ещё, когда разум осознал бесполезность смены места дислокации.
Элан, видя