ЦАФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 6. Д. 116. Л. 121–122а.
№ 4
ПРОТОКОЛ № 3 Заседания фракции пленума Верховного трибунала ВЦИК От 4/II-22 г.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ — тов. Крыленко
СЕКРЕТАРЬ — тов. Рогинский
СЛУШАЛИ:
О рассмотрении дел по обвинению ответственных сотрудников ЧК в должностных преступлениях. Процесс об убийстве членов ЦК Финской коммунистической партии.
ПОСТАНОВИЛИ:
В тех случаях, когда рассмотрение дела об ответственном работнике ЧК в открытом судебном заседании может иметь своим последствием раскрытие ряда секретных, неподлежащих оглашению фактов, предоставить Коллегии ВЧК право рассмотрения такого дела внесудебным порядком.
Означенное право внесудебного рассмотрения дел не распространять на местные органы ЧК Означенное постановление направить для санкции в Политбюро ЦК РКП.
(тов. Крыленко остался при особом мнении, считая необходимым судебное рассмотрение указанных выше дел, допустив закрытие дверей.)
Слушать дело при открытых дверях, впуская желающих присутствовать на процессе исключительно по партийным билетам.
Председатель: Крыленко Секретарь: Рогинский Верно: секретарь (подпись неразборчива).
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 6. Д. 116. Л. 123.
№ 5
ПИСЬМО НАЧАЛЬНИКА СЕКРЕТНО-ОПЕРАТИВНОГО УПРАВЛЕНИЯ ГПУ Г. ЯГОДЫ О БЫВШИХ БЕЛЫХ ОФИЦЕРАХ
10 апреля 1922 г.
Товарищу Артузову, копия т. Лозоцкому; копия т. Уншлихту (для сведений).
Вопрос с белыми офицерами запутался настолько, что его можно разрешить только самыми радикальными мерами. Для чего необходимо, согласовав с Военным ведомством, разработать совершенно новые правила о б[ывших] белых офицерах, собрать весь материал, все приказы, отдельные распоряжения и скодифицировав их, дополнить, приняв во внимание возможный массовый переход к нам как рядовых, так и офицеров бел[ой] армии.
Я полагаю, что нет больше смысла держать в лагерях тех офицеров, кои сидят как белые, не имеющих конкретного преступления; нет смысла запрещать селиться б[ывшим] белым офицерам в местах своей родины или там, где живет их семья. Психологически это даже выгодно, так как, попав после стольких лет разлуки с семьей, испытав черт знает что, он едва ли рискнет вторично пуститься в какие-либо авантюры.
Как выяснилось, мы даем громадные преимущества офицерам, кои переходят сейчас к нам, т. е. отпускаем их, но совершенно не заботимся и не интересуемся б[ывшими] б[елыми] офицерами, кои находятся на нашей территории уже два года. Казалось бы правильным выпускать и давать льготы тем, кто уже довольно долго пробыл у нас, а не тем, кто только что прибыл.
Еще раз прошу Вас, тов. Артузов срочно обсудить этот вопрос, в корне пересмотреть его, согласовав с В. В.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 6. Д. 14. Л. 1.
№ 6
ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА ЗАМЕСТИТЕЛЯ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ГПУ И. УНШЛИХТА В ПОЛИТБЮРО ЦК РКП(б)
Не ранее 10 апреля 1922 г.
Особый характер службы и общие условия деятельности органов ГПУ, совершенно отличные от существа и обстановки работы всех прочих государственных учреждений, требуют от всех без исключения сотрудников ГПУ самой напряженной работы в смысле ее количества, постоянной срочности, нервности, и, зачастую, немалой опасности и риска для самой жизни.
Положение это является бесспорным и не требующим особых доказательств и должно самым серьезным образом учитываться при рассмотрении тех материальных условий, в какие должны быть поставлены сотрудники ГПУ для обеспечения возможности их существования и продолжения их ответственной работы.
Обстоятельство это до известной степени и было принято во внимание при определении в бюджетном порядке среднего размера оклада работников ГПУ, принятого по бюджету в несколько повышенном против среднего оклада для совработников размере.
Однако это повышенное по бюджету исчисление оказывается в действительности совершенно теоретическим, отражает в себе лишь некоторую повышенность средней квалификации сотрудников ГПУ против квалификации работников прочих совучреждений и ни в какой степени не приводит к реальному повышению заработка отдельных работников, не только не превышающего, но в значительной мере несравнимо более низкого против оплаты труда сотрудников других учреждений.
В подтверждение этого достаточно указать, что в то время как содержание сотрудников многих советских учреждений за апрель месяц исчислялось, например, по Наркомвнешторгу 60–90 миллионов, не говоря уже о заработке в частных или в государственных производственных предприятиях, где ставки достигают сотен миллионов рублей, оклад жалованья за то же время для сотрудников ГПУ составлял 1 350 000 рублей согласно кредитов ассигнованных Цефондом, в среднем.
Помимо совершенной очевидности полной недостаточности и мизерности приведенных денежных окладов нельзя не указать, что прочие виды довольствия, которые хотя бы до некоторой степени могли компенсировать этот недостаток денежной части заработной платы (кстати отметить всегда выдаваемой с большими задержками, что еще более обесценивает ее реальное значение), — а именно продовольствие и вещевое довольствие выдается сотрудникам ГПУ также в совершенно недостаточной мере, значительно не достигающей положенной нормы. В частности же в отношении вещевого довольствия, снабжение которым всех без исключения сотрудников ГПУ было уже признано со стороны Политбюро безусловно необходимым в полной мере, следует указать, что в настоящее время даже самая возможность осуществления этого снабжения у ГПУ отнята, так как по рассмотрении Центральной бюджетной комиссией сметы ГПУ кредит (притом в сильно сокращенной норме) ассигнуется на постройку обмундирования лишь для 25 000 человек из общего состава работников ГПУ.
При изложенных условиях нельзя не прийти к заключению, что правильное функционирование органов ГПУ поставлено перед лицом самой серьезной реальной опасности.
Конечно, та часть сотрудников, которая при своей высокой сознательности, долгу дисциплины и революционной совести готова оставаться на своем посту и продолжать работы хотя бы при самых невозможных материальных условиях, будет, несомненно, выполнять свой долг до конца, не считаясь ни с какими материальными лишениями, но, в конце концов, на геройство способны лишь немногие, и требовать этого геройства от всех без исключения работников невозможно.
В результате неизбежным явлением должно быть либо в лучшем случае стремление сотрудников к бегству из органов ГПУ и постепенное сокращение и парализование работы в самых ее жизненно необходимых моментах, либо прямое нарушение нестойкими сотрудниками долга службы, хищения, взяточничество, прямая измена долгу и продажа этого дела.
Условия современной жизни, с одной стороны, с ее все развивающимися уродливыми неравенствами в распределении материальных благ между отдельными гражданами, с другой стороны, — самые условия работы сотрудников ГПУ, соприкасающихся в своей деятельности слишком часто с самыми яркими соблазнами, — делают указанную опасность преступных проявлений со стороны менее стойких работников настолько реальной, что создают угрозу для самой основы деятельности ГПУ.
Все изложенное относится не только к штатным и гласным сотрудникам ГПУ, в отношении которых все высказанные опасения хотя бы до некоторой степени могут еще парализоваться строгим подбором состава и сравнительно более реальным контролем над ним; но в неизмеримо большей степени деятельность ГПУ подвергается опасности со стороны громадного контингента своей агентуры, состоящей из секретных сотрудников и нештатных осведомителей, состав которых и условия работы не могут, конечно, быть подвергаемы постоянному и неуклонному надзору. В отношении этой многочисленной группы необходимо, следовательно, признать, что единственной гарантией правильной в интересах государства работы ее является исключительно нормальная, неотстающая от требования жизни оплата труда, а самое хотя бы минимальное уклонение заработка этих сотрудников в сторону его уменьшения против тех заработков, какие могут быть им предоставлены другими учреждениями или заинтересованными в срыве их работы лицами, в корне подрывает всю ценность их работы и делает бесплодной основанную на этой работе деятельность органов в связи с тем обстоятельством, что единственным ресурсом для содержания сотрудников является лишь ассигнуемые из средств казны кредиты, так как ГПУ само по себе лишено возможности производства каких-либо ценностей.
Изложенные соображения заставляют ГПУ самым настоятельным образом обратить внимание на необходимость всемерного улучшения материального положения сотрудников ГПУ, и в частности настаивать на отпуске в полной мере сумм, испрашиваемых ГПУ как на довольствие (денежное, продовольственное и материальное) штатных сотрудников, так в особенности на расходы, не подлежащие оглашению.