Читать интересную книгу Тень Гегемона. Театр теней (сборник) - Орсон Скотт Кард

– Извини, что подозреваю тебя, – сказал Алай, – но я был бы нерадив, если бы этого не делал.

– Все равно, подумай насчет Вирломи, – настаивал Боб. – Трагедией будет, если она в своем стремлении помочь лишь подорвет твои планы.

– Хорошо, но это не то, что ты хотел сказать.

– Не то, – ответил Боб и замялся.

– Давай уже.

– Причина твоего нежелания открывать третий фронт вполне резонна. Нежелание терять людей ради захвата объектов, не имеющих военного значения…

– То есть ты считаешь, что я вообще не должен задействовать эти силы.

– Наоборот. Я считаю, что тебе нужно быть смелее. Я думаю, что тебе нужно направить больше людей на захват даже еще менее военного объекта.

Алай отвернулся:

– Я боялся, что ты это поймешь.

– Я был уверен, что ты уже об этом подумал.

– Я надеялся, что это предложит кто-нибудь из арабов или индонезийцев, – сказал Алай.

– Что предложит? – не поняла Петра.

– Военная цель, – пояснил Боб, – уничтожить армию противника, что достигается нападением превосходящими силами, внезапностью, перерезанием путей снабжения и отхода. Никакие твои действия на третьем фронте этих целей не достигают.

– Я знаю.

– Китай не демократия. Правительству нет нужды побеждать на выборах. Но поэтому ему еще больше нужна поддержка народа.

Петра поняла.

– Вторгнуться в сам Китай.

– В такой операции нет даже надежды на успех, – возразил Алай. – На всех других фронтах население будет нас приветствовать и помогать нам, а им мешать. В Китае все будет наоборот. Авиация противника будет работать с ближних аэродромов, совершая против наших самолетов вылет за вылетом. Очень велика вероятность разгрома.

– А ты его запланируй, – сказал Боб. – Начни с него.

– Что-то слишком тонко для меня.

– Что в данном случае значит разгром? Если наши войска не остановят прямо на берегу – что вряд ли, потому что у Китая самая труднозащищаемая береговая линия в мире, – то разгром означает рассеивание твоих сил, отсечение их от снабжения и действия без координирующего центрального управления.

– То есть высадиться и сразу начать партизанскую войну? У нее не будет поддержки населения.

– Я об этом много думал, – сказал Боб. – Китайцы привыкли к угнетению – когда их не угнетали? – но никогда с ним не примирялись. Вспомни, сколько там было крестьянских бунтов, причем против правительств куда более мягких, чем нынешнее. Ну, если твои солдаты пойдут по Китаю маршем Шермана к морю[23], то, конечно, они будут встречать сопротивление на каждом шагу.

– Но им придется жить на подножном корму, если не будет снабжения.

– Хорошо дисциплинированные войска могут это сделать. Но индонезийцам это будет трудно, если вспомнить, как относятся к китайцам в Индонезии.

– Ты уж мне поверь, я своими войсками смогу управлять.

– Тогда им следует делать вот что. В каждой деревне, куда они придут, брать половину запасов провизии – но только половину. Пусть тщательно за этим следят – скажи им, что Аллах послал их воевать не с народом Китая. Если придется кого-то убить, чтобы захватить деревню, принеси извинения его близким или всей деревне, если это был солдат. Будьте самыми любезными захватчиками, каких они себе могут вообразить.

– Ну-ну, – сказал Алай. – Тут не только дисциплина нужна.

У Петры тоже было свое мнение:

– Можно привести твоим солдатам такие строки: «Быть может, Господь ваш сокрушит врага вашего и сделает вас правителями земли сей. Тогда Он увидит дела ваши».

Алай неподдельно ужаснулся:

– Ты цитируешь Коран мне?

– Мне этот стих показался подходящим. Разве не для этого ты велел положить в мою комнату Коран? Чтобы я его прочла?

Алай покачал головой:

– Это сделал Ланковский.

– А она его прочла, – сказал Боб. – Для нас обоих это неожиданность.

– Цитата хорошая, – согласился Алай. – Может быть, Аллах сделает нас правителями Китая. И давайте сразу покажем, что мы будем справедливы и праведны.

– Самое интересное в этом плане, – сказал Боб, – что, когда сразу после этого придут китайские солдаты, они, опасаясь сами остаться без припасов или чтобы лишить твои армии провианта, наверняка заберут весь остаток провизии.

Алай улыбнулся, кивнул, засмеялся:

– Наши армии вторжения оставят китайцам достаточно еды, а китайские армии обрекут их на голод.

– Вероятность выигрыша битвы за симпатии очень велика, – сказал Боб.

– А тем временем, – добавила Петра, – китайские солдаты в Индии и Синьцзяне будут с ума сходить от тревоги за своих близких, оставшихся дома.

– Флот вторжения для высадки не накапливается, – сказал Боб. – Перевозку выполняют филиппинские и индонезийские лодки, высаживая небольшие группы в разных местах побережья. Индонезийский флот с его авианосцами держится вдали от берегов и ждет сигнала для воздушной атаки на обнаруженные военные цели. Каждый раз, когда твою армию пытаются накрыть, она растворяется. Не ввязываясь в крупные бои. Поначалу население будет помогать им, но очень скоро оно станет помогать тебе. Боеприпасы и технику в армию надо забрасывать с воздуха по ночам. Провизией она сама себя обеспечит. И все время будет продвигаться вглубь материка, разрушая дороги, взрывая мосты. Но не плотины.

– Разумеется, – согласился Алай. – Мы помним Асуан.

– В общем, таково мое предложение. С военной точки зрения оно тебе ничего не даст в первые недели. Скорость истощения поначалу будет высокой, пока войска не уйдут от береговой линии и не привыкнут к этому способу боевых действий. Но если даже четверть твоего контингента останется живой и боеспособной и будет действовать внутри Китая, китайцам придется все больше и больше войск снимать с индийского фронта.

– Пока не запросят мира, – сказал Алай. – На самом деле мы не хотим править Китаем. Мы хотим освободить Индию и Индокитай, вернуть из плена всех угнанных в Китай и восстановить законные правительства, но с договором, дающим мусульманам полные права в этих государствах.

– Столько крови ради такой скромной цели, – заметила Петра.

– И конечно, независимость тюркских провинций Китая, – добавил Алай.

– Вот это им понравится, – сказал Боб.

– И Тибета.

– Поунижай их как следует, – напомнила Петра, – и готовы декорации следующей войны.

– И полную свободу религии в самом Китае.

Петра засмеялась:

– Алай, это получится война. Новую империю они, вероятно, отдадут – недолго они ее держали, и она не принесла им ни особой чести, ни особой выгоды. Но Тибетом и тюркским Китаем они владеют много веков. Это давно уже ханьский Китай.

– Эти проблемы будут решаться позже и не вами. Быть может, и не мной. Но мы помним то, что Запад постоянно забывает: побеждая – побеждай.

– Вот такой подход и привел к катастрофе в Версале.

– Не в Версале, а после, – возразил Алай. – Франция и Англия показали нерешительность и слабоволие, когда надо было заставить исполнять договор. После Второй мировой войны союзники оказались умнее и оставили войска в Германии почти на сто лет. Иногда они действовали мягко, иногда жестко, но всегда заметно присутствовали.

– Как ты и сказал, – ответил ему Боб, – ты и твои наследники выясните, насколько хороша эта практика и как надо будет решать вновь возникающие проблемы. Но должен тебя предупредить, что, если освободитель становится угнетателем, освобожденный народ чувствует себя преданным и ненавидит его с удвоенной силой.

– Я это понимаю. И понимаю, о чем ты меня предупреждаешь.

– Я думаю, – сказал Боб, – что ты не узнаешь, действительно ли переменились мусульмане с давних недобрых дней религиозной нетерпимости, пока не дашь им в руки власть.

– Я сделаю то, что во власти Халифа.

– Это я знаю, – сказала Петра. – И не завидую твоему бремени.

Алай улыбнулся:

– А ваш друг Питер завидует. И хотел бы даже больше.

– И твой народ, – сказал Боб, – тоже хотел бы больше от твоего имени. Пусть ты не хочешь править миром, но, если ты в Китае победишь, они захотят, чтобы ты правил их именем. И как ты в тот момент сможешь сказать им «нет»?

– Вот этим ртом, – ответил Алай, – и этим сердцем.

16. Ловушки

Кому: Locke%[email protected]

От: Sand%[email protected]

Тема: Приглашение на пирушку

Не упусти из виду вот что. Кемаль наверху думает, что заправляет всем, но, когда начнут шахи с паками, стукнут из подвала, вот тут и будет фейерверк! Погоди, когда начнется внизу, до того шампанское не открывай.