договорился с Борисом продать её за еду? Она сомневалась. Как там малыш Дарвин? Маленький мальчик, который прожив бок о бок с горой зомби целый месяц не перестал верить в Иисуса и Санту. Он помнит о ней?..
Внизу её живота что-то болезненно сжалось, заставляя Айлз осесть на кровать. Как больно, оказывается, бывает кого-то терять. Джо положила руку на грудь и с досадой вспомнила, что больше не носит их с Питом кольца. А носит ли он их символ осиротевшей дружбы? Питер… Пальцы пианиста, мысли старика и душа ребенка. Ей до зубного скрипа не хватало его поддержки и объятий. Неужели и он забыл?
По щеке скатилась какая-то капля. Блондинка не смогла понять, что это: слеза или пот? Она слизнула влагу кончиком языка и горько улыбнулась. Солёно. Она сидела в костюме шлюхи, ждала чёрт знает кого и рыдала. Куда приятнее было плакать на теплой груди дока. Он помнит этот жар? Помнит, что и как говорил? Что обещал и что не сделал?
Ответом ей снова послужил лишь болезненный спазм. Забывать больно. Но больнее быть забытой.
Дверь открылась и в комнате показалась знакомая засаленная рожа. Борис втиснулся в комнатушку, придирчиво осматриваясь по сторонам. За ним семенил Райан, который увлеченно рассказывал покладистом нраве девушки.
— Самый привередливый наш клиент, лидер одного из ближайших фортов, большая шишка. Капризный до ужаса! И он от этой девички был в восторге! — успел сказать хозяин картеля, прежде чем Цикурис закрыл перед его носом дверь.
— Ну здравствуй… Харли, — проскрипел он и стал расстегивать рубашку.
***
Питер умылся, не вытирая лицо, а просто повесив на шею полотенце. С его влажных волос стекали капли на голый торс. Он проснулся раньше всех и чувствовал на себе прохладный ветерок, это помогало прийти в себя. Парень шёл на кухню, чтобы сварить кофе. Этот горячий напиток бодрил и придавал сил.
— Что за легкая эротика? — сидящая за столиком Джо облокачивала голову на руку.
«Она ненастоящая», повторил себе Питер подходя к раковине и набирая в чашку воды. Он обернулся, тихо вскрикнув и пролив на себя большую часть содержимого кружки.
К нему лицом вплотную стояла Айлз. Она улыбалась, но глаза не были добродушно карими. Они принадлежали не ей. В них горела какая-то злоба или даже обида. И несмотря на всю добродушность, Джо вызывала опаску.
— Кто у нас тут такой мокренький? — она сняла полотенце с его плеч, аккуратно вытирая лицо и накидывая на волосы. При этом из зрительный контакт не разрывался.
— Уходи, пожалуйста.
Айлз рассмеялась, словно Питер хорошо пошутил. Она снова повесила полотенце на шею хозяина и вдруг обняла его.
— Я скучала, терамисушка. Ты такой тёплый.
Питер с силой зажмурил глаза. Он пытался сосредоточиться, выгнать её из головы. Его короткие ногти впивались в ладонь, он чувствовал боль, но менее реальной блондинка становиться не собиралась. Она выдохнула, опаляя его шею щекотным дыханием.
— Что с тобой? — Дакота налила себе воды в стакан. — Призрака увидел?
Ривер тряхнул головой. Джо отлепилась и уперлась бедром в столешницу, скрестив на груди руки.
— Пит, тебе не кажется, что капитан как-то плохо выглядит?
— Да, призрака, — парень почесал затылок и наигранно потянулся. — Сон дурацкий снился.
Сильвер кивнула, как бы принимая его ложь о том, что всё хорошо.
— Я всех разбудила на сборы. Скоро выдвигаемся. Видел нашего нахлебника?
— Эрреро? — Ривер старался не смотреть на то, как Джо подошла к Дакоте и приобняла её сзади. Пшеничные волосы спадали прямо в стакан из которого пила капитан. — Не-а. Он может спать в машине. Вчера трепался, что с больше не сунется в комнату Рэда.
— Ладно, если он не там, уедем без него.
Женщина развернулась уходить, но замерла, через плечо взглянув на Питера.
— Тебе бы тоже не помешало одеться. Выезжаем через пятнадцать минут.
Только женщина удалилась, как он схватился за волосы, потянув их вниз. Он осел на пол, что-то монотонно повторяя себе под нос. Через пару минут, он поднял глаза, осматривая кухню.
— Ушла?..
— Ещё чего!
Джо стояла на коленях на столе, открыв шкаф с посудой. Она схватила самую верхнюю тарелку, швыряя её на пол. Столкнувшись с плиткой керамика лопнула, орошая Питера осколками. Они врезались ему в руки, которыми он изо всех сил прикрывался. Но Айлз лишь громко рассмеялась уже помогая себе второй рукой и с силой швыряя на пол всю посуду. Раздавался жуткий грохот и осколки заполонили собою всё пространство.
А она всё смеялась и смеялась, дотягиваясь до стоящих в самом верху чашек.
— Давай играть, Питер. Давай играть.
Ривер закрыл уши, пытаясь слиться воедино со шкафчиком под которым сжимался в комок.
— Давай играть! Играть! Играть! Играть!
— Спишь?
Питер дёрнулся, глубоко вдохнув и завалившись на спину. Пол был абсолютно пуст, зато над ним стоял Рэд с зубной щеткой в зубах.
— Тебе, значит, целый диван выделили, а ты решил умоститься под раковиной? Что с тобой происходит в последнее время?
Ривер подскочил на ноги и вытер лицо полотенцем. Оно всё ещё было мокрым.
— Джо…
— Все мы скучаем по ней, брат, — Рэд положил руку на плечо шатена, затем похлопав его по спине. — Пора в дорогу.
Хмыкнув, Питер наконец свободнее выдохнул. Они ещё вчера отогнали машину к выезду из города, так что им придётся идти до неё пешком. Парень натянул на себя футболку и накинул сверху кофту с капюшоном. Тот примял волосы и закрыл его глаза. Поправив, Ривер закинул на плечо рюкзак и поплёлся на крыльцо, где курил док. Тот смотрел куда-то вдаль и делал затяжку за затяжкой.
— У меня ведь даже нет её фотографий.
Шатен косо выглянул из-под капюшона. Он лишь что-то проворчал, не имея сил поддерживать диалог. Но доку, кажется, это было и не нужно.
— Я бы всё отдал, лишь бы её ещё хоть раз увидеть…
Снова что-то пробормотав, Ривер натянул капюшон ниже прежнего, чтобы просто смотреть на свои ноги и больше ничего не видеть.
— А вот и я, — Джо стояла наклонившись и заглядывая ему снизу в глаза. — Скучал?
— А я бы всё отдал, лишь бы её больше никогда не видеть!
Док повернулся в его сторону. Сигарета дернулась, едва не выпав из тонких бледных пальцев. Брови сошлись на переносице и, казалось, он вот-вот что-то скажет нехорошего Питеру, но… Александер вдруг расслабился и отвернулся.
— А может ты и прав.
Джо хохотнула и убрала доку прядку за ухо, как делала всегда.
— Ну что, выступаем?
Дакота выглядела немногим лучше себя вчерашней, но всё равно живее,