Теперь, когда почти не осталось сомнений в том, что ее убьют еще до рассвета, прежнее намерение покончить с собой представлялось Джеки недостойным жестом отчаяния. Одно слово «Мэдлин». Ее заперли в ближней к лестнице клетке. Она успела заметить, что длинный ряд таких же клеток уходит в темноту и оттуда доносятся звуки, которые заставляли ее радоваться тому, что ближайший факел висит на стене в доброй дюжине ярдов от нее и пламя его то и дело сбивается холодным затхлым сквозняком. Рычание, поскуливание, мокрые шлепки, шелест тяжелой чешуи и постукивание когтей по камню... будто она оказалась в каком-то экзотическом зверинце... Но это не самое страшное – она слышала и другие звуки, неразрывно связанные с первыми: торопливый шепот, приглушенный смех и – в одной из дальних от нее клеток – низкий голос, монотонно бубнящий детские стишки.
Она провела в клетке не больше пяти минут, когда дикий вопль заставил ее вскочить – вопль захлебнулся кашлем и всхлипами, и она узнала голос Вильяма Эшблеса.
– Ладно, ублюдки чертовы, – услышала она; Эшблес говорил отрывисто, выплевывая слова, словно выбитые зубы. – Вам это нужно, так попробуйте купить это. Я вам... – Его голос оборвался новым криком. Звук, как показалось Джеки, доносился откуда-то справа, усиленный низкими сводами туннелей.
– Ты можешь, – послышался другой голос, – купить себе быструю смерть. Ничего больше. Покупай сейчас, пока мы не подняли цену.
– Будь я проклят, – прохрипел Эшблес. – Я не...
Новый отчаянный вопль отразился эхом от каменных стен.
Твари в соседних клетках беспокойно заерзали и забормотали – крик явно действовал им на нервы.
Джеки услышала шаги на лестнице и посмотрела вверх. Высокий мужчина вошел в подземный зал и быстрым шагом направился к ней, на ходу сорвав со стены факел, – и Джеки забилась в дальний угол клетки: она узнала Лена Керрингтона.
Она съежилась, закрыв лицо руками, а тяжелые шаги башмаков Керрингтона стучали по камням все ближе и ближе. Он только собирается проверить, что они делают с Эшблесом, убеждала она себя. Не высовывайся, и он пройдет мимо...
Из глаз ее покатились слезы, и она начала тихонько всхлипывать, когда шаги стихли прямо перед ней.
– Привет, Джеки, – загремел голос Керрингтона. – У меня к тебе пара вопросов. Посмотри на меня.
Она не подняла головы.
– Черт подрал, ублюдок маленький, я сказал: посмотри на меня! – закричал Керрингтон, просовывая факел сквозь прутья решетки и тыча им почти в щеку Джеки.
Горящая смола капнула ей на штаны, и ей пришлось разогнуться. Она упала на четвереньки, оказавшись лицом к лицу со стоящим по ту сторону решетки Керрингтоном.
Еще один вопль Эшблеса пошел гулять эхом по подземным залам и коридорам, и когда он наконец стих, Керрингтон хохотнул.
– О, сходство будь здоров, – произнес он тихо, но с холодным удовлетворением. – А теперь слушай меня, парень: я хочу знать, что за девку я встретил наверху, которая послала меня почти на верную смерть шесть месяцев назад?
– Господом Богом клянусь, сэр, – пробормотала Джеки, – я не...
Нетерпеливо зарычав, Керрингтон снова сунул факел в клетку, но, прежде чем он успел сделать что-то, две зеленые руки с длинными пальцами вцепились в прутья, отделявшие клетку Джеки от соседней, и Керрингтон оказался лицом к лицу с оскаленной, выпучившей глаза мордой одной из Ошибок Хорребина.
– Оставь ее в покое, – внятно произнесла похожая на огромную рептилию тварь.
Керрингтон зажмурился и убрал факел.
– Ее? – переспросил он и пристально посмотрел на Джеки, вновь съежившуюся, всхлипывая, в углу клетки. – О, да, конечно, – выдохнул он чуть слышно. – О, да, да, да, – добавил он через секунду таким голосом, словно проглотил большую ложку меда. Он порылся в кармане, достал связку ключей, отпер замок, отодвинул засов и распахнул дверь клетки так резко, что ключи звякнули по железной раме.
– Боюсь, он мертв, ваша честь, – послышался со стороны лаборатории голос Хорребина.
Керрингтон огорченно скривил лицо и начал было запирать клетку.
– Сердце еще бьется, – послышался голос Романелли. – Дай сюда нашатырный спирт. Он продержится еще добрую четверть часа, и мне нужны ответы.
– Держись, Эшблес, держись, – прошептал Керрингтон, снова распахивая дверь. Он протянул руку, схватил Джеки за рукав и вытащил из клетки. Она брыкнулась, и он ударил ее по лицу так сильно, что у нее потемнело в глазах. – Пошли, – рявкнул он и потащил свою оглушенную пленницу через соседний зал под арку, ведущую в подземную пещеру.
За аркой его поджидала дюжина вооруженных людей, и один из них шагнул к Керрингтону.
– Ну что, шеф?
– Что? – буркнул Керрингтон. – Нет, еще не пора – время Эшблеса еще не истекло. Я скоро вернусь; отведу только Джеки в нижний тупик расплатиться по старому счету.
Человек непонимающе уставился на него. Керрингтон ухмыльнулся, взялся за кончик усов Джеки и сорвал их.
– Старина Джеки, как выяснилось, у нас девица!
– Ч-что вы... но не сейчас же, шеф! Заприте ее обратно, пусть остается на сладкое! Боже, у нас ведь столько дел, вы не можете...
– Я скоро вернусь. – Он толкнул Джеки дальше; она поскользнулась и упала в грязь.
– Ради Бога, шеф! – не сдавался человек, хватая Керрингтона за руку, когда тот наклонялся, чтобы поднять ее. – Во-первых, не можете же вы идти в нижний тупик в одиночку! Все беглые Ошибки живут там, и...
Керрингтон отшвырнул факел, повернулся и врезал говорившему под дых – тот захлебнулся, сел и откатился набок. Керрингтон обвел взглядом остальных.
– Я скоро вернусь, – повторил он. – Ясно?
– Ясно, шеф, – неуверенно пробормотали двое-трое.
– Вот и хорошо. – Он подобрал факел, рывком поднял Джеки на ноги и погнал ее дальше, вниз по склону – в темноту. Пламя факела трепетало на сыром ветру и освещало только покрытые плесенью камни пола в паре футов от них; стены и потолок терялись во тьме.
Они шли так несколько минут, успев по дороге пару раз упасть и извозиться в грязи, а свет факелов у арки не доходил до них даже слабыми отблесками. Наконец Керрингтон остановился, швырнул Джеки наземь, а сам опустился рядом на колени и воткнул факел в забитую грязью щель между камнями.
– Будь паинькой, и я убью тебя сразу же после этого, – пообещал он с ласковой улыбкой.
Джеки свела ноги вместе и ударила его – он с легкостью парировал удар локтем, но она сбила факел – тот, подпрыгивая, покатился вниз и вдруг с шипением погас.
– Хочешь выключить свет? – хохотнул Керрингтон в наступившей полной темноте. Он схватил ее за плечи и прижал коленом к камням. – Это хорошо – люблю застенчивых.
Джеки всхлипнула – он завозился сверху, потом замер на несколько секунд, дернулся и как-то странно, сдавленно охнул. Потом снова пошевелился, слабо царапнув ногтями ее лицо, опрокинулся набок, и она услышала странный булькающий звук – словно вода вытекает из опрокинутого графина. В воздухе запахло нагретой медью, и она поняла, что это кровь струится по камням.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});