Читать интересную книгу Сёгун - Джеймс Клавелл

Блэкторн поручил себя Богу:

– Передайте господину Ябу, что я могу ему помочь. И господину Торанаге. В моих силах сделать их армии непобедимыми.

– Господин Ябу говорит, что, если ваши сведения окажутся полезными, он увеличит жалованье, которое назначил вам господин Торанага, с двухсот сорока до пятисот коку в год через месяц.

– Спасибо. Но предупредите: я сделаю все это при условии, что он отменит свой приказ относительно деревни и через пять месяцев вернет мне корабль и команду.

Марико вздохнула:

– Андзин-сан, вы не можете заключать с ним сделку, как торговец.

– Тогда пусть сделает мне одолжение. Как почетному гостю и будущему благодарному вассалу.

– Ябу-сан говорит, что деревня – это ерунда. Если крестьянам не припекает зад, их не заставишь пошевелиться. Они не стоят вашего беспокойства. Что касается корабля, то здесь волен решать только господин Торанага. Он уверен, вы скоро получите корабль обратно. Он попросил меня передать ваше требование господину Торанаге сразу же, как я приеду в Эдо. Я это исполню, Андзин-сан.

– Пожалуйста, извинитесь перед господином Ябу, но я настаиваю на отмене приказа. Сегодня же вечером.

– Он же только что отказал вам, Андзин-сан. Это будет не очень красиво с вашей стороны.

– Да, я понимаю. Но пожалуйста, повторите ему мои слова. Для меня это очень важно… я прошу.

– Он говорит, что вы должны быть терпеливы. Жители деревни не ваша забота.

Блэкторн кивнул:

– Благодарю вас. Я понял. Пожалуйста, поблагодарите Ябу-сана и скажите ему, что я не могу жить с таким стыдом.

Марико побледнела:

– Что?

– Я не могу жить со спокойной совестью, зная, что деревню ждет такая участь. Я обесчещен. Это против моих христианских принципов. Я сейчас же совершу самоубийство.

– Самоубийство?

– Да. Я так решил.

Ябу прервал:

– Нан дзя, Марико-сан?

Запинаясь, она перевела свой диалог с Блэкторном. Не желая верить услышанному, Ябу переспросил, она терпеливо повторила все. Тогда даймё изрек:

– Если бы не ваше волнение, я бы посчитал это шуткой, Марико-сан. Почему вы так озабочены? Почему вы думаете, что он способен свести счеты с жизнью?

– Я не знаю, господин Ябу. Он кажется… Я не знаю… – Ее голос замер.

– Твое мнение, Оми-сан?

– Самоубийство противно христианскому учению, господин. Они никогда не лишают себя жизни, как мы. Как делают самураи.

– Марико-сан, вы ведь христианка. Это правда?

– Да, господин. Самоубийство – смертный грех. Оно противоречит заповедям Бога.

– Игураси-сан? Что ты думаешь?

– Шельмовство. Он не христианин. Помните первый день, господин? Помните, что он сотворил со священником? И что позволил совершить над собой Оми-сану, чтобы спасти сопляка?

Ябу улыбнулся, припомнив тот день и вечер, который за ним последовал:

– Да, согласен. Он не христианин, Марико-сан.

– Но извините, я не понимаю, господин. Что за история со священником?

Ябу рассказал ей, что случилось в первый день между иезуитом и Блэкторном.

– Он оскорбил крест? – усомнилась она.

– И бросил обломки в пыль, – добавил Игураси. – Это все обман. Допустим, история с деревней в самом деле опозорила его. Как же он может здесь оставаться после бесчестия, которое учинил Оми-сан, помочившись на него?

– Что? Извините меня, господин, – растерялась Марико, – но я снова ничего не понимаю.

Ябу велел Оми:

– Расскажи, что произошло.

Оми так и сделал. История потрясла Марико, но она ничем не выдала своего замешательства.

– После этого Андзин-сан присмирел, Марико-сан, – закончил Оми. – Без оружия он всегда смирный.

Ябу отпил саке:

– Скажите ему следующее, Марико-сан: самоубийство не в обычае чужеземцев. Это против заветов его христианского Бога. Как же он может покончить с собой?

Марико перевела. Ябу внимательно следил за тем, как отвечает Блэкторн.

– Андзин-сан с великим смирением извиняется. Он говорит: «В обычае или нет, позор слишком велик, чтобы его вынести». Андзин-сан говорит, что… что в Японии он хатамото и имеет право жить согласно нашим законам. – Ее руки дрожали. – Вот что он сказал, Ябу-сан. Он имеет право жить по нашим законам.

– Чужеземцы не имеют прав.

Она возразила:

– Господин Торанага назначил его хатамото. Это дает ему право, да?

Бриз тронул сёдзи, они зашуршали.

– Как он может убить себя? А? Спросите его.

Блэкторн вынул короткий, острый как игла меч и аккуратно уложил на татами, острием к себе.

Игураси скривил рот:

– Надувательство! Слыханное ли дело, чтобы варвар поступил как цивилизованный человек?

Ябу нахмурился, от возбуждения у него замедлился ритм сердца.

– Он смелый человек, Игураси-сан. В этом нет сомнения. И странный. Но это? – Ябу овладело нестерпимое желание наблюдать опасное действо, проверить, как далеко зайдет чужеземец, поглядеть, как он умирает, разделить с ним экстаз агонии. Усилием воли он остановил растущую внутри волну вожделения. – А ты что посоветуешь, Оми-сан? – спросил он хрипло.

– Вы объявили в деревне, господин: «Если Андзин-сан не научится говорить удовлетворительно». Я советую вам сделать небольшую уступку. Пообещать ему, что все, чему он научится за пять месяцев, будет признано удовлетворительным. Только он должен, в свою очередь, поклясться своим Богом, что никогда не расскажет об этом в деревне.

– Но он не христианин. Разве эта клятва может связать его?

– Я считаю, что он все-таки христианин. В своем роде. Он против иезуитов – вот что важно. Пусть он поклянется именем своего Бога, что приложит все умственные усилия к учению. Поскольку он очень умен, за пять месяцев наверняка сделает большие успехи. Таким образом, ваша честь будет спасена, и его – существует она или нет – тоже. Вы ничего не потеряете, а только выиграете. Очень важно, чтобы он по собственной, свободной воле стал вашим союзником.

– Ты считаешь, он убьет себя?

– Да.

– А вы, Марико-сан?

– Не знаю, Ябу-сан. Извините, я ничего не могу посоветовать вам. Несколько часов назад я бы сказала: нет, он не возьмет греха на душу. Теперь не знаю. Он… С тех пор как сегодня вечером за ним пришел Оми-сан, он стал… другим.

– А как думаешь ты, Игураси-сан?

– Если сейчас вы поддадитесь на его обман и уступите, он будет снова и снова прибегать к той же уловке. Он хитер, как лисица-ками. Мы же все видим, какой это пройдоха. Все равно в один прекрасный день вам придется сказать «нет», господин. Я бы советовал вам сказать «нет» сейчас. По-моему, он вас морочит.

Оми покачал головой:

– Господин, пожалуйста, извините меня, но я должен повторить: вы очень рискуете. Если мы имеем дело с обманом – что вполне возможно, – этот гордый человек, испытав новое унижение, преисполнится ненависти и не станет помогать вам, как мог бы, в полную меру возможностей. Он выдвигает требования как хатамото, как обладатель законно присвоенного титула. Он говорит, что хочет жить в согласии с нашими обычаями, по законам свободной воли. Разве это не огромный шаг вперед, господин? Я советую проявить осторожность. Используйте его к вашей выгоде.

– Этого я и хочу, – хрипло выдохнул Ябу.

Игураси произнес:

– Да, он необходим нам, мы не обойдемся без его знаний. Но его поведением надо управлять – вы это много раз говорили, Оми-сан. Он варвар. Этим все сказано. Да, я знаю, что он теперь хатамото и с сегодняшнего дня может носить два меча. Но это не делает его самураем. Он не самурай и никогда им не станет.

Марико сознавала, что могла бы понять Андзин-сана лучше всех. Но он был непредсказуем. Его поведение противоречило здравому смыслу и ставило ее в тупик.

Полные муки глаза Блэкторна глядели куда-то вдаль. На лбу блестели капельки пота. «Неужели это от страха? – подумал Ябу. – Страха, что его игра разгадана? Неужели он мошенничает?»

– Марико-сан?

– Да, господин?

– Скажите ему… – Горло Ябу внезапно пересохло, в груди заныло. – Скажите Андзин-сану, что приказ насчет деревни остается в силе.

– Господин, извините меня, пожалуйста, но я бы убедительно просила вас послушаться совета Оми-сана.

Ябу не смотрел на нее, он видел только Блэкторна. Жилка на лбу даймё запульсировала.

– Андзин-сан настаивает на своем. Ну и пусть. Давайте посмотрим, варвар он или хатамото.

Голос Марико был еле слышен.

– Андзин-сан, Ябу-сан говорит, что приказ насчет деревни остается в силе.

Блэкторн слышал слова, но они не трогали его. Он чувствовал себя спокойным и уверенным. Жизнь переполняла его.

Капитан ждал решения, предоставив остальное Богу. Он был погружен в свои мысли, в его голове звучали слова Марико: «Есть легкое решение – умереть. Выжить здесь вы можете, подчиняясь нашим порядкам…»

– …приказ насчет деревни остается в силе.

«Итак, теперь я должен умереть.

Я должен бояться. Но не боюсь.

Почему?

Не знаю. Страх смерти пропал, едва я решил, что здесь жить по-человечески можно, только следуя их обычаям, рискуя жизнью, обрекая себя на гибель. „Жизнь и смерть – одно и то же… Оставьте карму карме“.