Потребность народа в получении культурной и духовной пищи в последние годы практически не удовлетворялась. Все же русские остались тем, чем были семь лет тому назад: неиспорченным и весьма любознательным и пытливым народом. Ни у одного другого народа не было такой жажды к знаниям и такого интереса к интеллектуальным и художественным ценностям. Неизбалован он и жизненным комфортом, поэтому вкусы бывали зачастую примитивными, отсюда и благодарность чуть ли не за пустяк. Комедию Мака Сеннета русские восприняли столь же хорошо, как и постановку «Бахчисарайского фонтана». Особое предпочтение отдавалось мелодраме и романтизму XIX века. В общем же русские, подобно детям, не признавали ограничений в своих восприятиях и эмоциях. Мир ощущался ими подобно устрице, и они ни от чего не отказывались.
Что они получали реально – другой вопрос. Объем и характер художественных и интеллектуальных наставлений, осуществленных государством, за прошедшие годы вряд ли изменились. С началом войны основное внимание было переключено на армию. Недостаток мероприятий в области культуры и развлечений по всей стране стал ощущаться еще больше, не хватало книг, кинофильмов, постановок. Ведь еще до войны публикация и распространение книг в Советском Союзе считались сомнительным делом. Поэтому основная часть публикаций носила либо технический характер, не очень-то интересовавший широкую публику, либо это были дешевые памфлеты, направленные на отдельные личности из политических соображений. С началом войны большими тиражами стала издаваться русская классика, выходившая полными собраниями сочинений. Отлично оформленные книги стоили недорого. Современной литературы и переводных изданий было мало. Подобное положение сложилось также в кино, театре и на радио. Сохранялось оно и поныне, хотя уже стали приниматься некоторые шаги в целях исправления положения. Большинство женщин, детей и стариков, составлявших ныне основу гражданского населения страны, изголодались по знаниям, развлечениям, искусству.
Как же это все сказалось на будущем России? Если взять за критерий психологию детей, то духовному здоровью нации ничего не угрожало. Детские психологи знали, что ребятишкам присущи спокойствие, простота, стремление отбросить все, что перегружает ум, эмоции и воображение. Скука в определенной степени давала передышку, а уменьшение нервного напряжения обеспечивало душевное здоровье. Вследствие недостаточного интеллектуального стимулирования уровень извращенности русских людей был невысоким. А вот уровень технических способностей постоянно рос. Вместе с тем россияне были избавлены от избытка искусственного стимулирования глубокого волнения и эмоций, связанных с жизнью больших городов на Западе. В отличие от наших всегда спешивших горожан у них находилось время, чтобы взглянуть на землю и небо, обратить внимание на время года, спокойно посидеть, отдыхая на лавочке летним вечером, и даже подремать. А это увеличивало их шансы продлить лет на десять эмоциональную свежесть и сохранить энергию молодости, в отличие от бледнолицых и утомленных жителей западных стран, и, может быть, сыграть важную роль в национальном становлении и успехах России.
Вот мои основные замечания в отношении советских людей. А как обстояло дело с относительно немногочисленной «интеллигенцией» в столь заорганизованном государстве, как Советский Союз? Как осуществлялось ее культурное влияние на народ? Если в связи с войной интеллектуальная деятельность и культурные мероприятия резко ограничивались в количественном отношении, а жизненный уровень людей сводился до минимума, то что можно было говорить о качественной стороне этого вопроса?
Вообще-то за истекшее десятилетие в этой области произошли существенные изменения. Революция на своих ранних этапах разрушила былое благоговение перед культурными ценностями прошлого, а в целом ряде случаев расправилась и с самими носителями. Однако их место заняли новые проявления интеллектуального и художественного характера.
Ценность этих новых проявлений – довольно интересных, – как мне кажется, соразмерны тому, насколько глубоки были их корни в русской культуре прошлого. Один из лучших поэтов Александр Блок вырос и воспитался в духе эстетизма на стыке двух столетий. Лучшие театральные постановки были буквально пронизаны насквозь импрессионизмом Чехова. То же самое можно сказать о композиторах, актерах и музыкантах. Лучшие писатели, такие, как Горький и Булгаков, получили свое литературное образование и встали, как говорится, на ноги еще до революции.
Вместе с тем революционные энтузиазм и сам переворот оказали стимулирующее влияние на творческие личности – и не только на слабых, но и на сильных. Значительное число либеральных и радикальных мыслителей направились в Москву с визитом, а некоторые из них даже остались там постоянно. Лекционные залы, издательства, художественные салоны и сцены Москвы наполнились лихорадочной интеллектуальной жизнью послевоенного Берлина и других европейских столиц. Интеллектуалы – евреи из Восточной Европы, ставшие свободными от уз и запретов, налагавшихся на них царизмом в вопросах образования и поездок, смогли, наконец, проявить во всем блеске свои умственные и артистические способности, и именно благодаря их влиянию в послереволюционные годы в Советской стране господствовали мысли и чувства аналитического плана.
Но и здесь за прошедшие десять лет произошли потрясающие изменения. Значительная часть собственно советской интеллигенции попала в чистку. От крупных интеллектуалов революции, таких, как Бухарин, Каменев и Радек, не осталось никого. Еврейские интеллектуалы пострадали, может быть, не столько из-за того, что были евреями, а вследствие наличия у них большого числа родственников, проживавших в различных странах, с которыми они поддерживали тесные контакты личного и интеллектуального характера.
Стимуляция русского национализма и волна антисемитских настроений, поднявшаяся в первые месяцы войны, явились, скорее всего, причиной того, что эвакуировавшиеся из Москвы евреи уже не возвратились в столицу. Евреи, игравшие до того видную роль в культурной жизни города да и страны, стали все более подвергаться преследованиям.
Исчезновение радикальной интеллигенции сопровождалось возрождением всего того, против чего она выступала. Наряду с шовинизмом возродился и культ преклонения перед прошлыми ценностями в области культуры. Вновь зазвучали забытые было имена больших мастеров, выхватываемых порой из безызвестности, которые преподносились восторженной публике в качестве доказательства величия русских гениев. Русская философия, музыка и литература восхвалялись официально, а в комментариях о той или иной личности говорилось не о ее «социальном происхождении», а об общенародной ценности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});