– Все хорошо, Бродяга! – радостно обнял его в ответ Поттер. – Теперь все отлично! А ты как?
– Ха! Со мной все нормально! – отмахнулся Блек. – Только вот Белла похоже, все-таки сделала меня, а?
– Похоже, да! – засмеялся Гарри. – Темпераментом она пошла в Вальбургу.
– Точно, – согласился Сириус, не обратив внимания на то, что крестник называет его мать по имени. – Однако, где мы? Похоже на комнату в большом поместье.
– Так и есть, – улыбнулся в ответ Гарри, подмигнув. – Это «Старые дубы», поместье, которое принадлежит мне. Еще успеешь осмотреться, оно больше дома на площади Гриммо, но чуть меньше официальной резиденции Блеков.
– Тебе? – нахмурился Сириус. – Но у Поттеров не было поместья с таким названием, да и полукровки не могут… Прости, Гарри.
– Ничего, – покачал головой Поттер. – Я знаю, что полукровки не могут войти во владение древними поместьями без особых ритуалов. Однако я чистокровный, а поместье действительно не моих предков, а куплено у разорившегося семейства.
– Это очень дорогая покупка, – нахмурился Сириус.
Он перестал обнимать крестника и немного отошел. Взгляд Блека стал подозрительным. Все-таки Бродяга был совсем не дураком, несмотря на свою вспыльчивость, иначе как бы ему удалось стать анимагом, да и сдать экзамены в академию Авроров. Сириус не мог не заподозрить неладное в такой ситуации. Гарри грустно улыбнулся на это. Не стоило и ожидать, что их отношения станут такими же, как прежде.
– Ты умеешь пользоваться думосбором? – поинтересовался Поттер, поднимаясь.
– Да.
– Тогда прошу, – предложил молодой лорд, ставя на тумбочку у кровати сосуд с мыслями, а рядом укладывая палочку крестного. – Тут много воспоминаний, их просмотр у тебя займет несколько часов. Конечно, это не все, а то ушла бы целая вечность. Если потом у тебя возникнут вопросы, я отвечу.
Юноша с трудом поднялся со стула у кровати, на котором продолжал сидеть. Гарри две недели почти ничего не ел, а эскапада в министерстве ему удалась только благодаря питательному зелью и адреналину в крови. Следовало немедленно что-нибудь съесть, пока Сириус занят просмотром воспоминаний о прошлом.
– Призови домовика, когда закончишь, – предложил Гарри и вышел из комнаты.
Он направился прямо в свой кабинет, по дороге приказав эльфам принести куриный бульон с сухариками, употреблять что-то более серьезное после долго голодания он не рисковал. Кабинет уже был вычищен и готов к работе, а на столе оказался сервирован заказанный ужин, хотя это скорей уже был ранний завтрак. Поттер успел положить в рот только одну ложку, как его уединение нарушил хорошо знакомый неприятный смех.
– Здравствуйте, леди Моргана, – протянул Гарри, не отрываясь от еды.
– Рада тебя видеть, лорд Певерелл, – ответила она. – Что теперь скажешь? Можно изменить прошлое?
– Вы жили в этом кабинете в полном одиночестве, рассчитывая рано или поздно спросить у меня? – вскинул брови Поттер.
– Я слишком старая, меня не интересуют живые, так что одиночество не пугает меня, – отмахнулась старуха. – Хотя иногда я выходила, чтобы посмотреть на успехи Марволо.
Она снова засмеялась, когда заметила, что Гарри весь напрягся при упоминании этого имени.
– Этот, с позволения сказать, человек – не Марволо, – отрезал Гарри.
– Ты, конечно, можешь себя в этом убеждать, – кивнула Моргана. – Наверное, тебе так даже легче. Да ведь истина от этого не изменится. Признай, что ты собственными руками вырастил Темного Лорда, и действуй исходя из этого, пользуйся слабостями, которые были у Марволо, в сражении с Волдемортом.
– Предлагаешь мне убить его? – холодно поинтересовался Поттер.
Такая мысль приходила ему в голову, хотя он еще не успел обдумать все как следует, прошло всего несколько часов с тех пор, как он пришел в себя. Юноша старался не смотреть на портрет, даже когда закончил есть. Он принялся лениво перебирать пергаменты, лежавшие на столе, а потом нашел коробку с сигариллами.
– А ты сможешь убить его? – справедливо переспросила она в ответ. – Даже убеждая себя, что он не тот, кого ты любишь, сможешь ли ты лишить его жизни?
– Не знаю, – ответил Гарри. Он прикурил и тут же закашлялся. Новое молодое тело оказалось непривычным к курению, но это его не остановило. Гарри любил эту свою вредную привычку и не собирался от нее отказываться.
– Ты и не смог бы, – захихикала Моргана. – Помолвка, знаешь ли, все еще в силе, кажется, именно ты тщательно прописывал пункт о «не причинении вреда»?
На этот раз Гарри закашлялся уже по другому поводу. Ему даже в голову не могло прийти, что он еще и помолвлен с Волдемортом. Старуха на портрете, не скрываясь, хохотала над его реакцией, это было ужасно унизительно.
– Возможно, он расторг помолвку? – предположил Гарри.
– В этом не было нужды, – покачала головой Моргана. – Ты считался мертвым, и помолвка была аннулирована, но раз ты жив, то она восстановлена в прежнем объеме ровно семнадцать дней назад. И то, что вы оба не находитесь больше в прежних телах, не играет роли, поскольку вы скрепили договор магической подписью.
– Ее же теперь невозможно расторгнуть, – прошептал устало Гарри. Он был слишком слаб и хотел спать, так что настроения устраивать истерику, кидаясь хрупкими предметами, не было, да и не в кого. Нужно было вернуть в дом Тони, он заслужил такое нескромное обращение. Кроме того, нужно было узнать, почему Марволо, зная резоны Поттера, все же стал Темным Лордом.
Спать лечь Гарри не мог, пока не поговорит с Сириусом, так что он нашел себе другое занятие. Пока леди Певерелл злорадствовала, наблюдая, как мучается ее потомок, Гарри быстро писал письмо гоблинам, чтобы узнать, как обстоят его финансовые дела. Ему предстояло вступить в сражение со всем магическим миром на своей собственной стороне, а значит, придется напрячь все имеющиеся средства: артефакты, мозги, магическую силу, старые связи. Деньги тоже.
Другой Гарри Поттер в это время, должно быть, разносил в истерике кабинет директора. Пробуждалась сила рода Певерелл.
Сириус пришел только под утро. Гарри успел к тому времени еще раз поесть. Крестный выглядел каким-то измученным и разом постарел еще лет на десять, как будто мало ему было страданий в Азкабане. Казалось, мужчина принял для себя какое-то важное решение. Гарри почувствовал острую жалость к нему. Блек видел только основные воспоминания, сам Гарри пережил больше и страдал сильнее, но забота о любимых всегда была его первостепенным желанием.
– Ты его любишь? – спросил Сириус, едва устроившись в кресле напротив Поттера.
– Лорда Волдеморта? Нет, – честно ответил Гарри. Даже внутри не зародился червячок сомнения. Поттер так же честно сказал бы, что любит Марволо Мракса до безумия, если бы Сириус спросил. Но Марволо больше не было. – Я ведь хотел все изменить, чтобы создать мир без войны.