Любому романтику все эти тщательные приготовления очень скоро опостылели бы, но без подобной подготовки война превращается в кровавую массовую драку. Впрочем, с подготовкой или без, это занятие не представляет собой ничего хорошего.
Однажды вечером в своей палатке у меня состоялась очень острая и весьма неприятная перепалка с Джакунсом, Химчаем и Джабиш.
— Мы обеспокоены, — без всяких предисловий начал Джакунс, — этим вашим планом, или, вернее будет сказать, тем, как вы намерены использовать нас, Товиети.
Конечно, у меня могут быть самые серьезные сомнения в собственной стратегии, но я ни в коем случае не покажу своих колебаний никому, кроме нескольких ближайших советников, поэтому я терпеливо ждал продолжения. И оно не замедлило последовать.
— Понимаю, почему вы не делитесь подробностями тех шагов, которые намереваетесь предпринять против Тенедоса. Мы не намерены требовать, чтобы вы сообщили их нам.
— Не согласна! — выпалила Джабиш. — Мы имеем полное право знать все, поскольку то, что вы делаете, генерал, не просто заденет нас, но, очевидно, может вообще погубить наше тайное общество.
— Если Товиети погибнут, — ответил я, — значит, погибнет и вся моя армия, а я сам раньше многих из вас окажусь на Колесе.
— Некоторые, — сказал Химчай, — предвидят возможность и иного исхода.
— Какого же? — спросил я.
— А такого, что мы сделаем то, что от нас требуется, — яростно заговорила Джабиш, — и восстанем, как уже восстали однажды под предводительством не слишком мудрых вождей. Это восстание, как вам хорошо известно, закончилось для нас настоящей бедой, и за все прошедшее с тех пор время мы даже не смогли полностью восстановить свои силы.
— Что произойдет, — перехватил инициативу Джакунс, — если мы восстанем, а Тенедос со своим колдовством и никейские воины обрушатся на нас?
— Такой возможности им не представится, — ответил я, — поскольку одновременно на них нападем мы. Они будут слишком заняты, чтобы предпринять что-то реальное, разве что оглядываться через плечо, нет ли сзади кинжала или желтого шнура.
— Допустим, — сказал Джакунс, — хотя бы в качестве предположения…
Джабиш громко фыркнула. Очевидно, то, что Джакунс намеревался «допустить», она считала не теоретической возможностью, а единственным путем развития событий. Он строго взглянул на нее и продолжил дальше:
— Допустим, что армия немного запоздает с нападением? Допустим, что у никейских стражников найдется время, чтобы выступить против нас? Что тогда?
— Почему бы мы могли запоздать… хотя я не могу уверять, что этого не может произойти и в ходе операции не случится каких-нибудь отклонений. Еще ни одно сражение не проходило точно так, как планировалось.
— Допустим, — резко бросила Джабиш, — ваши планы именно таковы, как предполагает Джакунс. С одним лишь отличием: что вы сознательно намерены задержаться на несколько часов или пару дней, чтобы дать Тенедосу возможность уничтожить нас. Разве после войны вам и вашим братьям-аристократам не станет проще, если Товиети больше не будет? Когда никого из нас не останется в живых, то некому будет заставить вас вы полнить обещания насчет нового дня — дня, когда все будут равны перед законом!
Теперь я понял, почему они явились. Я мог разозлиться после этих слов, но решил сохранять спокойствие.
— Джабиш, я уверен, что вы подробно расспрашивали всех о моей репутации. Я мог бы сказать, что слишком благороден для таких дел, но я знаю, что вы считаете честь недоступной для любого человека, занимающего мое положение. Вы могли бы задать людям, служившим со мной раньше, и другие вопросы. Я не настолько хитроумное чудовище, и если я захочу чьей-то смерти, то предпочту вызвать этого человека на поединок, а не стану подсыпать яд в его кубок.
Джабиш недоверчиво смотрела на меня, на лице Джакунса я заметил сдерживаемую улыбку. Химчай, как всегда, сидел с кислой миной.
— Но только что мне в голову пришел еще один довод, наверно более убедительный, — продолжал я, не давая себя перебить. — Вы напомнили мне о восстании Товиети, случившемся пятнадцать — семнадцать лет назад. Император Тенедос и я были тогда убеждены, что уничтожили ваше тайное общество. Во время восстания мы убили самых влиятельных ваших вождей, уничтожили демона Тхака, а затем долго вылавливали ваших тайных последователей во всех слоях общества, вылавливали и казнили. Не хмурьтесь, Джабиш. Так было, а прошлого не изменить.
— Я вовсе не хвастаюсь этим. Я лишь напоминаю, что Товиети, несмотря ни на что, существуют! — Я говорил медленно, четко и веско произнося каждое слово. — Вы снова сильны, у вас есть множество солдат, которые совершенно открыто служат в одной армии со мной, ваши агенты составляют большую часть той сети, которую я плету, чтобы поймать Тенедоса, ваши волшебники и их магия приносят большую пользу и высоко ценятся. Если бы я хотел погубить вас, то зачем совсем недавно попросил ваших последователей не выказывать чрезмерного восторга во время нашего дурацкого шествия через Никею, опасаясь того, что это привлечет внимание стражников или миротворцев? Не было бы проще, напротив, предложить им размахивать флагами со змеиным гнездом? Тогда вы все были бы взяты на заметку.
Если уж нам на пару с Тенедосом не удалось уничтожить вас семнадцать лет назад, то с какой стати мне быть настолько самоуверенным, чтобы рассчитывать сделать это сейчас?
Я собирался добавить что-то еще, но остановился на полуслове, налил полный стакан воды и залпом осушил его.
Джабиш сердито скривила губы, но Химчай медленно закивал.
— Хочу добавить только одно, — сказал я после не большой паузы. — Какой, по вашему мнению, будет благодарность Нумантии, когда разгромят Тенедоса, если во время решающей битвы вы захотите отсидеться в сторонке? Погромы наподобие тех, которые мы устраивали в прошлом, конечно, ужасны. Но неуправляемая ярость простых людей гораздо страшнее. Вы видели, что случается в таких случаях, знаете, что толпа может уничтожить все что угодно. Сколько ваших самых продуманных планов в свое время потерпели крах из-за того, что народ выходил из-под контроля, терял разум от жажды крови, и в результате вокруг воцарялся хаос?
А если Тенедос одержит победу? Что тогда? Я могу наверняка сказать вам, что он страшно боится Товиети. Он знает, что вы существуете, знает, что вы боретесь на моей стороне. Неужели вы думаете, что, если он победит, вас не ждет такая же ужасная участь, как меня и всех остальных его противников? Сожалею, но сейчас не то время, когда вы могли бы оставаться в ваших тайных убежищах и позволить событиям идти своим чередом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});