— Мадам! — закричал он. — Госпожа Элеонора!
Элеонора обратила к нему взор, но прежде чем Джо успел вымолвить хоть слово, в комнату вошел какой-то незнакомец. Высокий и худой, с выгоревшими на солнце волосами, с бородой, которую последний раз, похоже, подрезали ножом. Он выглядел уставшим после долгой дороги, его длинное платье из грубой коричневой шерсти было в пыли. Несмотря на холодную погоду, на ногах у него были только монашеские сандалии.
В комнате воцарилась звенящая тишина, и все с недоумением гадали, что это за человек и как он посмел появиться в их доме в таком виде. Затем он раскрыл объятия, широко улыбнулся, блеснув белыми зубами, и просто сказал:
— Матушка!
Уже через мгновение Элеонора очутилась возле него и крепко прижала его к себе, не обращая внимания на его грязную одежду.
— Ричард! Ты вернулся!
— Конечно, матушка! Вы ведь знали, что рано или поздно я появлюсь в вашей жизни.
— О сынок, расскажи нам, что ты делал все это время.
Все столпились вокруг него, желая немедленно поздороваться с ним после двух с половиной лет отсутствия. Только Джо стоял чуть поодаль, стараясь привлечь внимание Элеоноры. Когда ему наконец удалось это сделать, она увидела на его лице выражение озабоченности. С плохим предчувствием в сердце она спросила:
— Что, Джо, в чем дело?
— Мадам, — растерянно ответил он, указывая в сторону двери.
Ричард засмеялся и повернулся к двери.
— Все в порядке, матушка. Джо напомнил мне, что я пришел не один. Я привез к вам… свою жену, с которой хочу вас познакомить.
— Жену?
Неописуемое удивление выразилось на лице каждого.
— О да, я женился на прошлую Пасху. Это произошло в ее стране. Она с Севера. Это так далеко, что они не говорят там по-английски. Но я немного обучил ее, пока мы были в пути. Иди к нам, Констанция!
В дверном проеме, между взволнованным Джо и сияющим Ричардом, появилась маленькая изящная девушка, одетая, как иноземка. Ее платье не доставало до пола, открывая голые ноги. Волосы у девушки были темные и кудрявые, из-под копны волос застенчиво смотрели черные глаза.
— Моя жена, матушка, прошу любить и жаловать — Констанция.
Стало понятно, почему Джо находился в таком замешательстве. Она была просто босоногой цыганкой. К тому же беременной.
Глава двадцать третья
Волнение, вызванное приездом Ричарда и его жены, еще не скоро улеглось, хотя в первые минуты все были просто ошеломлены, чтобы как-то комментировать происходящее. Однако Элеонора воспользовалась первой же возможностью поговорить с сыном наедине, задать ему вопросы об обстоятельствах его женитьбы и о личности невесты.
— Констанция — это не настоящее ее имя, конечно, — беззаботно отозвался Ричард. Воспользовавшись теплой утренней погодой, они с Элеонорой прогуливались по саду. — Вы бы не смогли выговорить ее настоящее имя, но если перевести его на английский язык, то оно означает «верность», поэтому я назвал ее Констанция. Она не возражала.
— Но кто она? Ричард, где ты нашел ее? Кто ее родители? — сыпала вопросами Элеонора, с трудом сдерживаясь.
— Она Констанция Руад. Я познакомился с ней на северо-западном побережье Шотландии. А ее отец вождь племени, — объявил Ричард, немало позабавленный собственными ответами. — Вы удовлетворены?
— Конечно, нет, — сердито произнесла Элеонора.
— Конечно, нет, матушка. Вы же стоите на страже чистоты рядов нашей династии. Вас искренне волнует, чтобы никто из нас не связался с человеком низкого происхождения. Шотландская кровь не подходит.
Элеонора невольно вспомнила строки из письма Тома о том, что само слово «шотландец» является оскорблением, преследуемым по закону.
— Как ты мог решиться на такой брак, Ричард? Цыганка! Босоногая цыганка!
— Как я мог? Очень легко. Я нашел ее в деревне, куда отправился оказывать медицинскую помощь. Вождь пригласил меня остаться на время, какое я посчитаю нужным. Констанция меня очень увлекла, и вождь, видя это, в благодарность за мою помощь предложил ее мне в жены. Что я и сделал, по законам их клана.
— То есть не в церкви?
— Конечно, нет. У них есть специальные обряды, они бы показались вам очень любопытными, — сказал Ричард.
— Благодарение Господу! — воскликнула Элеонора, всплеснув руками от облегчения. — Тогда эта свадьба не может считаться законной, а следовательно, должна быть признана недействительной. Ее семья не будет возражать. Даже если им и придется узнать об этом. Мы можем найти какое-нибудь тихое, безопасное для нее место, где она сможет заниматься какой-нибудь легкой работой…
— Матушка! — Ричард остановил ее словесный поток, сделав это мягко, но достаточно твердо. — Она моя жена, она ждет от меня ребенка. Она не служанка, не моя прихоть и не моя ошибка. Она моя жена.
— Ерунда, Ричард, — резко ответила Элеонора. — Никто не стал бы держаться за такое сокровище. Если тебя не венчал священник, то ваш брак нельзя признать законным. Где контракт? Где ее приданое? Вот видишь…
— Матушка, вам придется смириться с тем, что она моя жена. Ее приданое — это ее смелость, которую она проявила своей готовностью разделить со мной хлеб, разделить все тяготы моей судьбы. Она пошла за мной без колебаний. Она согласилась путешествовать со мной по земле и нести людям Слово Божье, жить их заботами и мыслями. Она естественна, как творение природы, у нее пламенное сердце. Я думал, что вы будете польщены знакомством с ней, что вы научитесь у нее чему-нибудь. Матушка, я все еще верю, что не ошибался в вас.
— Польщена знакомством с нищей крестьянкой, да еще из Шотландии? — с негодованием воскликнула Элеонора. — Ты нанес оскорбление мне лично и всем, кто живет в этом доме, приведя эту девушку и притворяясь, что считаешь ее своей женой. Здесь она жить не может, только на правах служанки — не более того.
— А мы не собираемся жить здесь, — спокойно ответил Ричард. — Сразу после рождения ребенка мы снова отправимся в путь.
— О Ричард, не принимай мои слова буквально. Я не хотела обидеть тебя. Может, мы придумаем, как решить эту проблему. Не торопись, прошу тебя. Нет никакой необходимости покидать родной дом, поверь мне.
— Матушка, — улыбнулся Ричард, — это не имеет отношения к вам. Я и не собирался оставаться. Я пришел увидеться с вами, найти приют для Констанции и ребенка. Но потом я был намерен покинуть вас снова.
— Но почему, сынок? Ты и так долгое время провел в странствиях. Разве не пришло время остепениться? Для тебя найдется много работы. Я даже допускаю, что со временем примирюсь с этой женщиной. Она приспособится в нашему укладу, ты женишься на ней по закону, а потом…