Она прождала у церкви полчаса. Наконец появилась Клара Лиш с тревожным выражением на лице.
— Мы не можем разговаривать снаружи, — сказала она. — Внутрь, внутрь.
Они вошли внутрь сумрачного здания и сели неподалеку от алтаря, чтобы не быть услышанными тремя полуденными посетителями, которые были погружены в молитвы в задней части церкви. Это было не лучшее место для разговора шепотом. Их шушуканье, пусть даже и не поддающееся пониманию, разносилось по всему зданию и отдавалось эхом от голых стен. Да и доверие между ними еще не установилось. Чтобы защититься от безумного взгляда Клары, разговор Юдит начала полуотвернувшись. И только когда они покончили с околичностями и она почувствовала себя достаточно уверенной, чтобы задать более всего интересующий ее вопрос, она повернулась к ней лицом.
— Что вы знаете о «Tabula Rasa»? — спросила она.
— Все, что только можно о нем знать, — ответила Клара. — Я была членом Общества в течение многих лет.
— Но они думают, что вы мертвы?
— Они не так-то уж и ошибаются. Мне осталось не более нескольких месяцев, поэтому-то мне так важно передать все, что я знаю…
— Мне?
— Это зависит от тебя, — сказала она. — Во-первых, я хочу знать, что ты делала у Башни?
— Искала, как пробраться туда.
— Ты была когда-нибудь внутри?
— И да, и нет.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Мое сознание было внутри нее, а тело нет, — сказала Юдит, ожидая повторения жутковатого Клариного смешка в ответ. Вместо этого женщина сказала:
— Это было ночью тридцать первого декабря.
— Откуда, черт возьми, вы это знаете?
Клара поднесла руку к лицу Юдит. Пальцы ее были холодны как лед.
— Сначала ты должна узнать, как я покинула Общество.
Ее рассказ занял достаточно много времени, поскольку то многое, что она говорила, требовало для Юдит подробных пояснений. Клара, как и Оскар, была потомком одного из отцов-основателей Общества и воспитывалась в духе его основного принципа: Англия, оскверненная магией, в сущности едва ли не уничтоженная ею, должна быть защищена от любого культа или индивидуума, которые стремятся привить новым поколениям страсть к порочным магическим практикам. Когда Юдит спросила, что это за едва не свершившееся уничтожение Англии, ответ Клары уже сам по себе составил отдельную историю. Она объяснила, что двести лет назад в середине лета был предпринят ритуал, пошедший вкривь и вкось и приведший к трагическим последствиям. Целью его было примирение земной реальности с реальностью других четырех измерений.
— Доминионы, — сказала Юдит, еще ниже опуская свой и без того едва слышный голос.
— Скажи это громко, — ответила Клара. — Доминионы! Доминионы! — Она повысила голос всего лишь до обычного разговорного тона, но после долгих перешептываний он показался оглушительно громким. — Слишком долго это было тайной, — сказала она. — Это и придавало силу врагу.
— А кто враг?
— Врагов очень много, — сказала она. — В этом Доминионе — это «Tabula Rasa» и ее прислужники. У Общества их очень много, поверь мне. В самых высоких сферах.
— Как это могло произойти?
— Это не так уж трудно, если учесть, что члены Общества — потомки тех, кто возводил на трон королей. А если влияние не помогает, всегда можно прорваться сквозь тернии демократии с помощью денег. Это происходит постоянно.
— А в других Доминионах?
— Известия оттуда получить трудно, особенно сейчас. Я знала двух женщин, которые регулярно бывали в Примиренных Доминионах. Одну из них нашли мертвой неделю назад, другая исчезла. Возможно, ее тоже убили…
— По приказу Общества.
— Тебе не так мало известно. Откуда?
Юдит предвидела, что рано или поздно Клара задаст этот вопрос, и пыталась решить, как лучше на него ответить. Ее доверие к Кларе Лиш росло стремительно, но не слишком ли неосмотрительно делиться с женщиной, которую она всего лишь два часа назад приняла за местную сумасшедшую, секретом, который, без сомнения, будет стоить Оскару жизни, если о нем узнает «Tabula Rasa»?
— Я не могу ответить вам на этот вопрос, — сказала Юдит. — Этот человек сейчас в большой опасности.
— А ты не доверяешь мне. — Взмахом руки она отмела протест. — Не заговаривай мне зубы! — сказала она. — Ты не доверяешь мне, и я не могу тебя в этом упрекнуть. Но ответь мне только на один вопрос: этот человек — мужчина?
— Да. А что?
— Ты спрашивала меня до этого, кто наши враги, и я ответила тебе — «Tabula Rasa». Но у нас есть и более очевидный враг — противоположный пол.
— Что?
— Мужчины, Юдит. Убийцы.
— Постойте, я что-то не понимаю…
— В Доминионах когда-то существовали Богини. Силы, которые представляли наш пол во вселенской драме. Теперь они мертвы, Юдит. Но они умерли не от старости. Их систематически искоренял враг.
— Обычные мужчины не смогут убить Богинь.
— Обычные мужчины служат необычным. Необычные получают помощь от богов. А боги убивают богинь.
— Что-то слишком просто. Похоже на школьный урок.
— Так выучи его. А если можешь, опровергни. Я бы очень обрадовалась этому, честное слово. Я бы очень хотела услышать, что Богини лишь скрываются где-то…
— Как женщина под Башней?
Впервые за время разговора Клара не нашлась что ответить. Она просто уставилась на Юдит в ожидании, пока та заполнит чем-нибудь ее изумленное молчание.
— Когда я сказала, что мое сознание побывало в Башне, это было не совсем правдой, — сказала Юдит. — Я была только под Башней. Там есть подвал, похожий на лабиринт.
Он весь забит книгами. А за одной из стен лежит женщина. Сначала я думала, что она мертва, но на самом деле это не так. Может, она и близка к этому, но она все еще держится.
Клара была явно потрясена этим рассказом.
— Я думала, что только я знаю об этом, — сказала она.
— Кстати сказать, вы не знаете, кто она?
— У меня есть кое-какие мысли по этому поводу, — сказала Клара и продолжила историю о том, как покинула Общество.
Она объяснила, что спрятанная под Башней библиотека — это самое полное в мире собрание манускриптов по оккультным наукам, а в особенности по вопросам, связанным с Имаджикой. Оно было создано основателями Общества под руководством Роксборо и Годольфина, чтобы уберечь руки и головы невинных англичан от имаджийской гнусности. Однако вместо того, чтобы составить каталог запрещенных книг, поколения «Tabula Rasa» предоставили им спокойно гнить в подвале.
— Я взяла на себя эту задачу. Поверишь ты или нет, но когда-то я была очень аккуратной женщиной. К этому приучил меня отец. Он был военным. Сначала я работала под присмотром двух других членов Общества. Таковы правила. Ни один из членов Общества не имеет права входить в библиотеку в одиночку, а если один сочтет, что другой проявил недолжный интерес к этим книгам или, хуже того, находится под их влиянием, Общество вправе подвергнуть его пытке и казнить. Не думаю, чтобы нечто подобное когда-нибудь случалось. Половина книг написаны на латыни, а кто сейчас знает латынь? Но я хотела навести порядок, как это понравилось бы моему папочке. Чтобы все было аккуратно и чисто. Мои сотоварищи вскоре устали от моей одержимости и предоставили меня самой себе. Однажды ночью я почувствовала, как что-то… или кто-то… вмешивается в мои мысли и выхватывает их у меня из головы, одну за другой, словно волосы. Конечно, сначала я подумала, что виноваты книги. Я решила, что записанные там слова обрели надо мной силу. Я попыталась было уйти, но знаешь, мне по-настоящему этого не хотелось. Я была послушной дочерью своего папочки в течение пятидесяти лет, и мне это поднадоело. Целестина тоже об этом знала…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});