так как Мэй, похоже, навсегда осталась в его сердце — но как минимум дружбу, тепло и привязанность. Альмирах являлась первой девушкой в новой жизни, вызвавшей в нём не просто похоть и желание обладания, а те чувства, которые герой должен испытывать к своей избраннице. И если бы не груз из прошлого, тяготивший его душу, кто знает, может, Ксинг и сам бы отправился к морскому царю, чтобы просить руки его дочери, а если понадобится — даже сразиться со всем его воинством. И то, что она живёт в воде, а он на суше, его бы не остановило — он покорил бы саму стихию!
Но, как говорил наставник Бохай, мешало это самое «бы». Так что в будущем Ксинг желал Альмирах счастья, добра и самого лучшего, а в настоящем — не только самому отлично провести время, но и доставить удовольствие ей. Они накинулись друг на друга, как моряки после длительного плавания — на куриную грудку. Опробовали созданную Ксингом кровать, мягкую шелковистую траву выше по склону и даже песчаный берег — с его ужасным, лезущим куда угодно песком, от которого пришлось избавляться с помощью ци.
Поначалу Ксинг осторожничал, боясь навредить ребёнку, чьи потоки ци ощущались очень необычно, совсем не так, как у сына Зэнзэн, его приёмной матери. Списав это на особенности русалок, Ксинг воспользовался другими методами, в изобилии описанными в свитках и не раз опробованными на Сифэн. Только на этот раз он ничуть не чувствовал себя главарём разбойников, встреченным сразу после ухода из Дуоцзя!
Альмирах, вскоре узнав о его опасениях, лишь рассмеялась. К будущему ребёнку, зачатому ненавистным негодяем, она не испытывала ни капли материнского тепла, так что вскоре Ксинг перестал сдерживаться и тут.
А затем настал черёд родной стихии Альмирах — того самого озера, куда стекались все потоки энергии на этом острове, и возле которого так легко было культивировать ци. И в перерывах между приступами страсти Ксинг наконец ухватил терзающую его мысль, угнездившуюся на краю сознания.
Он понял, что сейчас, сжимая в объятиях русалку, занимается чем угодно, но не тренировками. И что если так и будет продолжаться, он забудется, отдавшись столь захватывающему и сладостному занятию до тех пор, пока окончательно не забудет о своей главной цели — обрести настоящую силу.
К счастью, если он чему-то и научился в Дуоцзя, так это делать несколько дел одновременно.
— О чём задумался, Ксинг? — спросила его Альмирах, делая возле него круг, ныряя, обхватывая его руками и прижимаясь таким упругим и горячим телом.
— Боюсь, что этот Шариф может появиться в любой момент, — ответил он, разворачиваясь и привлекая девушку к себе. — Ведь я уничтожил его стражей, так что он может привести подкрепление.
— Ты его победишь! — уверенно сказала Альмирах. — Ты очень сильный!
— Может оказаться, что недостаточно!
Альмирах обиженно надула губки, и Ксинг не удержался от поцелуя.
— Ты хочешь всё прекратить! — неохотно отстранившись, она обвиняюще ткнула ему в грудь пальцем.
— Ничуточки! — расхохотался Ксинг. — Но и бросать тренировки не намерен. Ты когда-нибудь слышала о парной культивации?
Ксинг, увидев отрицательный жест головой, попытался объяснить ей об энергии инь и энергии ян, о женском и мужском началах, о том, о чём сам имел самое смутное представление — ведь эту тему упоминали лишь в некоторых свитках, да и то вскользь, а в тех немногих кристаллах, где герой и его избранница этим занимались, на самом интересном месте гас свет, и тут же наступало утро.
— То есть мы будем делать всё то же самое, только ещё более затейливо? — прервала его сбивчивые объяснения Альмирах. — Так чего же мы ждём? Давай попробуем!
И они попробовали. И попробовали снова. И сделали это ещё не один раз. Ксинг не сразу нащупал правильный путь, но в итоге помог способ, которым русалка учила его языку. Ксинг вбирал энергию из озера, пропускал через все три даньтяня, после чего отдавал её Альмирах, а та быстро научилась, пропустив её через себя, возвращать Ксингу. Поначалу дело шло не очень хорошо, они время от времени забывались, сбивались или просто ломали ритм, но постепенно всё наладилось — энергия текла сквозь них, словно через единый организм, делая не только сильнее, но и позволяя ощущать все чувства и эмоции партнёра, словно свои собственные.
Прерывая столь желанные тренировки только на сон, охоту и еду, они вновь и вновь ныряли в озеро, чтобы снова их продолжить. Один раз Ксинг столь увлёкся культивацией, что пришёл себя только тогда, когда, погрузившись на глубину, понял, что забыл сдерживать дыхание. Но его ци усилилась настолько, что даже дыхание под водой теперь не причиняло ни малейших неудобств!
Ксинг потерял счёт дням, он тренировался и культивировал, культивировал и тренировался, они делали это до тех пор, пока вода в озере основательно не поблёкла, утратив большую часть разлитой в ней энергии.
Ксинг знал, что стал намного сильнее, при этом ощущал и многократно возросшую силу Альмирах, чей уровень энергии теперь равнялся ци как минимум полудюжины мастеров.
И если бы во Вселенной существовала справедливость, Ксинг не просто перешёл бы на стадию Конденсации Ци, он бы давно преодолел Создание Внутреннего Моря и сейчас бы бросал вызов Небесам, прорываясь на Кристаллизацию Ядра. Но увы, никакого бутылочного горлышка он не достиг, а яркое безоблачное и лишённое солнца небо не обрушивало на него смертоносные потоки молний.
Однако за неимением молний Небеса решили обрушить на него другое испытание.
— Ксинг! — испуганно закричала Альмирах. — Кажется, я рожаю!
— Ты уверена? — спросил он, подплывая к ней поближе.
— Нет! Я ни в чём не уверена! — заплакала она. — Это для меня впервые!
Ксинг вздохнул. Именно сейчас, похоже, во второй раз пригодится тот заученный в прошлой жизни свиток. Вот только роды придётся принимать не у человека, а у русалки, и о таком столь почтенные лекари и учёные ничего не писали!
Ксинг проверил тело Альмирах с помощью ци. По потокам энергии, отдалённо схожими с потоками Зэнзэн, он понял, что она не ошиблась и роды вот-вот начнутся. Следовало вывести девушку на берег и уложить на кровать, вот только ей привычней была вода, да и к тому же, насколько Ксинг мог прочувствовать, крошечных демонов в этой воде почти не было. Он решил рискнуть — в конце концов, новообретённая сила Альмирах позволила бы той выжить даже в жерле вулкана, да и Ксинг, в случае чего, мог излечить любые ранения. Что же касается ребёнка… Ксинг, конечно, не собирался бросать его умирать, но