делал татуировки. Но журавли распространены в Китае, в отличие от сорок. И их проще наносить чернилами.
Стивен покачал головой.
– Вы ненавидите свою семью и испытываете отвращение к этому дому. Вы находились в пяти тысячах миль отсюда и не собирались возвращаться. У вас имелась возможность выбрать любой рисунок. И все же вы почувствовали себя обязанным нанести именно изображение сорок примерно на четверть кожи.
– Это всего лишь прихоть, – произнес Крэйн слегка оборонительно.
– Сколько времени заняло создание рисунка целиком?
– Три года, или около того…
– Довольно продолжительно для простой прихоти. Уверен, было больно.
– Я сам выбрал свои татуировки! – гневно воскликнул Крэйн, чем застал Стивена врасплох. – Я их выбрал. Не знаю, что вы там себе придумали, но я не делал их по приказу какого-то давным-давно мертвого колдуна…
– Он не колдун! – Слова эхом разносились по стенам галереи, но Стивен не обращал внимания. – Повелитель сорок был одной из величайших фигур в нашей истории. Он не терпел, когда злоупотребляли силой. Он был одним из тех, кто составил кодекс правил для практиков, установив порядок в магическом сообществе, чтобы мы могли направить свои силы на защиту невинных от колдунов. И сороки стали ключевой частью его силы в каком-то особенном смысле, который я даже не могу себе представить. И люди, продолжающие его род и проживающие в этом доме, улавливают этот резонанс уже на протяжении двух сотен лет после его смерти. Да, я думаю, что ваш выбор татуировок тоже обусловлен этим, если хотите, откликом, и, честно говоря, на вашем месте я бы гордился, что соприкоснулся с Повелителем сорок, пусть и так отдаленно. Так понятнее?
Крэйн прислонился к стене и наблюдал за магом с признательностью во взгляде. Он больше не выглядел рассерженным, ситуация забавляла графа и наводила на размышления.
Стивен глубоко вздохнул.
– И вы понятия не имеете, о чем я говорю, и даже не представляете, кто такой колдун, – продолжил он спокойным голосом. – Прошу прощения. Дело в том, что я поклонник Повелителя сорок.
Атмосфера Пайпера давила на Стивена – выматывающая, сухая, угнетающая, словно непрекращающееся жжение в глазах.
Крэйн скривил губы. Он все еще всматривался в лицо Стивена. Возможно, в Китае считалось нормальным продолжительное время смотреть на другого человека. Стивен почувствовал, как его щеки покраснели, и он внезапно пожалел, что не разузнал больше перед приездом сюда: почему Люсьена Водрея изгнал собственный отец и какой скандал по слухам был связан с его именем.
Крэйн все еще наблюдал за магом с ленивой задумчивой улыбкой на благородном красивом лице, и Стивен осознал, что смотрит на него в ответ, уставившись на мужчину подобно глупой девчонке.
«О нет. Исключено. Даже не смей думать об этом».
Стивен резко отвернулся, снова обращая взор на галерею, и наткнулся взглядом на нарисованное лицо Гектора Водрея.
– Я сейчас спущусь в библиотеку, – произнес маг как можно более спокойным голосом. – Это невероятное открытие, и позже мне бы очень хотелось разузнать больше, но оно не имеет никакого отношения к насущной проблеме с ловушкой Иуды.
Произнеся это, он направился обратно к выходу из комнаты. Крэйн догнал его в несколько шагов и проводил вниз по лестнице.
– Это здесь. Хотите, чтобы я присутствовал?
– Вообще-то, я был бы признателен, если бы вы держались подальше от этой комнаты, пока я не позову. Вы могли бы побыть в компании Меррика, пока я осматриваюсь здесь, просто на всякий случай?
– На всякий случай? – Крэйн нахмурился. – Это стандартная профессиональная осторожность или вас что-то беспокоит?
– Пока не знаю, – честно ответил Стивен. – Но сейчас пойду и выясню.
Глава 7
Крэйн наблюдал, как за Дэем закрывается тяжелая дверь библиотеки. Он видел, что маг собрался с силами, прежде чем войти, отметил выражение отвращения на его лице, и задумался, какие странные ощущения это вызвало.
Крэйн был не настолько храбрецом, насколько упрямцем. В его жизни бывали отвратительные ситуации, при воспоминании о которых граф испытывал страх и боль, но тогда казалось невозможным отступить. Он бы не отступил и сейчас. Но его крайне обрадовало то, что Дэй не попросил его зайти в библиотеку.
Этот странный маленький человечек. Слишком худой, слишком бледный, но его острые черты лица привлекали внимание, а когда его золотисто-карие глаза загорались в воодушевлении, он вдруг начинал казаться по-настоящему красивым. Страсть определенно пошла бы ему на пользу.
Однако это не тот курс, которого стоило придерживаться, несмотря на минутное искушение в галерее. Казалось, Дэй постоянно на нервах, напряженный и дерганый, а Крэйну прежде всего нужно, чтобы маг выполнил свою работу. Секундная вспышка паники в его глазах, как у кролика, попавшего в ловушку, указывала на неопытность. Крэйн уже давно не встречал чего-то столь отличного от будничной рутины. И все же…
Он откинул эту мысль в сторону и отправился на поиски Меррика, граф обнаружил слугу в хозяйской спальне, тот распаковывал вещи.
– Какие-нибудь новости? – поинтересовался Крэйн на шанхайском. Грэм постоянно подслушивал, поэтому они избегали английского языка даже во время самых тривиальных разговоров, в основном чтобы просто досадить дворецкому.
– Никаких новостей, это ведь сельская местность. А где шаман?
– В библиотеке, – ответил Крэйн, усаживаясь на край старинной, вечно сырой кровати с балдахином. – Занимается своими шаманскими делами. Угадай, что я только что узнал о своих благородных предках.
Он в красках описал Меррику все, что разузнал о первом лорде Крэйне. Слуга перестал складывать сорочки и прислонился к комоду, внимательно слушая рассказ.
– Вот как, – наконец произнес он. – И что это все значит?
– Не имею ни малейшего понятия. Возможно, ничего, но само открытие на мгновение осчастливило шамана. Где вы его разместили?
– В Пионовой комнате. – Меррик вновь переключил внимание на сорочки, продолжая разглаживать их в последовавшей тишине, игнорируя скрещенные руки и приподнятую бровь Крэйна.
– В Пионовой комнате, – произнес Крэйн, поскольку сам Меррик не стремился продолжать разговор. – Значит, старик одержал победу?
– Я позволил ему победить. Мне показалось, что это хорошая идея.
– Почему?
– Потому что тогда ночью шаман будет рядом с вами, за дверью, соединяющей комнаты, а не в другом конце коридора, за пределами слышимости.
Крэйн уставился на него.
– А если этот старый ублюдок пойдет и раструбит по округе, что шаман приехал, чтобы согревать мою постель?
– Это проблемы шамана. – Меррик задвинул ящик комода. – Он здесь, чтобы обеспечивать вашу безопасность. И если ему что-то не понравится…
– Если покрытому кровью чародею, который умеет сгибать металл одним только взглядом, что-то не понравится, – поправил слугу Крэйн, – что тогда?
По полуоткрытой двери трижды постучали. Меррик моргнул, и его выражение лица вернулось к прежней безмятежности. Крэйн тихо вздохнул:
– Войдите, миссис Митчинг.
Домоправительница Пайпера была угрюмой женщиной, слегка за сорок, которая к любому делу подходила с мрачным недовольством. Она нравилась Крэйну, поскольку женщина не скрывала своего презрения к его отцу и брату, а она, в свою очередь, относилась к