Читать интересную книгу Вороны вещают о смерти (СИ) - Darknessia

Я сделала шаг. Навстречу выбежали из своего угла перепуганные куры и тут же разбежались по двору. Всего четыре из дюжины, и все чем-то перемазанные.

Чуть дальше впереди лежала первая тушка.

По спине пробежал холод. Я медленно оглядела насесты, боясь того, что предстоит увидеть.

Мертвые куры лежали тут и там, разбросанные по всему курятнику. Шеи перекушены, а у некоторых головы отсутствовали напрочь. На соломе остались пятна крови и перья – следы борьбы.

Я попятились прочь из сарая. Ноги ослабли и подгибались, руки дрожали. Рухнув в траву, я сжала края платка в кулаках и часто-часто задышала. Но запах все не желал выветриваться, он будто застрял у меня внутри. Смрад свернувшейся крови.

Должно быть, бешеная лиса забралась в курятник. Или хорек. Такое случается часто, но я не желала верить, что произойдет и со мной.

Как быть теперь? Весной, когда до сбора первого урожая ещё несколько месяцев, а прошлогодние запасы подходят к концу, потеря большей половины птиц сильно ударит по нам. Придется затянуть пояса. О себе я не так переживала – здоровая и молодая, прокормлюсь как-нибудь и полевыми травами, не привыкать. А вот матушка… она и так в последнее время почти ничего не ела.

Когда немного пришла в себя и свыклась с произошедшим, я взяла пустое ведро и снова зашла в сарай. Скоро ведро наполнилось тушками птиц.

Утренние заботы тянулись сплошной непрерывной полосой разученных действий, тогда как мысли были заняты совершенно иным. Сперва подоила корову, поставила выпекаться хлеб. Пока недостатка в муке не было, но на всякий случай я решила поберечь продукты. Вмешала в тесто вместе с ячменем и рожью растертую в порошок сосновую кору. После спустилась к речке с корзиной рубах.

Все проходило в каком-то оцепенении. Образы мертвых птиц в темном сарае все стояли перед глазами. Мои бедные несушки и единственный петух. К осени нужно непременно раздобыть нескольких цыплят. Вот только нечего мне было предложить взамен.

Кто-то дотронулся до моего плеча, заставив вздрогнуть и обернуться. Рядом по колено в воде с подвернутым повыше подолом рубахи стояла Нежана.

– Что это с тобой, подруга? – обеспокоенно нахмурилась она.

Я окинула ее рассеянным взглядом, только теперь увидев стоящих неподалеку девушек. Сколько я уже терла рубаху о камень, не замечая ни холода, ни времени, ни окликов?

– Не слышала, как вы подошли, – откликнулась я, распрямляя затекшую спину.

– Не заболела ли ты, Огниша? – обратилась ко мне Беляна. – Или случилось что? А то на тебе лица нет.

Девушки глядели на меня с такой искренней заботой, что я едва не пустила слезу от нахлынувших вдруг чувств. Бросила выстиранную рубаху в корзину и вышла на берег. Ноги онемели от ледяной воды и едва слушались.

– Страшно мне, подружки, – прошептала я наконец – и сама удивилась тому, что решилась высказать это вслух.

Опустилась без сил на мягкую траву, укрывающую подходы к реке, и взволнованные девушки расселись рядом.

– Что такое, Огниша? Расскажи, может, придумаем, чем помочь.

Я сокрушенно покачала головой.

– Ох, девочки, боюсь, что поможет здесь только чудо… Ночью в курятник забрался зверь и передушил почти всех кур.

– Батюшки!

– Боишься, что зверь снова вернётся?

– Нет, Милаша. Беспокоюсь, но… Боюсь я другого, что туго нам с матушкой придется. Репа с тыквой совсем чахлые, плохо растут в этом году. Я их и поливаю – по дюжине вёдер с речки таскаю каждый день, и землю рыхлю. Не растут! И корова того и гляди перестанет молоко давать. Ещё и яйца эти кровавые…

– Как пить дать, кто-то порчу навёл! – с уверенностью заявила Нежана. – Каждый знает: если яйцо покатать по плечам и разбить, а оно тухлое – значит, порча или сглаз на человеке, а то и нечистая сила на плечах сидит! Может, кто-то на тебя зло затаил, вот и не ладится все, и куры дохнут, и посевы чахнут. – Она ахнула и широко распахнула глаза. – А может, и матушка твоя так долго болеет из-за порчи!

Я ответила хмурым взглядом:

– Нет, не может быть. Не верю я в это.

Но в голосе помимо воли отразилось сомнение.

– Когда ты впервые кровавые яйца нашла?

– Три дня назад…

– А что до этого было, помнишь? Может, поссорилась с кем?

– Да ничего такого… Слушайте, ну какая порча? Я же никому в жизни плохого не сделала, да и нет у меня ничего, чтобы от зависти насолить хотели.

– Ты добрячка, Огниша, – заметила Милана, – но иногда и с такими беды случаются. Какой там второй признак порчи?

– Сворачивается молоко сразу же после дойки. Бывало?

Я задумалась, пытаясь припомнить, когда в последний раз оставляла кувшин в доме.

– Молоко я сразу пью или в тесто использую. – Помедлила и напряжённо обвела подруг взглядом. – А третий какой признак?

– Тяжёлый сон, – ответила Нежана, и я застыла, с усилием сглотнув вставший поперек горла ком. – Говорят, если плохо спишь и будто не отдохнувши встаёшь, да ещё если грудь болит на утро: верный знак, что по ночам на груди сидит нечисть или колдун, силы твои пьет.

Не сразу получилось собраться с мыслями и заново взглянуть на все, что произошло недавно. Да, в порчу было бы проще всего поверить. Столько несчастий навалилось разом. Но они все могли оказаться и простым совпадением.

– А как тогда болезнь матушки объяснить? Если бы она была вызвана дурным влиянием, волхв бы это заметил.

Нежана только развела руками.

– Значит, это все Лихо.

– Нет, – отрезала я с такой уверенностью, что подруги разом замолкли и с подозрением воззрились на меня. Поспешно добавила: – Ну, плохое просто случается. Может, Недоля сейчас мою судьбу плетет.

– А я все же думаю, что это колдун, – прищурилась Милаша, а Беляна поникла:

– Значит, ничем мы помочь не сможем…

– Знаю я, что может помочь. – Милана обратила ко мне серьезное и даже жесткое лицо. – Замуж тебе надо выйти.

Я испустила тяжкий вздох и с укоризной протянула:

– Милаша!

– А что? Сама подумай. Если не соберёшь достаточный урожай, не запасешься дровами и сеном к зиме, туго вам с матерью придется. А вдруг и корова того? Что будешь делать, а? То-то.

Слова подруги не на шутку меня рассердили.

– Не стану я из-за сена и коровы замуж выходить.

– Ха. Вы, подружки, часто говорите мне, что я слишком горделива. Но даже мне гордость не помешала бы исполнить долг. А как бы вы поступили?

Нежана поджала губы и отвела взгляд, признавая правоту Миланы, и только светловолосая Беляна с досадой покачала головой.

– Надо тебе быть сдержаннее, Милаша. В селе что-то нехорошее творится, а ты про женихов…

В неуютном молчании я закончила накатывать рубахи и поспешила к дому.

Не хотелось признавать этого, но в чем-то подруга была права. Мне едва хватило сил в прошлом году заготовить достаточно сена. Корова ест много. Я косила дни напролет, потом ворочала подсохшие стожки вилами, чтобы не загнивали. Скручивала сено в плотные снопы и носила привязанными к спине на сеновал, что отец когда-то устроил на чердаке сарая.

Вместо хороших дров иногда приходилось использовать шишки и ветки – колоть поваленные деревья на чурки и носить их из леса на двор у меня просто не хватало сил.

А был бы муж – он взял бы тяжёлую работу на себя. Я занялась бы как следует огородом, ткала и шила бы рубахи, как все прочие женщины.

Но мне такая жизнь претила. Не важно, таскала я сено или стряпала, чинила крышу или резала ложки – не ощущала я себя на месте. Всегда хотелось делать нечто большее, чем просто обеспечивать собственную жизнь.

Глава 7. Верный признак

К полудню затянувшие небосвод облака поредели. Дождей не было уже с седмицу. Я брела через поле к избе кузнеца и думала: отсутствие волхва Рябины влияет на все село гораздо больше, чем показалось вначале. Волхв мог договориться с ветрами, чтобы те пронесли дождевые облака над нашими землями, мог делать охранные заговоры на жилища и скот, читать знаки. Волхв ухаживал за капищем и разжигал Живой огонь. Как мы теперь без него?