Читать интересную книгу Меч Роланда - Тим Северин

Я посмотрел ему вслед. Священник шел уверенной походкой человека, твердо знающего, чего хочет. Его предупреждение удивительно напоминало слова моего брата.

* * *

Я вернулся к новым товарищам как раз к завтраку. Он состоял из мясной похлебки, густой от дробленого ячменя, как каша, и эту похлебку запивали пивом. За столом была оживленная атмосфера.

– Ты ездишь верхом, Одноглазый? – спросил Хроудланд, отодвигая пустую миску и вставая.

Он был почти так же высок, как его дядя, хотя не столь крепко сложен.

– Немного, – ответил я, подумав о дюжине лошадей, которые были у нас дома.

Это были обычные клячи, на них мы скакали, когда охотились, а потом навьючивали добычу, если удавалось добыть оленя или дикого кабана.

– Тогда тебе нужно много учиться, – сказал Хроудланд, кладя руку мне на плечо неожиданным дружеским жестом.

Все, включая седовласого Герарда, добродушно болтали и один за другим вышли на улицу, где дожидались слуги. Они были нагружены внушительным ассортиментом оружия и доспехов – шлемами и панцирями, мечами и щитами, дротиками и тяжелыми копьями. Только Озрик стоял с пустыми руками. Следуя за нашими помощниками, мы прошли по вязкой от грязи дорожке, и снова Хроудланд заговорил со мной, но на этот раз тихо:

– Ожидай небольшого розыгрыша.

Его взгляд указывал на шагавших впереди Энгелера и Отона.

– Надеюсь, вчера вечером я никого не обидел, – сказал я.

– Некоторые люди обидчивы или обижаются на тех, кто сообразительнее, чем они сами. Отнесись с подозрением к первому коню, которого тебе предложат.

Мы подошли к загону, где теснилось десятка три возбужденных лошадей. Они ржали и скалили зубы друг на друга, разбрызгивая копытами грязь. Кони были крупнее, сильнее и горячее, чем я когда-либо видел дома. По большей части за загородой находились жеребцы. Там и сям сновали конюхи, ловя определенную лошадь, и даже на мой неопытный взгляд они вывели к нам лучших в табуне. Тем временем слуги помогали хозяевам надеть толстые стеганые плащи и кольчуги, перевязи, шлемы и толстые перчатки, потом помогли им сесть в седло на выбранных жеребцов и протянули оружие.

Я стоял в стороне и опасливо смотрел.

– Одноглазому тоже нужен конь.

Мои вооруженные товарищи собрались кучкой и поглядывали на меня. Я не смог разобрать, кто это сказал, но, похоже, Беренгер. Двое конюхов побежали обратно в загон и через какое-то время вывели запасного коня, уже оседланного и взнузданного. Они держали его, ожидая, когда я сяду. Я приблизился, понимая, что должен пройти через это испытание. Любой дурак понял бы, что они сдерживают норовистого и, пожалуй, опасного коня. Он был очень раздражен и в возбуждении упирался и выкатывал глаза, раздувал ноздри и показывал желтые зубы. Конюхи держали одну руку на узде, а второй крепко сжимали конское ухо, закручивая его, чтобы животное не противилось.

Третий конюх помог мне сесть в седло, и как только я оказался на месте, коня отпустили. Конюхи шарахнулись в сторону, и жеребец подо мной тут же начал неистово брыкаться, пытаясь меня сбросить. Я и не пытался удержаться в седле, а когда взлетел в воздух, сгруппировался и невредимый упал в мягкую грязь. Вот только не ожидал, что после этого животное бросится на меня. Пока я пытался встать, конь бегал вокруг, лягаясь задними копытами. К счастью, я стоял на четвереньках, и копыта пролетали над головой. Потом он быстро отбежал и ринулся на меня с диким ржанием, готовый растоптать. Но я уже бежал по навозу и, как испуганная белка, взобрался на деревянный забор загона.

Мои верховые товарищи широко улыбались.

– Ты ожидал этого, верно? – сказал Отон.

Он выглядел разочарованным.

Шаг, рысь, легкий галоп, полный галоп и остановка – остальное утро я провел в упражнениях на ближайшем манеже. Снова и снова королевские гости разделялись на две команды, скакали на противоположные концы поля, потом возвращались с копьями наперевес и атаковали друг друга, но в последний момент перед столкновением старший по команде издавал громкий крик, его товарищи натягивали поводья, разворачивались и скакали назад, притворяясь, что убегают и заманивают противников. Потом через некоторое время разворачивались и снова с оружием наготове встречали их. Все это касалось умения держать строй, управлять конем, скакать рядом, координировать свои маневры. Раздавались возбужденные крики и команды, конское фырканье и топот копыт. Потом, разбившись на маленькие группы, все поскакали к соломенным чучелам. Одни метали в них дротики, другие кололи пикой, после чего возвращались, чтобы перестроиться и нападать снова с мечом и секирой. Под конец все разделились на пары, на этот раз с деревянными мечами, и до изнеможения рубили друг друга, отбивая удары противника щитом.

Я не принимал участия в военных упражнениях, а только наблюдал. Озрик стоял рядом со мной.

– Он больше привык к маленьким лошадкам, – заметил раб, глядя на Огьера.

Тот скакал, откинувшись назад и выпрямив ноги, словно шел пешком. В отличие от остальных, он не пользовался стременами.

Мне было любопытно, откуда у раба такие знания, но в это время мимо галопом пронесся Хроудланд и метнул дротик. Он попал в цель, точно в центр, и во все горло издал торжествующий крик.

– А что скажешь про него? – спросил я Озрика.

Высокий племянник короля казался первоклассным наездником. Он направлял коня едва заметным натяжением поводьев, словно он и конь составляли одно целое.

– Хорош, но горяч, – ответил Озрик.

– Тогда кто же из них самый умелый? – продолжал спрашивать я.

– Вон тот, – сказал невольник, кивнув на человека, на которого я не обратил внимания прошлым вечером.

Герин был молчаливый, даже угрюмый мужчина с коротко остриженными волосами, жестким взглядом и свободными движениями. Теперь он держал простой красный щит, и я заметил его склонность держаться сзади и смотреть за маневрами товарищей.

– Ему не нужно тренироваться, – сказал Озрик, – он умелый боец.

К нам подскакал Хроудланд. У него был замечательный конь – чалый жеребец с темными пятнами на шее и крупе.

– Пора тебе почиститься, Одноглазый, – дружелюбно сказал мужчина.

Я все еще был весь в грязи после падения в загоне.

Он соскочил с коня, отдал доспехи слуге и указал на невысокое здание поодаль с красной крышей.

– Познакомлю тебя с главной слабостью моего дяди.

Мы пошли к дому, предоставив слугам догонять нас. Дождевые тучи рассеялись, и на солнце от земли поднимался пар. Хроудланд обвел рукой строительство вокруг.

– Пройдут годы, прежде чем это место удовлетворит дядю. Иногда у меня такое чувство, будто я один из зверей в его зверинце.

– Вчера виделся с королем, – сказал я. – С ним была какая-то молодая женщина. Она так на него похожа, что я принял ее за дочь.

– Наверное, это была Феодрада, Хильтруда или Герсвинда. У меня несколько двоюродных сестер. Трудно за всеми уследить.

– У нее две длинные косы.

Он скорчил гримасу.

– У всех по две косы. Сейчас такая мода.

– Кто-нибудь из них замужем?

Молодой человек насмешливо посмотрел на меня.

– Уже подумываешь о местной невесте?

– Нет. Просто любопытствую.

На лицо Хроудланда вернулась серьезность.

– Король не стремится заводить зятьев.

Мне хватило глупости спросить:

– Почему же?

– Возможные претенденты на трон. Он держит дочерей дома, рядом с собой.

– И как им это нравится?

– Они чувствуют себя так же, как и я… Заключенными. Но учти, у них есть способы компенсировать это, – двусмысленно заявил собеседник.

Мы подошли к портику с колоннами перед домом под красной черепицей. Пахло чем-то странным. Запах смутно напоминал тухлое яйцо. Вслед за Хроудландом я вошел в портик, миновал небольшой вестибюль и попал в центральное помещение. Здесь открывался столь неожиданный вид, что я замер на месте. Здание было открыто воздуху, оно было спроектировано так, чтобы вмещать в себе пространство серовато-зеленой непрозрачной воды. И тут я понял, что мне напомнил тот запашок. Это был гнилостный запах от пузырьков, поднявшихся в стоячей воде, когда из пруда вытащили тело утонувшего брата. Тот же запах пристал к покрытой тиной одежде, когда мы положили его на берег.

Мужчина озабоченно посмотрел на меня.

– Хорошо себя чувствуешь? У тебя такой вид, будто ты сейчас упадешь в обморок.

– Ничего, не упаду, – заверил я, покачав головой.

– Это термы, королевские бани, – объявил Хроудланд, – и они основная причина, почему дядя именно здесь строит дворец. – Он подошел к кромке воды и опустил руку, как я, наконец, понял, в выложенный плиткой бассейн. – Посмотри сам, Одноглазый. Вода идет из земли уже теплая.

Я заставил себя присесть на корточки у бассейна и коснулся зловещей водной поверхности. Она была теплая, почти что горячая.