на протяжении первых десяти лет его жизни в ипостаси вампира, и должен присутствовать рядом во время трансформации.
Вампир, укусивший Аксинью ничего этого не сделал, и как только по городу разлетелась информация о человеке, попытавшемся напасть на молодую девушку в переулке, Князь сложил два плюс два, то есть, странные показания жертвы и время Жатвы, все понял, и вызвал к себе всех вампиров, получивших квоты. Вычислить виновного не составило труда, он себя сам выдал — нервозностью и лютым страхом, затаившимся на дне налитых кровью глаз. Во время Жатвы они такие у всех вампиров, но лишь этот смотрел на Князя так, словно ожидал казни прямо на месте. Этот страх был оправдан. Среди своих подопечных Ян славился тем, что за проступки наказывал с чрезвычайной изобретательностью — справедливо, но порой очень жестоко. Вампира по имени Марсель он заставил найти укушенную женщину и привести к нему.
У Марселя ушло два часа на то, чтобы прошерстить весь город и по запаху определить нахождение его теперь уже подопечной. Еще пятнадцать минут клыкастому понадобилось, чтобы доставить отчаянно сопротивляющуюся теперь уже вампиршу в замок Князя. Она визжала, кусалась, брыкалась, плевалась, орала и угрожала, но как только увидела представшего перед ней хозяина замка тут же умолка. И там было отчего умолкать. Ян прекрасно знал и понимал, как действует на женщин. Большинство из них буквально на подсознательном уровне считывали его ауру — власти, силы, непререкаемой уверенности в себе и в каждом своем действии. Каким — то истинно женским чутьем они сразу же понимали, что перед ними не просто красивый, высокий, молодой мужчина, а вожак, лидер, повелевающий и властвующий, который знает, чего хочет и умеет это получать. Любыми методами.
Вот и эта, растрепанная, мертвенно-бледная после едва успевшего завершится перехода женщина, с огромными испуганными глазами и чуть вздрагивающими ресницами глядела на него словно на бога, спустившегося на землю по небесной лестнице, как бы банально это не звучало.
— Как вас зовут? — тихо, четко выговаривая каждый звук и при этом удивительно мягко поинтересовался Князь, чуть склонив подбородок к груди.
— Аксинья, — с трудом и не с первого раза выговорила женщина.
— Я думаю, вам будет лучше остаться сегодня у меня, — не предложил, а приказал ей Князь, так, как умел только он один. И от таких его предложений еще ни один не смог отказаться.
— У вас? — переспросила Аксинья, вздрогнув всем телом.
— Да, — с улыбкой кивнул Ян и указал рукой на замершую в сторонку горничную. — Анна вас проводит.
Так Аксинья оказалась в замке своего хозяина, который полностью забрал её под свой контроль, а после осталась с ним навсегда, когда выяснилось, что женщина — непревзойденный садовник, у неё начинало расти и цвести всё, даже иссохшие в прошлом столетии корни кустарника неизвестного происхождения, случайно завалявшиеся в углу кладовки.
Единственным её недостатком, по мнению Князя, была нежная привязанность к обсуждению других людей. Это в ней было, когда она была человеком, это в ней осталось и когда она стала вампиром.
И именно её голос, который она попыталась опустить до приглушенного шепота услышал Князь в оранжерее.
И это уже само по себе показалось странным, потому что шептать Аксинья категорически не умела.
Глава 4
Женщина разговаривала с каким-то мужчиной, в котором вампир, притормозив у чуть приоткрытой двери в оранжерею распознал одного из охранников, недавно взятого на работу для контроля за прилегающей к замку территории. Парень был из клана банши, по каким-то причинам не пожелавший в нем остаться, а отправившийся в одиночное плавание.
— Я тебе говорю, это точно она, — убеждал он в чем-то Аксинью.
— Да нет, что-то мне не верится в такое, — хоть женщина и пыталась говорить тихо, но с силой её голоса это было все равно, что попытаться заставить снег не быть холодным.
— Да почему?
— Да потому что не похожа она на принцессу!
— Да это ж она в человеческом облике, — втолковывал садовнице охранник. — А в море она другая!
— Какая другая?
— Ну, не знаю… Я слышал, как дочка нашего главного говорила, что она — нереида.
— И что?
— А то! Значит, у неё должны быть хвост, жабры и плавники.
— Вот и с чего ты это взял? — всплеснула руками садовница, размахивая какими-то длинными жесткими стеблями. — Ты что, видел её в настоящем облике?
— Не видел! Но они живут, знаешь где? На самом дне моря! Там, куда людям в жизни не добраться! А значит, у них должно быть что-то, что позволяет им находиться на такой глубине, то есть, плавники, жабры и хвосты!
— Они же не рыбы, — начала отстаивать свою точку зрения Аксинья, для пущей убедительности притопнув ножкой, отчего подпрыгнули и жалобно звякнули друг об друга несколько цветочных горшков. — А маги, и не важно, где они живут!
И они продолжили оживленно дискутировать на животрепещущую тему. Постояв под дверью еще минут пятнадцать Князь разобрался в чем дело. Охранник пытался доказать, что школьная подруга одной банши из его клана — это скрывающая свою личность наследница морского трона, у которой под водой пропадают конечности и отрастают плавники. А Аксинья в свою очередь считала, что девушка ведет слишком тривиальную для принцессы жизнь, но даже если это она, то никаких плавников у нее и в помине нет.
Вот с того самого подслушанного разговора Ян тоже невольно заинтересовался этой якобы принцессой. Воспользовавшись своими связями, он кое-что разузнал о той, которую подозревали в королевском происхождении. Выяснилось, что девушка — выпускница местного вуза. Была одной из лучших студенток. Преподаватели считали её умной, ответственной, схватывающей всё не лету. Друзья говорили о ней как о девушке, которая на все имела свою точку зрения и с которой было бесполезно спорить, так как она всегда побеждала. На этом весьма скудная характеристика заканчивалась.
Сообразительная? Да.
Умная? Скорее всего.
Талантливая? Возможно.
Красивая?
Ну…
Яну передали её фотографию, сделанную, судя по антуражу, на выпускном вечере. Внимательно всмотревшись в молодое и достаточно смышленое лицо, вампир сам для себя определил, что не назвал бы девушку красивой. Симпатичная с точки зрения обычной человеческой внешности — да, но вряд ли та, которой бы оборачивались вслед. К тому же, она была совсем не в его вкусе, слишком…простенькая, что ли?
Но больше, чем сама девчонка, его заинтересовал другой человек, тоже запечатленный на фото. И пусть он явно пытался увернуться от камеры, пряча лицо в тени, но фотограф успел «поймать» его, а вспышка дополнила своё дело. И пусть