Читать интересную книгу Западня глобализации - Харальд Шуманн

Сегодня граждане Европейского Союза впустую расходуют в транспортных пробках количество топлива, в денежном выражении эквивалентное приблизительно 1,5 процента от их ВНП[61]; в Бангкоке эта цифра составляет 2,1 процента[62]. Поездки через парализованную столицу Таиланда, прежде известную как Венеция Востока, отнимают столько времени, что /55/ водители из предосторожности возят с собой портативные туалеты. Компании в Японии обычно отправляют к клиентам три грузовика по разным маршрутам, чтобы уложиться в сроки поставки, невзирая на часовые простои на автомагистралях.

Ну и что из того? Мечты все равно остаются мечтами, даже когда давно ясно, что это тупики. Коль скоро автомобиль – символ процветания, то остановить безудержную автомобилизацию, ведущую, если так рассуждать, ко всеобщему благоденствию, вряд ли возможно. Предпринятые во многих странах попытки уменьшить глобальное потепление климата путем более экономного использования энергии и наложения ограничений на пользование моторизованным транспортом ни к чему не привели. Приходится платить горькую цену за то, что в 80-е годы индустриальные страны так и не смогли договориться о рациональных ценах на транспорт и бензин и никогда всерьез не пытались ввести справедливый экологический налог. Теперь же развитие событий выходит из-под контроля, и прежде обособленные новые участники глобального рынка извлекают выгоду из до смешного низкой цены на нефть. Пока расходы на окружающую среду столь мизерны, что их можно не брать в расчет, китайские торговцы, например, могут тоннами отправлять игрушки на другой конец полушария и все же предлагать их по более низкой цене, чем фабрики с низкой зарплатой в Чешской Республике, не говоря уже о компаниях стран ЕС.

Между тем индустриализация в развивающихся странах продвигается на фоне удручающего экологического невежества. Китайские города выбрасывают громадное ядовитое облако, которое простирается над Тихим океаном на 1700 километров. Жители Шанхая почти каждый рабочий день просыпаются под темно-оранжевым покрывалом смога[63]. Вблизи Чэнду неотфильтрованный черно-белый дым тысяч печей для обжига извести и кирпичных заводов стелется на десятки километров, создавая даже худшую экологическую обстановку, чем в печально известной долине Катманду в Непале, где воздух поражает слизистые оболочки, как в смоговом аду мегаполисов[64]. Длительная поездка по Дальнему Востоку произвела на британского архитектора Джона Сирджента неизгладимое впечатление: «Я видел будущее большой части бассейна Тихого океана, и я напуган до смерти. Четверть населения планеты повышает свой жизненный уровень, попутно обрекая на гибель изрядную часть земного шара»[65]. /56/

Китай находится в хорошей компании, мы все знаем это, мы сами – ее часть. Несмотря на значительное усиление негативных последствий глобального потепления, большинство населения пока что процветающих стран считает, что их уровень жизни от этого не снизится. Но экологический фактор является еще одной причиной формирования общества 20:80. Мало кто сможет позволить себе производимые в небольших количествах и дорогие натуральные продукты. Те же, кто возьмет их под свой контроль, наверняка, будут иметь с этого немалый дополнительный доход.

К примеру, на элитарном горнолыжном курорте Лех-ам-Арльберг, что в земле Форарльберг, с недавних пор можно ощутить скрытую радость местного населения, когда метеорологи прогнозируют очередной неудачный год для зимнего туризма в Австрии[66]. Дело в том, что эта деревня, расположенная на высоте 1450 метров над уровнем моря, богатеет, когда ниже данной отметки нет снега. Таким образом, катание на лыжах в Альпах становится таким же спортом для избранных, как и поло в Великобритании. Да, многие владельцы отелей, сделавшие в свое время чрезмерные спекулятивные инвестиции, изнемогают под тяжестью долгового бремени, но 1380 жителей Леха, проявив изрядную дальновидность, заявили свои права на каждую пядь своей земли, куда другим землевладельцам дорога теперь заказана. Лехцы обеспечили своим детям и внукам «золотое дно». Если те когда-нибудь, году этак в 2060, просто покроют лыжни под Кригерхорном и Моненфлю с помощью дорогостоящего оборудования для получения искусственного снега, все они станут миллионерами и смогут жить на проценты со своего капитала и строить для себя новую жизнь безо всяких усилий.

Кому-то этот пример, вероятно, покажется отталкивающим, но извлечь из него вывод-другой, пожалуй, можно. Одной из причин не слишком интенсивной организации широкого политического фронта против глобального потепления является то обстоятельство, что многие миллионы людей рассчитывают извлечь выгоду из изменения климата. С другой стороны, неверно полагать, что все усилия напрасны и апокалипсис неизбежен. Такое заключение лишь побуждает других закрыть глаза на факты и служит оправданием их собственной бездеятельности. Сидеть и дожидаться конца света – не самый достойный выход. /57/

Однако судный день, знаменующий конец всевозможных конфликтов, не настанет. Человечество должно выжить и будет жить еще долго. Вопрос лишь в том, как оно будет жить, то есть какой процент людей будет ближе к изобилию, чем к жестокой нужде, в том числе и в индустриальных странах. Разумеется, «экологическая судьба человечества будет решена в Азии», как уверенно подчеркивает глава Greenpeace International Тило Боде[67]. Тем не менее основная ответственность за переустройство в соответствии с требованиями экологии лежит на первоначальных создателях потребительского рая, поклоняющихся его образам как идолам.

Отказ от привычной модели экономического развития, требующий определенных жертв, вовсе не подразумевает «скорбное шествие к нищете»; на самом деле он «мог бы привести к новым формам социальной защиты», утверждает Эрнст Ульрих фон Вайцзеккер, президент Вуппертальского института[68]. В качестве директора этой хорошо зарекомендовавшей себя лаборатории будущего он в 1995 году детально изложил свои идеи в соавторстве с североамериканскими экспертами по энергетике Эймори Б. Ловинсом и Л. Хантером Ловинсом. По крайней мере в Германии их книга неожиданно стала бестселлером[69].

При том, что в важнейших регионах Европы население полностью автомобилизировано и в каждой семье есть как минимум один телевизор, вдумчивые граждане все больше освобождаются от этих икон современности. И даже там население становится все более поляризованным. В наши дни, когда усилия, затрачиваемые на поиск парковки, перевешивают удовольствие от вождения, идеал общества равноправных автомобилистов уходит в прошлое. Массовые транспортные пробки тоже означают, что далеко не все равны. Прежде автомобиль и телевизор действительно подтверждали статус их владельца, но теперь стала роскошью возможность обойтись без автомобиля и быть независимым от телевизора. Всякий, кто может это себе позволить, предпочитает жить в тихом районе центра города вблизи парка, а не в пригороде, куда трудно добираться. Всякий, у кого насыщенная и интересная жизнь, с радостью обходится без мерцающего мира телевизионной иллюзии и не желает ничего знать о титтитейнменте.

Подобное бегство от действительности неспособно заменить неизбежные в наши дни социальные перемены, которые уже /58/ давно предрекались аналитиками, начиная с Денниса Мидоуза («Пределы роста», 1972) и заканчивая вице-президентом США Элом Гором («Земля в равновесии», 1992). В начале лета 1989 года в повестке дня совещания глав «большой семерки» впервые появились такие вопросы, как проблемы окружающей среды и климатическая катастрофа, что, по-видимому, свидетельствует о коренном переломе в мышлении правителей. «Девяностые будут критическим десятилетием», – предсказал в своем сенсационном заявлении мозговой трест влиятельного вашингтонского Института мировых ресурсов[70]. «В следующем столетии будет уже слишком поздно, – вторит им биолог Томас Лавджой из Смитсоновского института в Вашингтоне. – Решающие сражения будут выиграны или проиграны в девяностых»[71].

Через несколько месяцев после падения Берлинской стены оптимисты полагали, что битва за спасение планеты могла бы заменить идеологическую войну между Востоком и Западом[72]. Поначалу это представление и впрямь было соблазнительным. В конце концов, «холодная война» велась с огромными затратами и великим фанатизмом, и вдруг эти ресурсы оказались невостребованными. Однако антикоммунизм был направлен против очевидного внешнего врага и находил поддержку в человеческих инстинктах, уходящих в прошлое на тысячелетия. «Но сегодняшняя угроза обезличена; наш враг – это мы сами», – говорит Бетран Шнайдер из Римского клуба[73].

Пшеница как мировая власть

Одним из известнейших специалистов, которые наряду с Римским клубом предупреждают человечество об экологической катастрофе, несомненно, является Лестер Браун. Основанный им в 1974 году Институт изучения мировых проблем стал наиболее часто цитируемым частным исследовательским институтом в мире, а его ежегодные отчеты «Положение в мире» переводятся на двадцать семь языков. Они являются обязательным чтением как для серьезных политиков, так и для студентов, посещающих курсы, которые в одних только Соединенных Штатах ежегодно организуются почти в тысяче колледжей и университетов[74].