Госпожа профессор встретила его настороженным прищуром. Хотя, это лишь в первый момент. Потом студент Вичнюк, качнувшись за стол напротив, отделился от слепящего прямоугольника окна…
— Бог мой! Logicas ex inconveniens condita![11]
— И вам здравствуйте, госпожа Мефель, — совершенно искренне расплылся ей в улыбке Иван — наверное, впервые за все свои студенческие годы он, действительно, был рад видеть эту даму.
Дама же, ответными чувствами явно не воспылав, сцепила над столом длинные пальцы:
— Ну, чем вы меня не удивите, кроме своих новых «украшений»?
Иван подал куратору изрядно потертую папку. Госпожа Мефель ее брезгливо открыла и, подтянув двумя пальчиками верхний лист, погрузилась в чтение… Наш герой ей не мешал. Он наслаждался.
— Ага… Ага… Хм-м… Так-так. А это… Да нет… Хотя… — еще один взгляд с прищуром (будто синяки и ссадины студенческие считает). Потом вздох и… — Скажите мне правду, господин Вичнюк: вы дальше архива в Барщике выдвигались?
— Точно так, — предвкушая следующий вопрос, азартно замер Иван.
— Ага… Ага… А куда именно вы… выдвигались?
— Госпожа Мефель, вам большой привет от Примулы Брэмс со Скользкого пути, — не сдержался-таки, Иван. А то, что он сделал потом, поразило его же самого, в первую очередь. — И еще вот это, — легла на стол толстая книга в коричневых корочках, обрамленных в стертые золотые рамки.
Госпожа профессор в ответ явила чудеса анатомии, потому как до этого самого дня Иван очень сильно сомневался, что можно так увеличить собственные глаза (причем, без дамского декора):
— Это… они?
— Шедевральные братья Гримм, — не отрываясь от глаз дамы, кивнул студент. — Только, имейте в виду, на книге может быть знак сохранности.
— Да вы что, — каменным голосом произнесла Бонна Мефель. — Господин Вичнюк, вы, наверное, в этой поездке очень сильно пострадали?
— Госпожа профессор, если вы намекаете на возможные встряски мозга, то, да — не без них.
— Ага… В вашем отчете не хватает одной сказки. То есть, она там присутствует, но, лишь в очень приблизительном виде, — оторвалась, наконец, дама от книги. Студент в ответ скривился — вот делай после этого ей добро:
— Ну да. Так получилось. И что теперь? Вы мне практику не зачтете?
— Практику?.. Конечно, зачту, — отвернулась госпожа Мефель в окно. — А вы знаете, что вот в этой самой книге, что вы мне привезли, тоже есть сказка про лягушку? Точнее, про лягушонка. Самая первая из уникального цикла.
— Откуда мне это знать, если я исходным немецким не владею и вообще книгу не открывал? — праведно изумился студент.
— Это, конечно. Я вам сейчас ее перескажу, и будем считать — пятая сказка в вашем отчете тоже имеет место быть.
— Ну, хорошо, — сцепив собственные руки, приготовился к лекции наш герой. А что, у него другой выход есть?
— Сказка называется «Король-лягушонок». Хотя, есть и другие варианты заглавия, — вернувшись в аудиторию взглядом, встала госпожа профессор из-за стола…
Глава 9
«…На другое утро подъехала к дворцу карета. И стоял на запятках слуга королевича, а был то верный Генрих. Когда его хозяин был обращен в лягушонка, верный Генрих так горевал и печалился, что велел оковать себе сердце тремя железными обручами, чтоб не разорвалось оно от горя и печали. Усадил верный Генрих молодых в карету, а сам стал на запятках и радовался, что хозяин его избавился от злого заклятья. Вот проехали они часть дороги, вдруг королевич слышит — сзади что-то треснуло. Обернулся он и крикнул:
— Генрих, треснула карета!
— Дело, сударь, тут не в этом.Это обруч с сердца спал,что тоской меня сжимал.
Вот опять и опять затрещало что-то в пути, королевич думал, что это треснула карета, но были то обручи, что слетели с сердца верного Генриха, потому что хозяин его избавился от злого заклятья и снова стал счастливым».
окончание «Сказки о Короле-лягушонке или о Железном Генрихе».
Солнце, залив собой выщербленную сотнями студенческих ног брусчатку, бликовало на узких окнах стоящего буквой «П» здания с площадью в центре. И еще щедро раскрасило бронзовую статую университетского отца-основателя, восседающего в раздумьях (надо ему это или нет?) во все оттенки красного. Один лишь орлиный алантский нос выделялся ослепительной желтизной. И еще бы не выделяться, когда об него вот уже лет триста перед каждым экзаменом «причащаются». Примета такая у студентов — на удачу обязательно потереть нос первому попавшемуся на пути памятнику. А вот те двое, что терпеливо сейчас стояли прямо у его основания… Уж не знаю, на удачу они были Ивану Вичнюку или, как обычно.
Геша, завидев парня, подпрыгнул на месте. А потом, видно, вспомнил, что место это обязывает хоть к какой-то ученой солидности и снова хлопнулся на свой лохматый зад. А вот Фрош… Бросив взгляд на нее, наш герой окончательно убедился в двух вещах: да, он — идиот и нет, это — точно полноценная и вполне симпатичная девушка. Впрочем, здесь одна «вещь» плавно вытекала из другой.
— Привет, — сощурилась снизу вверх на Ивана «полноценная девушка». А потом, вдруг, не то от смущения, не то, с непривычки, принялась поддергивать свои короткие русые хвостики. — А у нас тебе — подарок.
Иван проследил взглядом за скользнувшей вниз девичьей рукой и только сейчас заметил висящую через ее плечо собственную же сумку:
— Мать же тво… То есть, это она и есть?
— Ага, — кивнула Фрош. — Мы с Гешей вчера кое-куда смотались и кое с кем пообщались. Так что, там внутри твоя артефактная фляжка. Штаны я с того длинного снимать не рискнула. А вот, что касается денег… Сколько их у тебя украли? Пять сребеней и тридцать два меденя?
— Сколько?!
— Ну… Будем считать, что остальное — моральная компенсация за… Хотя, за общение со мной этого явно не хватит, — добавила она не без кокетства. — Ты книгу продал?
— Неа, — насмешливо скривился Иван. — Я к ней уже привык и решил — продавать жалко. Поэтому я ее просто отдал тому, кто на самом деле знает настоящую цену таким раритетам.
— Неужто своей профессорше? — выкатила Фрош голубые глаза.
— Угу.
— Как Примула и говорила.
— Да что ты? Кстати, — вдруг, усмехнулся парень. — За что тебя твоя «злая колдунья» лишила магии?
— Примула?.. А, я нос свой совала везде. Вот ей и надоело. Но, у нее тогда случайно вышло. И с самим заклятием и с привязкой его к определенной сказке. Она ж на этих братьях Гримм помешана. И, знаешь что?
— Что?
— Если ты не боишься, моя злая колдунья приглашает тебя в гости на чай в нашу с ней столичную квартиру. Пойдешь? — с надеждой спросила девушка.
— Когда? — даже растерялся Иван.
— Прямо сейчас. Пошли, здесь недалеко. А по дороге я тебе расскажу, все о чем захочешь. А ты мне расскажешь о своем университете.
— А зачем тебе? — напрягся наш герой.
— Как это зачем? Я же сюда как раз и вернулась, чтоб в него поступать. Правда… — ехидно скривилась она, — с факультетом еще не определилась. Вот ты на каком учишься?
— О-о! Только не это, — захохотав, сорвался Иван с места. — Пошли к твоей злой колдунье. Только сразу предупреждаю…
— Больше никаких сказок, — одернув веселое льняное платье, качнулась за ним девушка. — Ну, разве что…
— Фрош!
— Больше никаких!
Бр-рэмс-с…
— Вот и блохастый Генрих своих «оков» лишился. Надеюсь, теперь фатум точно не накроет.
— Гаф! Гаф! — ага, надейся (это не я сейчас подумала)…
Март 2013 года
Примечания
1
В переводе с латыни на общеладменский: «Мухе до небес не вознестись».
2
С того же на тот же: «Да чтоб тебя моль съела вместе с твоей латынью».
3
Олицетворяющий собой дикую мощь природы. Среди характерных особенностей хтонических существ исследователи выделяют их звериное начало и сверхъестественные способности.
4
В переводе с латыни на общеладменский: «Живи днем сегодняшним, ибо солнце светит вечно».
5
Карту Ладмении см. в первой книге цикла (приложение к гл. 13)
6
Водяной дух женского пола с длинными руками. Очень коммуникабельна, поэтому постоянно ищет себе «собеседников». Даже помимо их воли (на то и руки).
7
«Поколение ослов», на том же великом.
8
В переводе с латыни на общеладменский: «Кривая линия».
9
Здесь имеется в виду срок до новой смены власти на Склочных болотах (раз в двенадцать лет). Которая неизменно приводит к расползанию нечисти по округе. И хоть Прокурат вместе с вассальными отрядами также неизменно ее ловит, местные жители предпочитают принимать свои оборонительные меры.