Читать интересную книгу Сага о Форсайдах 2 - Джон Голсуори

Комната выходила на улицу. За окном виднелись платаны набережной, река и бескрайний простор звездной ночи.

- Не исключено, - произнесла вслух Динни, - что вы уедете из Англии, не так быстро, как рассчитываете, профессор.

- Можно войти?

Девушка обернулась. На пороге стояла Диана.

- Ну-с, Динни, что вы скажете о нашем симпатичном враге?

- Наполовину Том-хитрец, наполовину великан, которого убил Джек.

- Эдриену он нравится.

- Дядя Эдриен слишком много времени проводит среди костей. Вид человека с красной кровью всегда возбуждает в нем восторг.

- Да, Халлорсен - мужчина с большой буквы. Предполагается, что женщины должны сходить по нему с ума. Вы хорошо держались, Динни, хотя вначале глаза у вас были чересчур круглые.

- А теперь и подавно. Он ведь ушел без единой царапины.

- Не огорчайтесь. У вас будут другие возможности. Эдриен пригласил его на завтра в Липпингхолл.

- Что?

- Вам остается только стравить его с Саксенденом, и дело Хьюберта выиграно. Эдриен не сказал вам, боясь, что вы не сумеете скрыть свою радость. Профессор пожелал познакомиться с тем, что называют английской охотой. Бедняга и не подозревает, что угодит прямо в логово львицы. Ваша тетя Эм будет с ним особенно обворожительна.

- Халлорсен? - задумчиво протянула Динни. - В нем должна быть скандинавская кровь.

- Он говорит, что мать его из старинной семьи в Новой Англии, но брак ее был смешанный. Его родной штат - Уайоминг. Приятное слово "Уайоминг".

- "Широкие бескрайние просторы". Скажите, Диана, почему выражение "мужчина с большой буквы" приводит меня в такую ярость?

- Это понятно: оно слишком напоминает вам подсолнечник. Но "мужчина с большой буквы" не ограничивается широкими бескрайними просторами. Это вам не Саксенден.

- В самом деле?

- Конечно. Спокойной ночи, дорогая. Да не тревожит ваших сновидений "мужчина с большой буквы".

Раздевшись, Динни вытащила дневник Хьюберта и перечитала отмеченное ею место. Вот что там было написано:

"Чувствую себя страшно подавленным, словно жизнь покидает меня. Держусь только мыслью о Кондафорде. Интересно, что сказал бы старый Фоксхем, увидев, как я лечу мулов? От снадобья, которым я их пользую, ощетинился бы бильярдный шар, но оно помогает. Творец был явно в ударе, изобретая желудок мула. Ночью видел сон: стою в Кондафорде на опушке, фазаны летят мимо целой стаей, а я никакими силами не могу заставить себя спустить курок. Какой-то жуткий паралич! Постоянно вспоминаю старика Хэддона. "А ну-ка, мистер Берти, лезьте туда и хватайте его за башку!" Славный старый Хэддон! Вот это был характер. Дождь прекратился - в первый раз за десять дней. Высыпали звезды.

Остров, корабль и луна в небесах.

Редкие звезды, но как они ясны!..

Только бы уснуть!.."

VIII

Тот неистребимый беспорядок, который присущ любой из комнат старого английского поместья и отличает его от всех загородных домов на свете, был в Липпингхолле особенно ощутим. Каждый устраивался у себя в комнате так, словно собирался обосноваться в ней навсегда; каждый немедленно привыкал к атмосфере и обстановке, делающей ее столь непохожей на соседние. Никому даже не приходило в голову, что помещение следует оставить в том виде, в каком его застали, ибо никто не помнил, как оно выглядело. Редкая старинная мебель стояла вперемежку со случайными вещами, приобретенными ради удобства или по необходимости. Потемневшие и порыжелые портреты предков висели рядом с еще более потемневшими и порыжелыми голландскими и французскими пейзажами, среди которых были разбросаны восхитительные старинные олеографии и не лишенные очарования миниатюры. В двух комнатах возвышались красивые старинные камины, обезображенные кое-как приделанными к ним современными каминными решетками. В темных переходах вы то и дело натыкались на неожиданно возникающие лестницы. Местоположение и меблировку вашей спальни было трудно запомнить и легко забыть. В ней как будто находились бесценный старинный ореховый гардероб, кровать с балдахином, также весьма почтенного возраста, балконное кресло с подушками и несколько французских гравюр. К спальне примыкала маленькая туалетная с узкой кушеткой и ванная, порой изрядно удаленная от спальни, но непременно снабженная ароматическими солями. Один из Монтов был адмиралом. Поэтому в закоулках коридоров таились старинные морские карты, на которых изображены драконы, пенящие моря. Другой Монт, дед сэра Лоренса и седьмой баронет, увлекался скачками. Поэтому на стенах была запечатлена анатомия чистокровной лошади и костюм жокея тех лет (1860 - 1883). Шестой баронет, занимавшийся политикой, благодаря чему он и прожил дольше остальных, увековечил ранневикторианскую эпоху - жену и дочь в кринолинах, себя с бакенбардами. Внешний облик дома напоминал о Реставрации, хотя на отдельных частях здания лежал отпечаток времени Георгов и - там, где шестой баронет дал волю своим архитектурным склонностям, - даже времени Виктории. Единственной вполне современной вещью в доме был водопровод.

Когда в пятницу утром Динни вышла к завтраку, - начало охоты было назначено на десять часов, - трое дам и все мужчины за исключением Халлорсена уже сидели за столом или прохаживались около буфета. Она легко опустилась на стул рядом с лордом Саксенденом, который чуть приподнялся и поздоровался:

- Доброе утро!

- Динни! - окликнул ее стоявший у буфета Майкл. - Кофе, какао или оршад?

- Кофе и лососину, Майкл.

- Лососины нет.

Лорд Саксенден вскинул голову, пробурчал: - Лососины нет?" - и снова принялся за колбасу.

- Трески? - спросил Майкл.

- Нет, благодарю.

- А вам что, тетя Уилмет?

- Рис с яйцом и луком.

- Этого нет. Почки, бекон, яичница, треска, ветчина, заливное из дичи.

Лорд Саксенден поднялся, пробормотал: "А, ветчина!" - и направился к буфету.

- Динни, выбрала?

- Будь добр, Майкл, немного джема.

- Крыжовник, клубника, черная смородина, мармелад?

- Крыжовник.

Лорд Саксенден вернулся на свое место с тарелкой ветчины и, уписывая ее, стал читать письмо. Динни не очень ясно представляла себе, как он выглядит, потому что рот у него был набит, а глаз она не видела. Но ей казалось, что она понимает, чем он заслужил свое прозвище. Лицо у Бантама было красное, короткие усики и шевелюра начинали седеть. За столом он держался необыкновенно прямо. Неожиданно он обернулся к ней и заговорил:

- Извините, что читаю. Это от жены. Она, знаете ли, прикована к постели.

- Как я вам сочувствую!

- Ужасная история! Бедняжка!

Он сунул письмо в карман, набил рот ветчиной и взглянул на Динни. Она нашла, что глаза у него голубые, а брови темнее, чем волосы, и похожи на связку рыболовных крючков. Глаза его слегка таращились, словно он собрался во всеуслышание объявить: "Вот я какой! Вот какой!" Но в эту минуту девушка заметила входящего Халлорсена. Он нерешительно, осмотрелся, увидел Динни и подошел к свободному стулу слева от нее.

- Мисс Черрел, - осведомился он, кланяясь, - могу я сесть рядом с вами?

- Разумеется. Если хотите есть, все в буфете.

- Это кто такой? - спросил лорд Саксенден, когда Халлорсен отправился на фуражировку. - По-моему, он американец.

- Профессор Халлорсен.

- Вот как? Тот, что написал книгу о Боливии? Да?

- Да.

- Интересный малый.

- Мужчина с большой буквы.

Лорд Саксенден удивленно уставился на девушку:

- Попробуйте ветчины. Я когда-то знавал вашего дядю. В Хэрроу, если не ошибаюсь.

- Дядю Хилери? - переспросила Динни. - Да, он мне рассказывал.

- Мы с ним однажды заключили пари на три порции клубничного джема, кто скорей добежит с холма до гимнастического зала.

- Вы выиграли, лорд Саксенден?

- Нет. И до сих пор не расплатился с вашим дядей.

- Почему?

- Он растянул себе связки, а я вывихнул колено. Он еще кое-как доковылял до зала, а я свалился и не встал. Мы оба проболели до конца семестра, потом я уехал. - Лорд Саксенден хихикнул. - Так я и должен ему до сих пор три порции клубничного джема.

- Я думал, что у нас в Америке завтраки плотные. Но оказывается, это пустяки в сравнении с вашими, - сказал Халлорсен, усаживаясь.

- Вы знакомы с лордом Саксенденом?

- Лорд Саксенден? - переспросил Халлорсен и поклонился.

- Как поживаете? У вас в Америке нет таких куропаток, как у нас, а?

- Нет. Полагаю, что нет. Я мечтаю поохотиться на этих птиц. Дивный кофе, мисс Черрел.

- Да, - подтвердила Динни. - Тетя Эм гордится своим кофе.

Лорд Саксенден поплотнее устроился на стуле:

- Попробуйте ветчины. Я еще не читал вашей книги.

- Разрешите вам прислать? Мне будет лестно, если вы ее прочтете.

Лорд Саксенден продолжал жевать.

- Вам следует ее прочесть, лорд Саксенден, - вмешалась Динни. - А я пришлю вам другую книжку по тому же вопросу.

Лорд Саксенден широко открыл глаза.

- Очень мило с вашей стороны. Это клубничный? - спросил он и потянулся за джемом.