Читать интересную книгу Свет далекой звезды. Книга первая - Василий Лягоскин

Незнакомец картинно потряс поднятыми к небу руками:

– Слышал ли я о Фардосе?! Слышал ли я о Фардосе?!!

Тут его перебил тот самый мужчина, который бросил в костер связки ключей:

– Ха! Наш Бензир его праправнук, – и добавил, смеясь, – правда, в это верит он один… Но он действительно помнит все стихи Фардоса. А может, и больше.

Бородач снова засмеялся. Затем он, подойдя ближе к Свету, церемонно поклонился:

– Скажи свое имя, могучий воин, чтобы мы, наши дети и внуки могли возносить его в своих молитвах к небу!

Охотник, уже начавший привыкать к цветистости речи новых знакомых, ответил кратко, как привык:

– Меня зовут Свет.

– Нажудин, – мужчина коснулся ладонью груди, – воистину благословенно Небо, проложившее твой путь мимо наших страданий.

Вообще-то путь охотника проложила Большая река, а потом горящая стрела, угодившая в лодку, но он не стал отказываться, когда Нажудин шагнул в сторону и сделал широкий жест в сторону костра, вокруг которого уже устраивались, весело шумя, его товарищи. Свету наперебой стали объяснять, что бывших пленников не кормили уже вторые сутки, и что вся та снедь, которую ему протягивали сразу несколько рук, у них же когда-то и была отобрана.

За поздним ужином охотник узнал, что спасенные им люди – часть небольшого кочевого племени парсов, захваченная бандитами врасплох.

– Они охотились за ней, – понизив голос, Нажудин показал большой костью в сторону Предводительницы, сидевшей по ту сторону костра с гордым и неприступным видом.

– Зачем? – Свет наперед знал ответ, и спросил, желая лишь разговорить собеседника.

– Это проклятие великого племени парсов, – Нажудин погрустнел, – нечестивые мастера Дао! Не видать им ни силы Фардоса как… как…

Он оглянулся в поисках лучшего сравнения и вдруг испуганно замолчал, наткнувшись на прямой взгляд Предводительницы. Царственная красавица вдруг улыбнулась, прекратившись в обыкновенную, хоть и очень красивую девушку. Она перевела взгляд на Бензира:

– Прочти нам легенду о силе Фардоса.

Как не силен был шум вокруг костра, ее слова услышали все. Разговоры мгновенно прервались и Бензир, с трудом проглотив не разжеванный кусок, встал. Он откашлялся и начал декламировать строки, не раз слышанные охотником из уст учителя.

Бензир оказался не только лучшим знатоком творчествам великого поэта, но и прекрасным чтецом. Однако, как ни был очарован Свет волшебством слов, он сразу отметил, что смысл услышанного не совсем соответствует тому, что намертво было запечатлено в его голове. И как только Бензир умолк, охотник воскликнул:

– Но я слышал совсем другое…

– Да, – опять получив молчаливое согласие Предводительницы, кивнул Бензир, – все свитки говорят, что удивительную силу нашего поэта получит тот, кто принесет в жертву главу рода парсов. Истинные строки божественного Фардоса, кроме самих парсов слышали немногие.

Он нараспев повторил главные строки поэмы:

– Тому, кто подвиги свершит,

Ее спасая;

За кем пойдет она,

Готовая на жертву!

Свет криво усмехнулся:

– Значит, Иджомах не получит силы, даже если изведет всех Предводительниц парсов?

Сразу несколько парсов вскочили с ножами в руках, и тут же медленно опустились на место, лишь только Предводительница подняла руку.

– Пока есть великий род парсов, у него всегда будут Предводительницы, – сурово ответила Халида – так звали гордую красавицу, – однако и ты слушал о мастере Иджомахе?

– У меня к нему долг крови, – молодой охотник уже давно понял, что учителя давно нет в живых, и то, кто повинен в его смерти.

Халида сделала паузу, словно ожидая, что Свет расскажет, какой урон причинил мастер Дао охотнику. Не дождавшись, она заметила:

– Что ж, так может сказать каждый парс.

– Мне бы лишь добраться до него, – Свет понимал, что тайно проникнуть в Обитель вряд ли удастся даже ему.

Вдруг искра надежды промелькнула в его голове.

– В Обители Дао уже знают о новой жертве? – он сидя поклонился в сторону Халиды.

– Наверное, нет, – ответил ему Нажудин.

– Но они всегда готовы заплатить за Предводительницу парсов? – повернулся к нему Свет.

– Конечно, – пожал плечами тот, не понимая пока, к чему клонит охотник.

– И если мы привезем жертву.., – Свет снова поклонился в сторону красавицы, уже стоя на ногах.

Ножи снова сверкнули в отблесках костра, и громкие крики возмущения прервали его. Парсы подступили к нему – невозмутимо скрестившему руки на груди. Они размахивали ножами у его лица и выкрикивали то ли угрозы, то ли оскорбления; а может, и то и другое вместе – в общем гаме разобрать было невозможно. Да Свет и не пытался.

Он не отводил вопрошающего взгляда от лица Халиды, которая решала тут все.

– Тише вы! – одним возгласом утихомирила она толпу; сейчас Халида снова было грозной Повелительницей, – говори.

– Мне бы лишь добиться поединка с Иджомахом…

– И ты сможешь победить его?

– Смогу! – голос Света не дрогнул.

Двое стояли, разделенные костром, и долго глядели друг другу в глаза. Тишину вокруг нарушал лишь треск горевших сучьев.

– Хорошо, я согласна, – кинула наконец Халида.

Теперь шумная толпа бросилась к ней, чтобы мгновенье спустя умолкнуть, ибо Предводительница снова подняла руку.

– Решено, – сказала она коротко, и ушла в полумрак, к повозке.

Парсы, разом погрустневшие, снова стали устраиваться у костра. Вскоре, подогретые кружками терпкого вина, они снова зашумели; затем затянули веселую песню. Свет, изумленный такой метаморфозой, подумал, что только у такого народа – гордого и бесшабашного, неистового в бою и отходчивого – мог родиться великий поэт.

Вскоре парсы – действительно отходчивые – накормили пленников и начали устраиваться на ночлег, вверив ночной покой обретенному герою – Свету. Последний решил, что с такой задачей вполне справится один Волк, и тоже уснул, немного утомленный последними событиями.

Глава 5. Поединок

Любин, посланник Повелителя Узоха, истощил все свое воображение, придумывая новые и новые проклятия тому, что сотворил дебри, окружавшие земли рода Ясеня. Он выбрал кратчайший путь к деревне и наивно надеялся на звериные тропы, какие-то просеки и прогалины; может даже на лесные дороги. Звериные тропы попадались, но вели они обычно совсем не туда, куда надо было Любину. Лишь к исходу шестых суток весь исцарапанный, разбитый кружением по непроходимым буреломам и ветровалам, истощавший, он вышел к Русинке.

К охоте злодей приучен не был; питался какими-то ягодами, от которых постоянно мучился животом. Так что его путь к деревне мог бы легко проследить не самый опытный следопыт – по запаху. Измученный, плохо соображавший от голода, он направился вниз по реке, и на этот раз не ошибся. К вечеру он добрался до опустевшей деревне и рухнул, не входя в нее.

Жаркое солнце делало свое дело – смрад от гниющего теперь порубленного и исколотого стрелами скота накрывал тяжелым удушливым одеялом все окрестности. Лишь наутро, пересилив себя; может быть немного привыкнув к невыносимому запаху, а скорее подгоняемый голодным желудком, он направился к ближайшему дому. Там он спугнул стаю огромных воронов и безошибочно нашел погреб.

Отъевшись за все дни блужданий по лесу, Любин обошел, стараясь дышать покороче, все дома и, конечно же, не нашел никого живого. Впрочем, мертвых тоже не было – кроме скотины. Он опять вышел на берег Русинки, где свежий ветерок как-то отгонял смрад. Встав по центру огромного пятна пожарища, он нажал на левый глаз и привычно вздрогнул, услышав в мозгу голос незримого Повелителя.

– Не нашел никого, – произнес он вслух, словно извиняясь

– Набери немного земли под ногами, – приказал Узох.

Тот, нашарив в кармане грязный платок, встал на колени. Наклонившись, он набрал в свернутый узелок несколько горстей земли вперемежку с пеплом.

– Ощупай его, – последовал новый приказ.

Любин, начав с ближайшей стороны, невольно отдернул руку – так горяча была ткань с той стороны, куда несла свои воды река.

– Греет там, куда ушли оставшиеся в живых. Иди и убей всех, одного за другим – до тех пор, пока земля не станет холодной.

Голос Узоха замолк, и Любин, убедившись, что он снова один на берегу Русинки, пошел, пересиливая себя, набирать в найденные мешки припасы для дальнего путешествия – он больше не хотел голодать. Вскоре он, выбрав небольшую лодочку у причала, шагнувшего далеко в речку, плыл вниз по течению, помогая ему веслами. Наутро Любин был уже на Большой реке, в шести днях пути от человека, на которого указывала горячая земля.

Парсы, просыпаясь один за другим, с удивлением и восторгом смотрели на центр поляны, где Свет завершал утреннюю разминку. Он уже сделал стремительную пробежку по редколесью наперегонки с Волком, далеко обогнав четвероногого друга; закончил растяжки и силовые упражнения, и теперь примеривался к сваленному в кучу оружию, отобранному накануне у бандитов.