потом как-нибудь расскажу. А пока… скажи мне, где именно этот Чернов лежит? Хотелось бы его проведать. И по возможности расспросить, не открывая ему причин своего интереса. Хотя бы так пока. Потому что в идеале хотелось бы за ним еще и последить.
— Сейчас ты в больницу уже не пройдешь, вышло время для посещения. А следить за ним смысла нет, он на ближайшую неделю лежачий. Как минимум на неделю. Хотя… — Лизе вдруг вспомнились случаи, когда к ним на срочную операцию пару раз привозили заключенных из Следственного изолятора. Сопровождавшие их полицейские потребовали, чтобы им были выданы маски и халаты, и, приковав своих подопечных к каталке наручниками, не отставали от них до самого оперзала. И потом, стоя в предоперационной, следили за тем, как уже лежащему на столе пациенту дают наркоз.
— Да неужели что-то может случиться? — забирая пока ненужную здесь каталку, высказала вслух свое удивление Лиза одному из полицейских, держащему в опущенной руке вытащенный из кобуры пистолет.
— Еще как! — заверил он ее, не оборачиваясь. — Ты просто не знаешь этот контингент! Некоторые даже на начальной стадии наркоза умудряются себя контролировать. И таких могут дров наломать! Особенно те, кому терять уже нечего.
Чернову, конечно, было бы что терять, даже если бы он предстал перед полицией не жертвой, а нападавшим. Но пока что все складывалось в его пользу и был смысл подлечиться, хотя бы немного: сейчас его мотает из стороны в сторону Из-за полученного сотрясения, что не располагает к прогулкам даже без перелома ноги, а у Чернова еще и лодыжка в гипсе, и рука, что создавало проблемы с использованием костылей. Но кто знает?.. У Лизы вдруг мелькнула мысль, а не специально ли Борька так постарался вывести этого шакала из строя на максимально возможное время? Однако все-таки закрались сомнения насчет того, как долго он задержится в их больнице.
— Лиза, ты что-то хотела сказать, — видя, что она задумалась, мужчины решились напомнить ей о себе.
— Ночами нет смысла нести караул, — сказала она, отмирая. — Отделение на ночь запирается, вспомогательные выходы из больницы — тоже. Выйти можно только через приемный покой, а там охрана дежурит. И задержит непременно: у нас бывали случаи, когда больницу пытались покинуть неадекватные пациенты, все-таки умудрившиеся сбежать из своего отделения и добравшиеся до приемника. Последний такой случай был не слишком давно, псих с «белочкой» выбежал голяком аж на автобусную остановку, так что сейчас у всех сотрудников бдительность конкретно простимулирована полученным от начмеда разгромом. Причем перепало на всякий случай всем, а не только виновникам.
— Ладно, с ночью все ясно, — согласился Антон. — А днем?
— Днем он спокойно смог бы уйти, если бы здоровье позволило, больница ведь не тюрьма. Хоть через приемник, хоть через центральный вход. Я не могу за ним следить, потому что у меня работы по горло. Вначале хотела наших санитарочек попросить, чтобы они за ним присмотрели, но затем передумала: они тоже постоянно в бегах, а потом, мало ли, какая-то из них ему в курилке что-то шепнет? У нас есть болтушки, любящие пообщаться с пациентами, особенно с симпатичными, а у этого харизма хоть и битая, но вполне способная привлечь… если в нее глубоко при этом не всматриваться. Так что я решила, что лучше не рисковать и не засвечивать свой интерес к нему. Он пока не знает, с кем его столкнула судьба, ну и чудненько.
— Значит, мне есть смысл днем… — начал Антон, но ему не дал договорить дверной звонок.
— Привет! — за дверью оказалась Вера. Почудилось ли Лизе или соседка в самом деле немного расслабилась, увидев в коридоре рядом со своим Ярославом еще и Антона? — Вы чего тут застряли? Мужа мне не отдадите, а то у него ужин на столе остывает?
— Иду, Вер, — улыбнулся ей Ярослав. — Вот, заболтались, старого знакомого встретил.
Вера окинула взглядом поздоровавшегося Антона, потом взглянула на Лизу. Ответный Лизин взгляд был тверд и бесстрастен: не Веркино дело ее в чем-то подозревать! Даже если приятель начал разуваться, явно собираясь у нее загостить. Судьей ей мог быть лишь Борька, в свое время наслушавшийся немало сплетен о своей первой жене, прежде чем все-таки решился с ней развестись. Так что и с Лизой он не станет пороть горячку, а для начала попытается все выяснить, даже если засомневается в ней.
4
Выехав, Борис остановился у первого подходящего магазина, купил Маше сменную одежду вместо ее, грязной и изодранной, и влажные салфетки. И, уже возвращаясь с пакетом к своей Ласточке, увидел возле нее знакомый по рассказам «Лексус».
— Привет, мужики! — бросил он поджидающим его снаружи двоим браткам весьма серьезного вида. — Я сейчас отъезжаю, а вы мне дорогу перекрыли.
— Отъедешь после того, как поговорим, — заявил ему один, в синей рубашке.
— Ты в этом абсолютно уверен? — спокойно спросил Борис. — А то я, если что, не люблю, когда за меня кто-то что-то решает.
«Синий» слегка завис. Борис не производил впечатления этакого силача, способного спорить с двумя крутыми противниками. Ростом чуть выше среднего, он был крепко сбит, но массой не впечатлял. Казалось, его вполне можно было сбить с ног одним хорошим ударом. И лишь внимательный человек засомневался бы в этом, взглянув в холодно-наблюдательные глаза Бориса, а также обратив внимание на не массивную, но очень четко прорисованную мускулатуру его плеч, не скрытую безрукавной тельняшкой. Кое-кого и сама тельняшка заставила бы крепко задуматься. Но братки были уставшими, злыми и невнимательными.
— Придется полюбить! — заверил «синий» после запинки. — Ты вчера наследил своими колесами на семьсот седьмом километре!
— И что? Вернуться и подтереть?
— Можешь не торопиться. Расскажи лучше, перед кем это ты так круто там куролесил.
— Ты не поверишь: перед собой! Задремать угораздило за рулем.
— А потом выехал и стоял на обочке.
— А ты бы сразу после такого виража смог ехать дальше? Я лично нет! У меня сердце, знаешь ли, не казенное, и нервишки пошаливают иногда.
— Крови на дороге нет, и к ментам он не обращался, — выдал второй, в пиджаке, до сих пор только следивший за разговором. А теперь он заговорил, обращаясь к своему напарнику: — Значит, если кого-то подобрал, то до сих пор возит у себя в кабине. Дашь нам ее осмотреть! И покажешь свой видеорегистратор! — скомандовал он, теперь переводя взгляд на Бориса. — А потом езжай себе дальше.
— Извините, ребята, — Борис с наигранным огорчением развел руками. — Но санкции на обыск у вас нет, а незваных гостей я не люблю… как-то