Читать интересную книгу Пульт дистанционного убийства - Марина Серова

Дочь Марии, Надежда, по всей видимости, вышла замуж, поскольку рядом с ней в скобочках стояло мужское имя, но и сама она, и ее муж, судя по датам, прожили недолго.

Мужа Надежды звали Скобелев Александр Иванович, и от этой пары вела еще только одна стрелка. Несложно было догадаться, что в последнем кружочке стояло имя и дата рождения Скобелевой Натальи, и мне пришла грустная мысль, что и эта последняя представительница столь многочисленной когда-то семьи уже ушла из жизни. Теперь и в ее кружочке нужно ставить не только дату рождения, но и дату смерти.

Совершенно неожиданно для себя я вдруг почувствовала жалость к этой большой и успешной когда-то семье, от которой теперь не осталось ничего, кроме воспоминаний в виде стрелочек и кружочков генеалогического древа. Эта неожиданная эмоция еще больше укрепила во мне решимость во что бы то ни стало найти убийцу несчастной девушки.

Изучение генеалогического древа несколько прояснило для меня картину родственных взаимосвязей, но все-таки оставляло без ответа еще много вопросов. Поэтому я очень обрадовалась и воспряла духом, когда обнаружила в самом низу картины надпись мелкими буквами, гласившую: «Смотри Летопись». Надпись тоже была сделана карандашом.

Очевидно, кроме картины, существовал еще некий текст, поясняющий некоторые моменты семейной истории. И теперь мне предстояло этот текст найти.

Что ж, настала пора исследовать ящики секретеров. Тут я вспомнила о локальной сигнализации, о которой упоминал Киря и которая должна была закрывать доступ в «шкафчики и ящички». А вдруг эта локальная сигнализация как раз и расположена в кабинете? Но гадать не было смысла. Начну осмотр, а там видно будет.

Начать я решила с небольшого секретера, который стоял у стены как раз под тем местом, где висело древо в рамке. По логике вещей, летопись должна была находиться рядом с древом, и было бы вполне естественно хранить ее в этом секретере. Поэтому, когда, открыв секретер, я обнаружила в нем пухлую папку с надписью «Летопись», я почти не удивилась.

Открыв папку, я обнаружила различные документы, касающиеся внутренней, так сказать, интимной жизни семьи, которые, в принципе, могут быть интересны только самим членам этой семьи и людям, очень близким к ней. Там были поздравительные открытки к свадьбам и дням рождения, свидетельства о смерти и некоторые медицинские документы, свидетельствующие о состоянии двух последних владельцев имения из числа прямых родственников.

Кроме этого, в папке находилась тетрадь, почти целиком исписанная крупным неровным почерком, в которой, как я поняла, и заключалась собственно летопись. Записи велись обыкновенной шариковой ручкой, из чего я сделала вывод, что написана она не так давно.

Действительно, когда я стала читать содержимое, обнаружилось, что летописные сведения об основателях рода были довольно краткими и отрывочными. В основном это были описания свадеб и смертей с указанием в первом случае, из какого рода происходили невеста или жених, а во втором – с указанием причин смертей. Что же касалось следующих представителей рода Алтуфьевых, текст содержал весьма интересные подробности, говорящие о том, что автор летописи сам был свидетелем происходящего.

В частности, становилось ясным, почему совпадали даты смерти Максима Алтуфьева и всех членов его семьи. Летопись гласила, что все они погибли в автокатастрофе. Были описаны также причины смерти Георгия Савельевича Алтуфьева, брата Максима, причем в описании имелись ссылки на медицинские документы. Просмотрев их, я обнаружила, что многие из них совпадают с теми, копии которых я собирала, когда расследовала причины этих сумасшествий по поручению Зеленского.

Кроме этого, я нашла весьма интересные подробности относительно Марии Алтуфьевой, сестры Савелия. Оказывается, факт несовпадения фамилий ее дочери и мужа имел под собой весьма драматическую и чуть ли не детективную историю. Из летописи следовало, что Мария, вопреки воле родителей, стала жить с человеком, который имел низкое социальное происхождение и ни по статусу, ни по состоянию никак не подходил такой солидной семье, как Алтуфьевы, в качестве жениха. Но, по всей видимости, человека этого она сильно любила, поэтому ушла к нему, даже рискуя навлечь на себя проклятие отца и, уж конечно, не получив от него ни копейки денег.

Подробности их семейной жизни в летописи не приводились, но было известно, что вскоре муж Марии ушел на войну и погиб там, а саму ее с маленькой дочерью угнали в Германию. В плену ей удалось выжить и дожить до мирных дней. Еще какое-то время они с дочерью жили в Германии, где Мария второй раз вышла замуж за человека по фамилии Зеленский, который тоже был угнан в немецкий плен, но уже из Польши.

Далее летопись гласила, что через какое-то время вся семья Марии вновь вернулась в Россию и полностью примирилась со своими родственниками. Здесь же, в России, дочь Марии Надежда вышла замуж за Александра Скобелева и вскоре у них родилась дочь, Наталья. Муж Надежды по профессии был геологом, и как только девочка немного подросла и могла оставаться какое-то время на попечении бабушек и нянек, Надежда тоже стала ездить в экспедиции вместе с мужем, зарабатывать деньги. В одной из таких экспедиций они и погибли. Наташе было тогда всего три года.

Поскольку бабушки Надежды, Марии Алтуфьевой, и ее мужа тоже уже не было в живых, девочку отдали в детский дом.

На этом летопись заканчивалась. Еще раз внимательно просмотрев фамилии и даты смертей, я пришла к выводу, что летопись вела Нина Алтуфьева, дочь Савелия и сестра Максима. Именно она скончалась последней из прямых потомков Савелия и именно поэтому в летописи не содержалось сведений о ее смерти.

С прямыми потомками все было ясно. Но снова не ясно было возникновение в ряду претендентов на наследство Станислава Брониславовича Зеленского. Совершенно очевидно, что это не тот Зеленский, который был мужем Марии. Хотя и его не назовешь молодым человеком, но все-таки для человека, родившегося еще до войны, годиков ему недостает. С другой стороны, свои претензии Зеленский декларирует с полной уверенностью. Значит, тому Зеленскому он приходится достаточно близким родственником, причем родственником по мужской линии.

Брат? Хм… а почему бы и нет? Конечно, разница в возрасте между двумя братьями получалась значительная, но, с другой стороны, примем во внимание исторический момент: кончилась война, разрушенные государства постепенно восстанавливались, их граждане испытывали эйфорию… Что удивительного, если люди, даже и не очень молодые, взяли да и заделали себе еще одного сынишку? А тот подрос да и перебрался со временем в Россию, где уже обосновался его брат…

В принципе, ничего невозможного в таком раскладе не было. Тем более если…

Тут мои размышления прервал тихий, но весьма характерный звук. Я находилась в библиотеке, прямо над гостиной, куда вел коридор непосредственно от входной двери. И именно от этой двери и доносился, по всей видимости, чуть слышный звук. Прислушавшись, чтобы убедиться, я оставила последние сомнения – до меня доносилось не что иное, как звук открываемой двери. Не шум взлома, а именно щелканье замка в двери, которую открывают ключом.

Этот неожиданный поворот событий настолько поразил меня, что в первую минуту я совершенно растерялась.

Кто мог прийти сюда ночью? И главное – зачем? В доме не было ни животных, которых необходимо было кормить, ни цветов, которые нужно было поливать. И потом, навряд ли у прислуги, которая, по моему пониманию, должна была заниматься всем этим, есть свой ключ. Да даже если бы он и был, за каким дьяволом переться сюда посреди ночи?!

Я посмотрела на часы. Они показывали половину четвертого.

Нет, это не прислуга. Это совсем не прислуга. Это другой человек. И думаю, я догадываюсь кто.

Не оставалось ни малейшего сомнения в том, что человек, который входил сейчас через дверь, – это и есть убийца. Но посмотреть, кто это, у меня не было ни малейшей возможности.

Не имея на руках фактов, не зная причин, следствий и внутренних взаимосвязей этого дела, – одним словом, находясь еще в самом начале своего расследования, я не смогла бы выдвинуть никаких обоснованных обвинений, даже если бы была на сто процентов уверена в том, кто именно убийца. Поэтому, если сейчас я полезу на рожон, стану хватать преступника и обнаружу свое присутствие в доме, я только спугну эту сволочь и заставлю еще лучше замаскироваться.

Приходилось ждать. Я не могла выйти из библиотеки, чтобы хоть одним глазком посмотреть на злодея, не могла даже сделать ни одного неосторожного движения. В пустом доме любой звук отдавался многократным эхом. Но строить догадки мне ничто не мешало.