же тебя твои строгие родители в клуб отпустили? – лениво поинтересовался Яр, пока мы стояли в пробке.
– Ты думаешь, я им сказала про клуб? – буркнула я. Настроение у меня было так себе. Хорошо ему спрашивать, его-то никто не контролирует, как маленького.
– А вот это интересно! Александра Никитина, гордость нашего факультета, умеет врать?
В последнее время Яр язвил больше обычного. Что-то поменялось после того дня, когда он был у меня в гостях. Между нами словно поселилось неясное напряжение, которое он выпускал через безобидные (чаще всего) шуточки. А я? Я хмурилась и придиралась к нему больше обычного.
– Так что? – продолжал веселиться он. – И какой же уважительный повод ты придумала, чтобы вернуться домой поздно? Поход в ночную библиотеку? Полуночное конспектирование у подружки?
– Я сказала, что у нас мероприятие в студсовете, – неохотно сказала я, не вдаваясь в подробности. Зачем Яру знать, как на меня орала мама, называя бездельницей и говоря, что я занимаюсь ерундой вместо того, чтобы учиться? Зачем ему знать, что я чуть не в ногах валялась у родителей, умоляя их отпустить меня в виде исключения до одиннадцати вечера, чтобы я никого не подвела?
Нет, наверное, мы могли отказаться от этого корпоратива в клубе, Яр бы меня понял… Хотя нет, не могли. У нас было набрано меньше половины суммы, а за корпоратив платили хорошо. Что бы я делала, не отпусти меня родители, я не знала. Хорошо, что они все же смилостивились.
– Кстати, будь готова объясняться дома, почему от тебя пахнет сигаретами, – ухмыльнулся Яр. – В клубах всегда жутко накурено.
Я кивнула, никак не ответив на его подначку.
– Эй, Сань, ты чего? – он бросил на меня обеспокоенный взгляд. – Обиделась?
– Нет, просто жутко волнуюсь, – вдруг призналась я. – Это ведь уже не детский утренник, а праздник для взрослых людей.
– Да ладно тебе, – Яр, кажется, вообще никогда не парился. – Пьяные взрослые – это те же самые дети. Ну и вообще, вряд ли это будет хуже, чем вчерашняя районная елка, правда?
Я рассмеялась.
– О да, это был кошмар. Ты даже не успел сказать «Раз, два, три, елочка гори», а она уже включилась.
– А этот придурок электрик заявил мне потом, – подхватил Яр, – что у него рабочий день закончился и какого фига он будет нас ждать?
– Пришлось говорить детям, что они были настолько хорошими, что елка зажглась даже без волшебных слов.
Мы обменялись улыбками. Как бы я ни пыталась дистанцироваться от Яра, эти общие впечатления и воспоминания сближали нас гораздо больше, чем мне бы того хотелось.
* * *
Если бы не Яр, я бы и шагу не ступила дальше порога клуба. Крики, громкая музыка, смех, душный запах сигарет, духов и пота – все это оглушило меня, и я, словно сурикат, застыла столбиком и только глупо хлопала глазами.
Хорошо, что Яр подхватил меня под локоть и потащил за собой. Отдельной гримерки нам не полагалось, мы переодевались в маленькой комнатушке вместе с каким-то танцевальным коллективом. Длинноногие фигуристые девушки без всякого стеснения сверкали своими голыми бедрами, подтянутыми животами и деловито натягивали на свои совершенные тела неприличного вида костюмы.
– Девчонки, простите, мы вас немного потесним! – весело объявил Яр, буквально втискиваясь в эту плотно набитую комнатку.
– Ой, ну если вот ты, красавчик, будешь меня теснить, я не против, – плотоядно облизнув губы, сообщила одна из них, а остальные поддержали ее дружным хохотом и пошлыми подмигиваниями в адрес Яра. Меня как будто никто не заметил.
И чем больше он перешучивался с танцовщицами, отвечая на их заигрывания, тем злее становилась я. Словно в груди появилась трещина, а оттуда сочился яд, медленно разъедающий внутренности.
Я молча оделась в костюм, понимая, что в этот раз мне вообще стесняться нечего: Яр на меня даже не глянет, ведь на фоне этих образцово-показательных поп, ног и грудей мое тело терялось, как скромный жигуль среди шедевров немецкого автопрома.
Яр как раз цеплял на себя бороду, когда к нам заглянул организатор праздника. Невысокий мужик с хищно бегающими глазками.
– Привет-привет, ага, вижу, уже готовы. Молодцы. Тааак… а это у нас что?
Он по-хамски ткнул в меня пальцем. Я покраснела и попыталась что-то ответить, но не смогла.
– Снегурочка, – спокойно ответил Яр. – А в чем проблема?
– Вижу, что Снегурочка. Мордашка отличная, но че платье у нее такое бабское? Покороче ничего не было?
Я все еще молчала, чувствуя, что готова от стыда провалиться сквозь землю.
– Не было, – процедил сквозь зубы Яр, и по голосу было ясно, что он еле сдерживается. – Для стриптиза у вас и других артистов хватает. – И он небрежно кивнул в сторону полуголых танцовщиц.
Я испуганно посмотрела на организатора, боясь, что тот сейчас рассердится на нас, но вместо этого он наоборот просиял.
– Точно! – он хлопнул по заду ближайшую к нему девушку. – Мариш, дайте ей юбку. Которые у вас на первом танце были, такие голубенькие.
Та презрительно на меня глянула:
– Размер?
– Чего? – искренне не поняла я.
– Жопы твоей, чего еще!
– Девяносто один, – пробормотала я, смущенно глянув на Яра. У меня всегда были более крупные бедра, чем мне того хотелось. На контрасте с довольно тонкой талией это выглядело очень вызывающе, так что я всегда старалась подбирать такую одежду, чтобы этого было не видно.
– Тогда Иркину возьмешь. Ир, дай!
Брюнетка в углу порылась в куче своих вещей и швырнула мне клочок блестящей голубой ткани, который я машинально поймала.
– Порвешь – убью, – предупредила она.
– Надевай! – махнул мне организатор.
– Не надевай, – прорычал Яр. – Мы так не договаривались.
– Яр, – испуганно пролепетала я, – ты чего? Да все нормально, я надену. Мне несложно. Надо так надо.
Я нырнула в угол комнатки, укрывшись за погребенной под куртками вешалкой, и быстро сменила платье на юбку. Она плотно обтянула бедра и заканчивалась прилично выше колена. А шубка, которая раньше была поверх платья, теперь надевалась только на белье, и я плотнее застегнула верхние крючки, чтобы декольте не вышло слишком откровенным.
– Вот так, – одергивая чересчур короткую юбку, я выбралась в центр комнаты и встала, со страхом ожидая вердикта заказчика. Но тот вдруг длинно присвистнул, оглядел меня снизу доверху и ухмыльнулся:
– Вау! Вот это конфетка!
– Выражения подбирай, – процедил Яр, глянув на него так, будто хотел задушить прямо сейчас.
– Какие ножки! – он причмокнул губами, не обращая на него никакого внимания. – Вот так и будешь, поняла? Все, я побежал. Через десять минут ваш выход.
Дверь хлопнула.
– Мудак, – зло сказал Яр. – Не надо было соглашаться,