Я вижу Палача, стоящего над двумя распростёртыми у его ног телами.
Одному он выстрелил в спину, другому в грудь.
Палач целится им в головы и совершает ещё два контрольных выстрела.
Я не хочу смотреть на кровь, что разливается по бетонному полу.
Меня охватывает полное оцепенение... Оглушённая и не понимающая, что происходит я устремляю невидящий взгляд в пустоту перед собой.
Чуть не подпрыгиваю, когда горячая ладонь сжимает моё плечо.
- Садись в машину, - говорит ровный спокойный голос.
Я оторопело киваю и направляюсь к джипу. Обхожу стороной безжизненные тела и стараюсь на них не смотреть.
Мужчина открывает багажник нашей машины.
Подхватывает одного из бандитов под руки и грузит в машину.
- Не смотри, - бросает он мне.
Борясь с приступами тошноты, я открываю дверь и сажусь на место.
Наклоняюсь вперёд и обхватываю себя за колени.
Дышать. Мне просто нужно дышать.
Так я и делаю. Думаю только о вдохах и выдохах, пока не чувствую, как кто-то убирает с моего лица волосы.
- Испугалась? - Дамир уже сидит рядом и пытается заглянуть мне в глаза.
Его руки и белоснежная рубашка в нескольких местах испачканы кровью.
Я медленно киваю в ответ.
- Всё позади, - его ровный голос странным образом убаюкивает меня. - Сейчас поедем домой.
Дамир заводит мотор и разворачивается, направляя автомобиль к выезду.
Я смотрю на него и не понимаю, как он может сохранять полное спокойствие в сложившейся ситуации... Это просто невозможно... Ведь он тоже человек, а не какая-то машина для убийств...
- Г-г-де... - начинаю я осипшим голосом и слегка закашливаюсь. - Где ты научился убивать?
Лицо мужчины превращается в мрамор. Непробиваемая отрешённая холодность.
Он молчит, и сперва мне кажется, что Дамир не расслышал мой вопрос. Но потом он отвечает, и в его голосе мне чудится странная необъяснимая тоска:
- На войне, Лира. Я научился убивать на войне.
Глава 9
Палач
Двадцать семь лет назад
- Эй, пацан, - меня поднимают вверх чьи-то руки.
Я брыкаюсь, бью ногами и воплю, что есть сил. Слёзы застилают глаза. Я пытаюсь схватиться за одежду лежащей на полу мамы. Она сейчас встанет. Непременно встанет.
- Дикий какой, - комментирует низкий голос.
Я не вижу пришедших людей, потому что всё время смотрю на неподвижное тело мамы. Кажется, если хоть на секунду отвернусь, то не замечу, как она придёт в себя.
- Товарищ командир, - продолжает первый, цепко удерживая меня в руках. - Тут ещё один труп.
Светловолосый мужчина в военной форме склоняется и щупает мамину шею. Я начинаю кричать ещё громче, боясь, что это вернулись те, кто сделал с ней это.
- Холодная уже, - комментирует светловолосый. - Сутки лежит, наверное.
Потом он оборачивается ко мне и смотрит в мои затуманенные слезами глаза.
- Давно они приходили? - спрашивает.
А я не знаю, что ему ответить. Последние часы слились для меня в некий единый нескончаемый поток тоски и боли.
Мужчина хмурится и наклоняется ко мне.
- Тебя как звать-то, волчонок?
С ненавистью смотрю ему в глаза. Они светлые и отчего-то кажутся добрыми.
- А вас? - огрызаюсь я вместо ответа.
- Андрей, - мужчина усмехается и протягивает мне руку.
Я игнорирую её и крепко сжимаю зубы.
- Вы кто? - дерзко спрашиваю.
- Командир отряда особого назначения, - спокойно отвечает мужчина. - А ты?
- Я - Амир, - говорю, а сам снова поглядываю на маму. - Помогите ей, - мой голос дрожит. - Она... она... - запинаюсь я. - Она просто лежит тут и...
Мужчина опускает глаза. Он берёт меня за плечо и отводит в сторону.
- Амир, - серьёзно начинает он. - Послушай, ты уже взрослый парень, так?
- Восемь лет уже, - отвечаю я, сжимая руки в кулаки. - Уже взрослый.
Внутри всё скручивается от неприятного предчувствия. В глазах мужчины я вижу что-то похожее на сострадание. И мне это совсем не нравится.
- Ты взрослый, поэтому я скажу тебе как есть, - говорит он. - Твоя мама умерла, Амир. Её больше нет, - он сильнее сжимает моё плечо. - Ты понимаешь, что я говорю?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Слова этого человека отдаются в ушах эхом. Я быстро-быстро моргаю, пытаясь осознать то, что он только что сказал.
- Где твой отец? - снова спрашивает он.
- На войне погиб, - быстро отвечаю я. Стараюсь держаться, но одинокая слеза, всё же, скатывается из уголка глаза. Быстро вытираю её рукавом кофты.
- Родственники есть? - продолжает спрашивать он.
- Только мама... - тихо отвечаю.
Люди позади нас поднимают маму и несут её куда-то. Я нервно дёргаюсь в сторону и хочу закричать, чтобы не трогали её, но говорящий со мной мужчина останавливает меня.
- О ней позаботятся. Не беспокойся, - он говорит так уверенно, что я невольно останавливаюсь так и не закричав.
- Вот что, - мужчина берёт меня за локоть и снова разворачивает к себе. - Ты с нами поедешь. Давай вещи тебе соберём.
- Что? - непонимающе смотрю на него. - А как же... как же дом... - обвожу глазами комнату.
- В вашей деревне небезопасно, Амир, - серьёзно отвечает Андрей. - Те люди, что напали на вас могут вернуться, понимаешь?
У меня дыхание перехватывает от ужаса, когда я представляю, что убийцы моей мамы могут вернуться. Но несмотря на это, я беру себя в руки и гневно заявляю:
- Ну и пусть возвращаются! Я сам их убью! - воинственно выпячиваю грудь вперёд и тяжело дышу.
- Убьёшь, конечно, - грустно усмехается Андрей. - Но это будет позже. А сперва тебе надо подрасти маленько.
Он ставит ладонь сантиметров на двадцать выше моей головы.
- Вот так. Сможешь?
- Смогу, - я прикидываю, сколько времени уйдёт на это и с беспокойством спрашиваю: - А это долго?
- Нет, - уверяет меня он. - Сам не заметишь, как вырастешь. Пошли, покажешь мне, где твоя спальня.
Мы собираем вещи быстро. Берём только самое необходимое и складываем в дорожную сумку. Потом выходим на улицу. Мужчина ведёт меня к огромной машине тёмно-зелёного цвета. Открывает дверь и говорит.
- Помочь, или сам?
- Сам, - хмуро отвечаю я и запрыгиваю на переднее сидение.
- Подвинься, - говорит Андрей и садится рядом.
Пока военная машина неуклюже разворачивается, я с тоской оглядываю нашу деревню. Она кажется такой же, как и вчера... вот только... Окна в домах будто зияющие раны на груди солдата - без стёкол и без света. Без жизни.
Мы долго едем куда-то в ночи. Через некоторое время мои глаза начинают слипаться. Голова сама опускается на плечо сидящего рядом мужчины, и я проваливаюсь в сон.
Когда мы приезжаем в военную часть, мне выделяют отдельную комнату. Следующие несколько дней я почти не вижу Андрея и никуда не выхожу. Просто ем и сплю. Провожу томительные часы в неопределённости и тоске по маме и родному дому.
А потом Андрей снова приходит ко мне.
- Слушай, Амир, - говорит он, снимая зелёную шапку. - Я завтра домой возвращаюсь. К жене и дочери.
У меня внутри всё вниз опускается. Он уедет, а я один останусь... совсем один...
Поддавшись порыву паники, я подбегаю к нему и обхватываю его за пояс.
- Пожалуйста.... - начинаю плакать я. - Прошу... не оставляй меня тут! Возьми меня с собой!
Андрей смотрит на меня сперва в замешательстве, а потом вдруг улыбается.
- А ты хочешь со мной поехать?
- Да! - не задумываясь ни на секунду отвечаю я. - Возьми меня к себе! Я коз доить умею... я дрова колоть могу!
Мужчина по-доброму усмехается.
- Ну раз так, то ладно, - он потирает ладони. - Собирай вещи.
Я, не помня себя от радости смотрю на него, и спрашиваю:
- А ваши жена и дочка не будут против?
- Ну, с Машей, женой моей, - он подмигивает мне. - мы договоримся. А Лида у меня на два года тебя младше всего. Будешь ей старшим братом.
- Вашу дочь Лидой зовут? - переспрашиваю я.