Читать интересную книгу Боги войны - Игорь Николаев

Танковая рота, пусть даже в неполном составе, производит очень много шума — танк вообще машина шумная, особенно если на тяжелом «Тигре» установлены катки со стальными ободами. Немудрено, что мы привлекали к себе внимание гражданских и ополченцев на марше после успешного выхода из окружения. Куммерсдорф казался абсолютно вымершим — в поселке я не заметил ни единого человека, что не могло не настораживать. Один из домов дымится, на другом — следы обстрела из пулемета.

В чем дело?

— Передать всем экипажам, — сообщил я капитану Готтову. — Повышенное внимание, боевая готовность. Что-то здесь не так!

— Слушаюсь.

Я захлопнул люк командирской башенки, предпочитая пользоваться смотровыми приборами: незачем рисковать. Опыт подсказывал, что такая странная тишина и безлюдье могут свидетельствовать только об одном — местные жители чем-то очень напуганы и вынуждены спрятаться. И причина может быть только одна — внезапное появление противника.

Но откуда, черт побери? Случайно прорвавшаяся часть, возглавляемая сумасшедшим командиром, не дождавшимся подкреплений и решившим вдоволь поразбойничать в нашем тылу? Невозможно! Хотя теперь нет ничего невозможного.

В соответствии с субординацией я не имел права приказывать Андреасу Готтову: капитан хороший командир и рота вверена ему. В настоящий момент подполковник и начальник штаба полка Грейм является его подчиненным как командир танка. Я отлично знаю, что такое дисциплина, и вмешиваться в действия Готтова права не имею.

Капитан осторожничал. Рота из походной колонны быстро перестроилась в боевой порядок полуромбом. Шесть бронемашин с пехотой остались позади, вперед выдвинулись два «Тигра» с тремя «Пантерами», по флангами их прикрывали несколько отставшие самоходки. Следом — второй полуромб, арьергард. Устав, конечно, нарушен, но мы не в том положении, чтобы свято следовать его букве.

Готтов, обеспокоенный ничуть не меньше меня, начал движение на юго-запад, через поле с перелеском, разделявшее деревню и полигон — в перископ я отлично видел белые столбы ограды Панцершуле.

Ничего не происходило. Танки шли медленно, останавливаясь через каждые сто метров, затем снова вперед. Меня очень тревожил ельник за полем — там можно спрятаться и вести обстрел из укрытия.

Полыхнула ослепляющая вспышка. Я на несколько секунд оторвался от окуляра, моргнул, протер глаза. Снова приник к перископу. «Пантера» номер 101 перестала существовать — сорванная с погона башня рухнула на землю в четырех метрах, корпус разворочен, осталось только шасси. Взрыв боезапаса.

В этот же самый момент в ушах раздался очень знакомый тупой звук, словно одной чугунной чушкой ударили по другой. «Тигр» чуть вздрогнул. Ясно, попадание в бортовую броню!

— Заряжай! — заорал я, все еще не видя противника. Спас наводчик — обершутце Швайгер, углядевший противника раньше меня:

— Справа, герр оберст-лейтенант! Справа двадцать, дистанция восемьсот метров! Вторая-третья цели справа сорок, дистанция тысяча!

В наушниках щелкало и потрескивало, не растерявшийся Готтов скороговоркой выдавал экипажам распределение целей. Я увидел несколько силуэтов у края леса на юге: два тяжелых ИС-2 и один Т-34-85. Слишком их мало, остальные наверняка в засаде! Все-таки прорвались! Дьявольщина! Кроме того, мы стоим к ним бортом, попадание снаряда ИС-2 превратит мой танк в груду металлолома!

Размышлять времени не было.

Нам очень повезло: снаряд моего «сто двенадцатого» лег точно в основание башни крайнего справа ИС-2. Танк не загорелся, но башню чуть приподняло и заклинило. Я услышал, как гильза со звоном свалилась на пол боевого отделения.

Т-34 занялся через секунду чадящим факелом — ему досталось от прикрывавшей нас «Ягдпантеры», второй ИС одновременно получил пять или шесть попаданий: редко увидишь, как тяжелая башня перышком отлетает в сторону.

Где же остальные? Не может быть, чтобы в район Куммерсдорфа прорвались всего три русских танка!

Я на мгновение оглох: серьезное попадание, вне всякого сомнения, в орудийную маску, по касательной. Наводчик замотал головой и охнул.

— «Рысь-один», «Дракону-четыре», «Дракону-два», — орал в наушниках Готтов. — Разворот сорок градусов право, огонь с ходу! Двенадцать целей! Наводить по ближайшей!

Вот это было уже очень серьезно. Двенадцать русских танков против наших одиннадцати и шести самоходок. В основном тип Т-34-85, только четыре ИС-а. Но у них преимущество, они наступают от солнца, нашим командирам плохо видно… Над подсохшей за недавние теплые дни грунтовкой поднимаются столбы пыли, что еще больше затрудняет обзор.

«Тигр» дернулся, развернулся на одной гусенице — теперь мы обращены к противнику лобовой броней, на нее вся надежда. Новое попадание, в переднюю бронеплиту. В танке пахнет раскаленным железом, однако мы до сих пор живы и боеспособны!

Оптика не подводила, да и экипаж у меня был отличный. Я смело мог занести на свой счет еще три танка противника, два уничтоженных и один поврежденный: из люков выскочили трое… нет, четверо, залегли. Со стороны моторного отделения ИС-а валит густой дым.

Капитан Готтов прекрасно владел тактикой: два рассредоточенных по полю полуромба могли вести одновременный кучный огонь и в то же время представляли для наступавших без всякого порядка, чистой импровизацией, русских сложную цель. Наверное, они думали взять нас наскоком, наглой и неожиданной атакой, но просчитались — пять уцелевших Т-34 отошли за лесной язык к юго-западу от Куммерсдорфа и скрылись из виду.

Я полагал, что Готтов прикажет их преследовать, однако он осторожничал. Вместо преследования капитан передал сосредоточенным возле Шперенберга ротам сообщение о прорыве и запросил помощь: всего ничего, расстояние три-четыре километра! В ответ получил:

«Ведем бой с равноценными силами противника, вскоре ожидаем подхода боевой группы двенадцатой армии. Заняли оборону».

Отлично. Значит, ожидать поддержки бессмысленно, пускай в данный момент она особо и не требуется: уцелевшие вражеские танки предпочли отступить. Наши потери — две «Пантеры», тяжело поврежденный «Хетцер» и «Тигр» номер 114 со сбитой гусеницей. Провести ремонт — если действовать очень быстро! — можно за полчаса.

Командир роты так и решил — наши «соседи» помощи не требуют, наоборот, докладывают по рации, что бой идет вяло и русские особой настойчивости не проявляют. Готтов выстроил танки широким клином, обратив его острие на угрожаемое направление, приказал смотреть в шесть глаз. Отправил четыре пехотных взвода в ближнюю разведку: проверить наличие неприятеля непосредственно на полигоне Куммерсдорф и южнее, по направлению к Шперенбергу. Снаряды и топливо нам требовались отчаянно!

Трак «Тигра» поменяли быстрее, чем ожидалось, одновременно вернулись разведчики. Ничего подозрительного — скорее всего, мы действительно имели дело с вырвавшейся далеко вперед небольшой группой русских танков, командир которой плохо понимал обстановку и решил погеройствовать. Результаты его геройства налицо — большая часть техники уныло догорает на равнине в полукилометре от нас.

Очень надеюсь, что командование отдаст его под трибунал. Такое безрассудство даже для русских, не спорю, смелого и находчивого противника, весьма необычно и предосудительно. Или, может быть, недавние победы вскружили им головы?

«Хетцер» бросили на поле — полностью разбиты катки слева по борту. Экипаж пересадили на бронеавтомобили — если повезет, для них в Куммерсдорфе отыщется подходящая машина, мы ее попросту реквизируем большевистским методом. Я точно знал, что в Панцершуле должны находиться несколько исправных танков или самоходок — так было всегда.

Осторожность, помноженная на осторожность — пехотинцы шли впереди вдоль дороги, осматривались и только затем радировали командиру роты: можно продвинуться вперед еще на полкилометра. Наконец мы оказались среди прекрасно знакомых мне ангаров, двухэтажных кирпичных казарм и беленьких зданий администрации.

Ни души. Ни единого человека. Под навесом у плаца действительно стоят несколько танков: совершенно новый Panzer-IV без камуфляжной окраски, две старых французских модели, две танкетки Penault-UE, два трофейных Т-34…

Но почему нет людей? Куда все подевались? Полигон эвакуирован?

Впрочем, это неважно. Главное сейчас — пополнить запасы.

Оборона населенного пункта была занята в соответствии с уставом: номинально куммерсдорфский полигон таковым пунктом являлся — жилые и технические постройки в наличии. Танки между зданиями, пехотинцы на верхних этажах и крышах, дозоры в лесу. Нам требовался минимум час.

Я был прав: в покинутом военном городке отыскалось все необходимое. Непосредственно полигон с совершенно секретными объектами и цехами находился дальше, километрах в двух к югу, но здесь имелись цистерны с горючим (а это самое важное!), запечатанный склад провианта (я как старший по званию принял на себя ответственность и приказал сбить пломбы с дверей — все экипажи были теперь обеспечены пайком минимум на три дня) и некоторый запас снарядов к 88-миллиметровым танковым орудиям (полагаю, большую часть вывезли для нужд фронта еще зимой и в начале весны).