ты еще обрадуешь меня тем, что Он собирается посетить это ничтожество, чтобы выслушать его упрёки и причитанья?.. Вот уж был бы прекрасный подарок для всех этих болтунов и лентяев, которые только и умеют, что надоедать Небесам своими жалобами и стонами!
Михаил (не оборачиваясь): А разве сам ты не извёл Крепкого придирками и своим вечным недовольством? Не завалил Его проектами и планами?.. Но, как видишь, Всемогущий терпелив. На мой взгляд, так даже слишком… (Повернувшись к Ищущему). Только, пожалуйста, не говори мне, что ты служишь Истине, потому что я слышал это уже много раз. Было бы лучше, если бы ты служил нашему Творцу. (Усмехаясь). Рассказывали мне, что у тебя дома стоит статуя молодой женщины, да к тому же в весьма вольном наряде, и что статуя эта изображает Истину. (Язвительно). Боюсь, не идолопоклонством ли тут пахнет? Или, может, ещё кое-чем?
Ангел-секретарь смеется. Ищущий с ненавистью смотрит на него, затем вновь на Михаила. Короткая пауза.
Ищущий: А ведь это называется воровством, архистратиг… (Бессильно смеется). Нет, это даже хуже воровства. Это грабёж… Открытый, посреди дня, на глазах у всех!.. (С ненавистью). Только не делай вид, что ты не знаешь, что у меня украли, начальник парадов!.. Он украл у меня мою победу… Словно мальчишка горсть орехов у зазевавшейся торговки!
Михаил (холодно): Боюсь, ты, как всегда, заблуждаешься, реформатор… Зачем красть Тому, Кому и так принадлежит всё? В том числе и твоя сомнительная победа. Я думаю, даже ты не станешь возражать, если я скажу, что Он волен распорядиться ею так, как это Ему заблагорассудится. (Сделав знак Ангелу, отходит от камня).
Ангел-секретарь следует за ним.
(Полуобернувшись к Ищущему). Надеюсь, у тебя найдется время, чтобы подумаешь над моими словами… (Исчезает вместе с Ангелом).
Пауза. Там, где только что стояли Архистратиг и Ангел меркнет красное сияние. Уза с сочувствием смотрит на оцепеневшего Ищущего, опасаясь подойти ближе.
Ищущий (глухо, вслед исчезнувшему архистратигу): Хам. Лизоблюд. Шулер. (Кричит). Шулер! (Повернувшись к Узе, почти спокойно). Видел? (Смеется). Меня обокрали. Увели из-под самого носа. Да ещё посоветовали принять это как должное… (Медленно идёт по сцене, без выражения). Какой сегодня выдался неаппетитный денёк…
Пауза.
(Неожиданно обернувшись к Узе, резко). Что?
Уза: Я молчу, хозяин.
Ищущий: И правильно делаешь, если не хочешь, чтобы я испортил тебе настроение на ближайшую тысячу лет… (Идет по сцене, с тоской). Ах, какой же неаппетитный, неаппетитный, неаппетитный, нелепый и отвратительный выдался сегодня день!..
Пауза.
(Негромко). Ну, ничего. Ничего… Никуда он не денется… Пока идёт пьеса, пока актёры стараются заслужить благосклонность зрителей, всегда есть надежда повернуть спектакль туда, где само действие потребует, чтобы занавес, наконец, опустился. (Громким и страшным шепотом). И он опустится! Уж будьте уверены! Рано или поздно! Когда этого уже никто не ждёт! И уже навсегда! (Узе). Ты слышал? (Кричит). На-все-гда!
Тьма заливает сцену.
Картина четвертая
Часть внутреннего двора перед домом Иова. Над ним – ветхий травяной навес от солнца. Сам дом смотрит на зрителя из глубины сцены. Ведущий во внутренние покои дверной проём ничем не занавешен; за ним – тревожный сумрак. Слева видна окружающая дом глинобитная стена; дальше, до самого горизонта тянется холмистая пустыня.
Возле дома – вкопанный в песок большой, треснувший сосуд для воды. Второй сосуд стоит в глубине двора. Справа возле входа – наполовину ушедшая в песок ручная мельница.
В центре двора лежит старый ковёр и несколько бесформенных подушек вокруг него – единственное напоминание о былом богатстве дома Иова.
Утро следующего дня.
Иов сидит на одной из подушек, опустив голову.
Из-за угла показывается Адаф. Его голова поворачивается из стороны в сторону, руки бьют по бёдрам. Обойдя двор, он останавливается рядом с Иовом.
Адаф (задрав голову): Кукареку! (Сильно бьет себя руками по бокам и вертит головой).
В дверном проёме показывается Жена Иова. Останавливается, слушая разговор Иова с Адафом.
(Нетерпеливо). Кукареку! Кукареку!
Иов (поднимая голову): Ну, что тебе?
Адаф: Ничего такого, хозяин.
Иов: Тогда лучше помолчи.
Адаф: Думаешь, это так просто? Неужели хозяин видел где-нибудь немого петуха?
Иов (сердито): Клянусь Его престолом!.. Ну, какой ты петух! Петухи не испытывают терпение людей пустой болтовней!
Адаф: Все, кроме меня, хозяин. Все кроме меня… (С гордостью). Потому что только один выучился болтать на вашем языке. Конечно, это было нелегко, но я постарался, чтобы немножко быть похожим и на тебя, и на твою хозяйку… Ведь всегда стараешься походить на того, кого любишь. Верно, хозяин?
Иов (смягчаясь): Да, Адаф. Верно.
Адаф (приободрившись): И ведь я совсем неплохо служу тебе! А мог бы служить ещё лучше, если бы мои курочки и цыплята были со мною рядом… Эх, кабы злой ветер не разметал их по пустыне!.. (Подходя к Иову, негромко). Хозяин!.. Когда мы пойдём искать их?
Иов: Скоро, Адаф.
Адаф: Вот уж представляю, как они обрадуются, когда мы их отыщем!
Иов молчит.
(Тревожно). Мне часто кажется, что они где-то совсем близко… Как ты думаешь, слышат они, когда я пою?
Иов: Кто знает, Адаф.
Адаф (всхлипнув): Цыплятки-то, наверное, уже подросли…
Жена (подходя и беря Адафа за руку): Иди-ка, поешь. Я приготовила немного риса.
Адаф: Спасибо, хозяйка… Лучше я пойду, да поклюю зёрнышки за домом. (Уходя, Иову). И не говори мне больше, что я не похож на петуха, хозяин. Как же меня тогда узнают мои курочки и цыплятки? (Уходит).
Короткая пауза.
Жена (проводив взглядом Адафа и продолжая стоять возле Иова): Как тебе спалось, господин?
Иов (глядя в сторону): Ночь была тёплой.
Жена, улыбаясь, молча смотрит на Иова. Короткая пауза.
(Взглянув на жену). Я сказал что-то смешное?
Жена: Когда я вчера спросила тебя, как ты провёл ночь, ты ответил мне, что если рассказать кому-нибудь о твоих сновидениях, то он будет благодарить Творца, что не родился Иовом… Мне кажется, тебе сегодня лучше, господин.
Иов: А тебе? (Внимательно смотрит на жену).
Жена: Мне, господин?
Иов: Ты ведь кого-то ждёшь?
Жена (поспешно): Нет, господин. Ну, может быть, только соседку. Но она обещала зайти ближе к вечеру… Значит, тебе не снилось сегодня ничего?
Иов: Ничего?.. (Помолчав, негромко). А что бы ты сказала, если бы узнала, что мне, и в самом деле, не снилось сегодня ночью ничего, кроме самого этого «ничего»?.. Решила бы, наверное, что мой разум похитили демоны?
Жена (неуверенно): Ничего, господин?
Иов (насмешливо): О, да еще какое… Клянусь его подножьем, оно было хуже любого кошмара. (Смолкает, вдруг на мгновение спрятав лицо в ладонях).
На лице Жены появляется тревога. Короткая пауза.
(Негромко). Представь, – оно пришло и встало передо мной, наполнив и небо, и землю, так, словно сосуд мира вдруг до краев наполнился песком. Просто стояло и смотрело, хотя у него не было ни глаз, ни лица, – словом, ничего… Но хуже всего было то, что сам я тоже был всего лишь ничем, –