— О, я не беспокоюсь об этом. В любом случае, у меня здесь нет ничего, что стоило бы взять. Просто странно позволять кому-то другому решать мои проблемы.
— Технически, я создал проблему, так что мне решать ее. Послушай, я уступил насчет системы безопасности, но не в этом. Я ее сломал. Я это исправлю. Учись выбирать свои битвы, Айви. — он качает головой, но я вижу, что его это забавляет.
Я закатываю глаза, глядя на этого властного ублюдка.
— Закати на меня глаза еще раз, Айви. Попробуй. Это даст мне идеальный предлог перекинуть тебя через колено.
Я замираю на минуту, удивленная, но, как ни странно, испуганная. Я начинаю задаваться вопросом, насколько сильно Макдуш ударил меня по голове прошлой ночью.
— Эта идея тебя заинтересовала, Айви? — спрашивает Атлас — наблюдательный ублюдок, прижимаясь своим телом ко мне и прижимая меня к столешнице.
— Ты становишься влажной при мысли о том, что моя рука сделает твою задницу красной? Я бы не стал с тобой так легко обращаться. Если ты заслужишь наказание, ты получишь по заслугам. Но если ты отнесешься к этому как хорошая девочка, я мог бы вознаградить тебя. — Его глубокий мелодичный голос обволакивает меня, соблазнительный тон в сочетании с эротическими образами, которые его слова вызывают в моей голове, заставляет мое сердце учащенно биться, а руки так сильно сжимают столешницу, что я удивляюсь, как плитка не трескается.
— Твой пульс сходит с ума. Да, ты хочешь этого. К тому времени, как я закончу, ты будешь насквозь мокрой, твоя киска станет такой скользкой, что я смогу без сопротивления ввести в тебя два пальца, — он стонет, его слова тоже заводят его, когда его руки скользят по моим бедрам, прежде чем обхватить мою задницу. Его пальцы находят маленькую дырочку в моих штанах. Принимая это за приглашение, он просовывает палец под ткань, не ощущая ничего, кроме обнаженной кожи.
— На тебе что-нибудь надето под этим? — спрашивает он, когда я чувствую, что дырочка немного расширяется.
— Стринги, — выдыхаю я, когда он резко высвобождает руку и разворачивает меня, прижимая к стойке.
— Ты бы не стала лгать мне, не так ли, Айви?
— Нет, конечно, нет, — я тяжело дышу, когда его пальцы снова находят дырочку.
— Хм… это так? По моему опыту, Айви, все лгут.
Я вскрикиваю, когда он разрывает материал, обнажая мои красные стринги под ним.
— Я же говорила тебе. — Я тяжело дышу, когда его пальцы проводят по ним. — А как насчет тебя? Ты сказал, что все лгут. Ты лжец, Атлас? — его пальцы замирают, прежде чем он делает шаг назад.
— Я, пожалуй, самый большой лжец из всех. Иди переоденься. — Приказывает он, из его голоса пропадает вся теплота.
Я поворачиваюсь и смотрю на него, готовая… Ну, я не знаю. Когда я слышу приближающийся голос Кензо и звук шагов, я отступаю в спальню, прежде чем он увидит больше, чем ему нужно.
Я сажусь на кровать и беру минутку, чтобы собраться с мыслями. Если последний час чего-то стоит, то хаос, который Атлас привнесет в мою жизнь, станет моим падением. Но нельзя отрицать, что я чувствую себя живой впервые с тех пор, как умерли мои родители.
Мое тело натянуто туже, чем лук. Если бы я была одна, я бы легла на спину, сняла свои теперь уже мокрые стринги и провела следующие тридцать минут, прокручивая все в голове, пока не кончила себе на пальцы. Но прямо сейчас это невозможно.
Вместо этого я прихожу в себя, меняю нижнее белье и надеваю лифчик, пока решаю, что надеть. Он сказал кофе, так что мы не пойдем в какое-нибудь слишком шикарное место, и это к лучшему, потому что у меня нет ничего, что можно было бы классифицировать как шикарное.
Стараясь не слишком задумываться об этом, я надеваю темную джинсовую юбку длиной до середины бедра и дополняю ее ярко-синей футболкой с длинными рукавами. Заплетая волосы в косы, я быстро наношу тушь и подкрашиваю губы, прежде чем надеть свои любимые конверсы. Общий эффект заставляет меня выглядеть в точности такой, какая я есть — восемнадцатилетней девушкой.
Я выхожу обратно в гостиную и вижу, как Атлас тихо разговаривает с Кензо, пока двое других парней придерживают новую дверь. Я могу сказать, просто взглянув на нее, что это недешево, что является благословением и проклятием. Мне нравится, что это помешает людям попасть сюда, но я ненавижу, что это будет означать больше смен, чтобы расплатиться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Даже не думай об этом, — голос Атласа привлекает мое внимание, заставляя меня посмотреть на него.
— Что?
— Ты думаешь о том, как собираешься отплатить мне за дверь, но я уже сказал тебе, что это была моя вина, что тебе вообще понадобилась новая. Я не возьму за это твоих денег, Айви, так что выброси это из головы.
Я раздражаюсь: — Как ты узнал, о чем я думала?
— У тебя очень выразительное лицо. Все, о чем ты думаешь, прямо здесь, на виду у всего мира.
— Напомни мне никогда не играть с тобой в покер, — ворчу я.
— Может быть, покер на раздевание, — он ухмыляется, заставляя Кензо фыркнуть.
— Мудак.
— Да, это я. Пошли, давай уйдем с дороги, — он берет меня за руку и ведет к двери, ожидая, пока парни расступятся, Атлас кивает, когда мы проходим мимо, полностью игнорируя меня. Ну, тогда ладно.
— Дружелюбные ребята. Нет.
— Им виднее, — отвечает он, таща меня вниз по ступенькам после того, как я говорю ему, насколько ненадежен лифт.
— Знаешь, что лучше быть вежливыми?
— Чем смотреть на тебя. Мне бы не хотелось сейчас выкалывать им глаза, — шутит он.
Или, по крайней мере, я думаю, что он шутит, верно?
Машина уже снаружи, и, не дожидаясь, пока Пит выйдет, Атлас открывает заднюю дверь и приглашает меня внутрь.
— Привет, Пит.
— Мэм, — приветствует он, заставляя меня нахмуриться.
— Мне восемнадцать. Я не уверена, как я отношусь к тому, что меня называют ”мэм".
— Перестань огорчать этого человека. Он просто вежлив, как ты это называешь.
Я вздыхаю, прежде чем ловлю выражение лица Пита в зеркале заднего вида.
— Кстати, я хотела сказать вам спасибо, за то, что вы сделали прошлой ночью. Я не знаю, что бы я делала без вас.
— Ничего особенного, мэм. — Он наклоняет голову в мою сторону, его глаза чем-то темнеют. Вероятно, вспоминая события прошлой ночи.
— Мы хотим выпить кофе, Пит. В обычное место, — говорит ему Атлас, прежде чем нажать на кнопку, чтобы перегородки поднялась.
— Ну, это было грубо.
— Правда? Я не думал, что ты захочешь, чтобы он увидел, как я пожираю твою прелестную киску. Но если ты предпочитаешь, чтобы я опустил перегородку обратно, тогда, конечно.
— Подожди, что?
— Задери юбку на бедрах и откинься на спинку сиденья для меня, Айви.
Я смотрю на него, изображая из себя рыбу, вытащенную из воды.
— Айви, — его голос низкий, почти мурлыкающий, и имеет прямую связь с моим клитором.
— Я… Атлас… мы только что встретились. У нас даже не было свидания.
— Я не хожу на свидания, Айви. Я трахаюсь. И я намерен трахнуть тебя всеми мыслимыми способами, но прямо сейчас я хочу съесть тебя до того, как мы выпьем кофе. И кое-что, что ты должна знать — я ненавижу ждать.
— Я… ты… но… а, нахуй всё. Мы живем только один раз, верно?
— У тебя грязный рот, Айви. Может быть, мне следует засунуть свой член между твоих губ, чтобы ты замолчала.
— Ты не имеешь права указывать мне, что я могу и чего не могу говорить, — огрызаюсь я, сердито задирая юбку и откидываясь на спинку кожаного сиденья. Я зла на его своеволие, но я не настолько глупа, чтобы позволить своей гордости помешать почувствовать рот этого мужчины там, где я хочу его больше всего.
— Айви, Айви, Айви. Такая дерзкая. Признаюсь, твой рот делает мой член таким чертовски твердым, — он наклоняется надо мной и скользит руками вверх по моим бедрам, хватаясь за край моего нижнего белья и срывая его с моего тела, как будто оно было сделано из бумаги.
— Блядь. Если ты продолжишь рвать на мне одежду, мне больше нечего будет надеть.