ГЛАВА 1
РАЗГОВОР НА ВЕРАНДЕ
Балкон, где устроились собеседники, выходил на реку Тайму, которая струила свои кроваво-красные волны мимо причудливых и мрачных башен Лондры. Время от времени над ними, лязгая сталью, пролетал орнитоптер, блестящая металлическая птица. По реке баржи, украшенные бронзой и слоновой костью, везли с побережья награбленную добычу, пленных женщин, мужчин и детей, угодивших в рабство к повелителям Империи Мрака.
Тяжелый пурпурный бархатный занавес, украшенный алыми шелковыми кистями, скрывал людей, сидевших на балконе, от любопытных взглядов со стороны, а тень скрывала их от людей на баржах.
Посреди балкона красовался витой медный столик и два позолоченных кресла с синей бархатной обивкой. На богато инкрустированном подносе стоял кувшин из темного стекла, наполненный вином, и пара бокалов. По обеим сторонам двери, ведущей на веранду, стояли обнаженные девушки. Румяна украшали не только их лица, но и груди, и лобки. Всякий, кто был знаком со знатью Лондры, сразу узнал бы в них рабынь барона Мелиадуса Кройденского, ибо единственной их одеждой были румяна и пудра – на этом настаивал барон.
Одна из девушек – блондинка, устремившая неподвижный взгляд на реку – скорее всего была взята в плен в Германии, а другая – темноволосая – несомненно была родом из какого-нибудь городка на Ближнем Востоке, тоже присоединенного бароном к своим владениям.
В позолоченных креслах сидели мужчина и женщина. Женщина была одета в богатую парчу. Ее наряд дополняла серебряная маска Цапли. Плечи мужчины, одетого в костюм из черной кожи, увенчивала огромная маска, изображавшая морду оскалившегося черного волка. Он опустил в свой бокал золотую трубочку, вставил ее в крохотное отверстие напротив рта, скрытого под маской, и стал медленно потягивать вино.
Мужчина и женщина молчали. До них доносились лишь шум проплывающих барж, плеск волн, разбивающихся о гранит набережной, визг или смех из башен замка и мерное хлопанье крыльев орнитоптера высоко над ними.
Наконец человек в маске Волка заговорил тихим, приятным голосом. Не поворачивая головы, женщина дала понять, что слышит, но продолжала смотреть на кроваво-красную воду.
– Ты, Флана, знаешь, что сама находишься под подозрением? Король Хеон думает, что именно с тобой как-то связано таинственное безумие, охватившее стражников в ночь исчезновения эмиссаров из Краснокитая. Естественно, я рискую своим положением, встречаясь с тобой в такой обстановке, но я думаю лишь о нашей великой родине, о славе Гранбретании… – говоривший сделал паузу, ожидая ответа, но так его и не дождался. – Совершенно очевидно, Флана, что нынешняя ситуация при дворе – не лучшая для Империи. Я, конечно, восторгаюсь эксцентричностью, и все такое… Но есть существенная разница между эксцентричностью и старческим маразмом. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Флана Микосеваар опять промолчала.
– Я полагаю, – продолжал мужчина, – что нам нужен новый правитель. Есть лишь один человек, который находится в прямом родстве с Хеоном и которого все примут в качестве сюзерена, законного наследника трона Империи Мрака.
Не последовало никакого ответа.
Мужчина в волчьей маске нагнулся к женщине:
– Флана?
Маска Цапли повернулась, взгляд скользнул по маске оскалившегося Волка.
– Флана, ты могла бы стать королевой-императрицей Гранбретании! Если я стану твоим регентом, мы сможем обеспечить безопасность нашей страны и завоеванных территорий. Мы сделаем Гранбретанию еще более великой и завоюем весь мир!
– А что нам делать с миром, когда он будет принадлежать нам? – прервала собеседника Флана Микосеваар.
– Наслаждаться и пользоваться им!
– Но разве нельзя устать от насилия, грабежей и убийств? От пыток и ненависти?
Казалось, Мелиадуса озадачило ее замечание.
– Пресытиться можно, конечно, чем угодно. Но нельзя забывать и о другом. Об экспериментах Калана и Тарагорма, если уж на то пошло. Имея в своем распоряжении ресурсы всего мира, наши ученые смогут творить чудеса! Они даже смогут построить для нас космические корабли, подобные тому, на котором, если верить легендам, был доставлен на Землю Рунный Посох. Мы отправимся к новым мирам и завоюем их! И таким образом гранбретанская экспансия будет продолжаться миллионы лет!
– Значит, мы ищем всего лишь приключений и острых ощущений. Так, Мелиадус?
– Да, а почему бы и нет? Вокруг нас лишь хаос, и все бессмысленно – даже наша жизнь. Есть только одно, что может оправдать наше существование… Мы должны попробовать все ощущения, какие только способны испытать человеческая душа и тело. Это ведь наверняка займет миллион лет?
– Верно, это наше кредо, – кивнула, вздохнув, Флана. – Пожалуй, я могу согласиться с тобой, Мелиадус. Ведь то, что ты предлагаешь, не скучнее всего остального, – она пожала плечами. – Ладно, я стану королевой, когда это будет необходимо. А если король Хеон обнаружит нашу измену, что ж, смерть будет для нас только облегчением.
Услышав это, Мелиадус поднялся из-за стола, слегка потеряв свой апломб.
– Надеюсь, пока не придет время, ты никому ничего не скажешь, Флана?
– Не беспокойся, я никому ничего не скажу.
– Хорошо. Теперь я должен навестить Калана. Мой замысел привлек его, поскольку открывает большой простор научным экспериментам. Тарагорм тоже со мной…
– Ты доверяешь Тарагорму? Всем известно, как вы ненавидите друг друга…
– Да, это правда. Но теперь ненависть сменилась дружбой. А дело вот в чем… Как ты помнишь, наша вражда началась, когда он женился на моей сестре, с которой я сам хотел обвенчаться. Но моя сестра, как я слышал, согрешила с ослом, и Тарагорм застал ее на месте преступления. После чего рабы убили и мою сестру, и осла. Нам с Тарагормом пришлось вдвоем разобраться с этими рабами. Тогда-то мы и восстановили наши отношения. Тарагорму можно доверять, а он чувствует, что король Хеон препятствует его исследованиям.
Все это время они беседовали шепотом, так что даже рабыни у двери не могли их расслышать.
На прощание Мелиадус поклонился Флане, щелкнул пальцами, подавая рабыням знак принести носилки и доставить его домой.
Флана осталась в задумчивости. Она продолжала глядеть на воду, едва ли думая о замысле Мелиадуса. Она скорее грезила о красавце д'Аверке и о том времени, когда они смогут встретиться вновь. Графиня мечтала о том, как д'Аверк унесет ее куда-нибудь далеко от Лондры и от всех гнусных дворцовых интриг. Может быть, они отправятся во Францию, где находятся поместья, когда-то ему принадлежавшие, и которые она, став королевой, сможет ему вернуть…
Она подумала, что для нее все же будет выгодно стать королевой-императрицей. Тогда она сможет выбрать себе мужа, и им обязательно станет д'Аверк. Она простит ему все его преступления против Гранбретании и, наверное, помилует его друзей – Хоукмуна и остальных.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});