Найрин слушать их было одновременно интересно и противно. Она ни разу не видела драконов, даже плохо представляла как они выглядят. Эбби описывала их как чудище-страшилище, Эйнар говорил просто как о больших хищниках. Чужаки обсуждали их как дичь, перебирая изощренные способы ловли.
— Мы обещали царю драконьи рога достать. Мы ведь прямиком из столицы сюда ехали, а там целый месяц гостили.
При упоминании правителя, Найрин вздрогнула и подняла голову. Серый глаз на худом неприятном лице пристально смотрел на нее, а на тонких губах охотника застыла хищная усмешка.
8. Осколки льда и рыжий хвост
На ночь охотники остались на заставе. Найрин почему-то не спалось и она сидела за столиком, читая книгу при свете свечи. Фигура, прошедшая мимо ее окна была не похожа на те, к которым она привыкла. За время пребывания на заставе она узнавала почти всех солдат. Девушка вздрогнула, скорее дунула на огонёк и всмотрелась в ночь за окном.
Одноглазый охотник стоял неподалеку от ее жилища, рассматривая звездное небо. Раздающийся вой совершенно его не тревожил. Спустя пару минут мучительных сомнений, Найрин скорее накинула на себя костюм и как можно тише выскользнула из домика.
Одноглазый словно ждал ее. Он обернулся и приветливо кивнул, изогнув губы в усмешке. Этот человек улыбался очень странно. Рот кривился, изображая подобные эмоций, но остальное лицо оставалось неподвижным, глаз же постоянно сохранял хитрый блеск.
— Вас не пугает призрак? — спросила Найрин, обнимая себя за плечи. Не столько от ночной прохлады, сколько от пробирающего до костей полустона, несущегося со стороны одних гор и отражающегося от других. И где именно настоящий звук, а где эхо понять было невозможно.
— Призрак? — одноглазый улыбнулся шире. — Меня называют Бардос, убийца монстров. Думаете, мне стоит опасаться какого-то духа?
— Не знаю, — пожала плечами Найрин. — Я раньше не видела ни монстров, ни духов. Не знаю кто из них страшнее.
— Страшнее только человек, — негромко хмыкнул Бардос. Он снова посмотрел на звёзды и указал на одно из созвездий: — Видите ту, которая самая яркая? В наших краях ее называют Дочерью царей, в Кхидейских землях величают Северным оком. Эта звезда появляется на небе первой, она покровительница моряков и благословение правителей.
— Интересно, — согласилась Найрин, смотря на небо. — Но это ведь не просто непринужденный разговор двух случайно встретившихся людей?
— Я верю, что случайных встреч не бывает, — продолжал улыбаться мужчина, смотря на небо. Он говорил тихо, доброжелательно, но угроза скользила в интонации и его позе: — Мне кажется удивительным то, что некоторых цари так несправедливо недооценивают. Наказывают изгнаниями, запугивают. Дорогая Найрин, знаете откуда пошло название Царской дочери?
Девушка мотнула головой, пристально следя за жестами одноглазого. Он лишь повернул к ней голову, а потом снова обратил взгляд к звёздам:
— Несколько поколений у наших царей неизменно рождались сын и дочь, сын наследовал трон и передавал его своему сыну, дочь принимала титул учтивости и жила в своё удовольствие. Не кажется ли вам, Найрин, странным то, что у прошлого царя нет дочери, а сын оказался не в состоянии иметь своих детей?
Теперь хитрый взгляд серого глаза замер на девушке, ловя любую ее эмоцию. Княжна растерялась:
— Бардос, — вымолвила она. — Я не умею так искусно ходить вокруг да около. Что вы хотите за молчание? За то, что никому не скажете где я и кто.
— Умению вести словесные игры научится не сложно, стоит лишь попасть к хорошему учителю. Что вы можете мне предложить, Найрин?
Девушка растерялась. Снова вспомнился мамин гарнитур, но голос Бардоса ее определил, словно одноглазый читал мысли:
— Деньги и драгоценности меня не интересуют.
— У меня больше ничего нет, — склонила голову княжна. — Но я смогу достать, если вы скажете что именно.
Одноглазый смотрел на неё с усмешкой, как на нерадивую ученицу. Вдруг быстро глянул ей за спину и перейдя на шепот произнес:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я буду ехать в столицу после сезона охоты через заставу. Подумайте над тем что сможете предложить мне взамен молчания.
И одноглазый шагнул назад.
— Нари, все порядке? — на плечи девушки легки руки мужа. Сразу стало тепло и спокойно, даже вой стих, а ночь перестала быть такой темной.
— Да, — она обернулась и постаралась придать своему лицу как можно более беспечный вид. — Просто вышла подышать воздухом.
— Я же просил не выходить без меня, — Эйнар всмотрелся в голубые глаза жены. Она поджала губы, не зная, что ответить. Но в этот раз ее спас Бардос:
— Прости, княжич, наверное, это я ввел твою жену в заблуждение своими праздными прогулками под звёздами и она решила выйти, не тревожа тебя. Уверяю, я бы проследил за ее безопасностью и не дал в обиду ни одному призраку.
Эйнар глянул на одноглазого хмуро, и тот поспешил удалиться.
— Идём, — муж увлек Найрин за собой, и она покорно пошла в дом.
— Эйн, ты так и будешь от меня скрываться? — прежде чем уйти в свою комнату, спросила девушка.
— Нари, давай подождём свадьбы Магнуса, а потом обсудим этот вопрос повторно.
— Почему так?
— Уже поздно, Нари. Ступай спать.
И Эйнар скрылся в своей комнате. Княжна сжала кулачки и зло фыркнула.
На следующее утро охотники уехали в сторону гор. Найрин провожала их взглядом от ворот. Одноглазый повернулся на лошади и весело ей подмигнул. Теперь у девушки было время для того, чтобы придумать, что предложить вымогателю.
Несколько следующих дней прошли спокойно и буднично. Друзьями княжны, чаще всего сопровождающими ее, стали братья-наемники и Ларки. Сегодня она прогуливалась с бывшими наемниками.
— Это поганка, Нари, — комментировал Кано, наблюдая как княжна потянулась за грибочком. Она недовольно скривилась и отдернула руку:
— А раньше сказать не мог?
— Я сказал как раз вовремя, — веселился мужчина, срезая коротким мечом нижние ветки, мешающие пройти.
— Зачем ты так? — возмутилась Найрин. — Они старались, росли годами, а ты одним движением все погубил.
— Я ж тебе путь освобождаю, — не понял за что его отчитали парень. Девушка фыркнула:
— Я не царица, могу и обойти пару кустиков. Не руби без надобности.
— Хорошо, — пожал плечами Кано. Скар, молчавший до этого, спросил:
— Нари, а что у вас с воеводой случилось? Он последние несколько дней сам не свой ходит.
— Не свой, — фыркнула Найрин себе под нос, высматривая грибы. — И не мой.
Эйнар действительно вёл себя совершенно не так как ей представлялось поведение официального мужа. Все супружеские пары, которые она видела еще в волости, хотя бы общались друг с другом. Нянечка, правда, говорила ей, что у знати все по-другому, и мужчинам часто не интересны женские развлечения. Титулованные мужья предпочитали оставлять жен в компании подруг, а сами наведывались к ним в спальню исключительно для зачатия наследников. О последних Найрин в последнее время думала часто. Ей хотелось, чтоб рядом было хоть одно существо, которое будет любить ее открыто и без притворства. Хотелось о ком-то заботиться, чувствовать себя нужной. Но поговорить с Эйнаром она не решалась.
Отвечая Скару она произнесла громче:
— Ничего не случилось.
— А вот десятник его, Вламей, за тобой ужом вьётся, — словно невзначай сказал Джон.
— Как прицепился, так и отцепится, — дернула плечом Найрин, присаживаясь к земле. Она отодвинула большие кленовые листья и срезала два больших белых гриба.
— Поговорили бы вы с мужем, — рассуждал Скар. — Ты сама-то не хочешь с заставы уехать? В городе пожить?
Найрин закусила губу. Она размышляла и об этом. Но в тот раз, когда ехала за готовыми костюмами, вновь ощутила на себе чье-то пристальное внимание. Тогда ее сопровождал Вламей и Йен, а Эйнар остался на заставе, и Найрин ощутила себя абсолютно незащищенной перед тем, кто мог за ней следить.
Княжна с сопровождением вернулись на заставу, практически одновременно с отрядом княжича. Он сдержанно кивнул Найрин и пошёл по своим делам. Тогда нервы девушки, наконец, не выдержали: