Читать интересную книгу Сентиментальная история - Френсин Паскаль

- Это не слухи, Лиз, - озабоченно сказал мистер Коллинз. - Это более или менее правда.

Два самых влиятельных семейства Ласковой Долины, Пэтмены и Фаулеры, опять готовы были вцепиться друг другу в глотку, но на этот раз в их многолетнюю вражду оказалась вовлечена школа. Решающая битва между признанным аристократическим кланом Генри Уилсона Пэтмена, разбогатевшим благодаря своим консервным заводам, и Джорджем Фаулером, который не так давно сколотил состояние на кремниевой стружке, должна произойти на футбольном поле "Гладиаторов".

- Школа арендует это поле у муниципалитета. Срок аренды недавно истек, пояснил мистер Коллинз. - И Джордж Фаулер решил купить этот участок, чтобы построить фабрику. И уже начал действовать.

- Как, рядом со школой?! - ахнула Элизабет.

- Представь себе. Фаулеры на все смотрят с точки зрения возможной прибыли.

- А где же "Гладиаторы" будут играть в футбол?

- Думаю, Джорджа Фаулера это не интересует, Лиз.

- Мистер Коллинз, но я слышала, что Пэтмены тоже зарятся на эту землю.

- Да, это так. Они ужаснулись, что Джордж Фаулер хочет построить здесь фабрику. И заявили судебный протест, чтобы предотвратить сделку. Они категорически против, чтобы здесь была фабрика.

- Вот и прекрасно, - сказала Элизабет. - Значит, будем поддерживать Пэтменов.

- Ты не права, Элизабет. Пэтмены вовсе не желают, чтобы здесь было футбольное поле. Они хотят разбить здесь настоящий английский парк. Подобный тому, что был в тысяча девятьсот шестнадцатом году. Ведь тогда эта земля принадлежала Вандерхорнам.

- А кто такие Вандерхорны?

- Вандерхорны были одними из первых поселенцев в Ласковой Долине.

- Ну и что?

- А мать Брюса Пэтмена - урожденная Вандерхорн.

- О Господи, - протянула Элизабет, - как все перепуталось!

- Да уж. И боюсь, что разбираться во всем этом придется тебе.

- Мне? - Сердце Элизабет забилось быстрее. Никогда еще ей не приходилось выполнять таких важных редакционных заданий.

- Да. Джон занят предстоящей игрой с командой Пэлисэдз-хай. Если, конечно, она теперь состоится. Так что приступай.

- Вы хотите сказать, мистер Коллинз, что игра с Пэлисэдз-хай может и не состояться на этом поле?

- Сегодня никто не может пользоваться этим полем. Фаулеры уже заявили на него свои права, а протест Пэтменов привел к тому, что участок считается ничьим, пока дело не будет решено в судебном порядке.

- Но ведь команде надо тренироваться!

- Только не на этом поле, Элизабет. Желаю удачи.

Судебные протесты могут, конечно, преградить доступ на футбольное поле школьной администрации и даже таким шишкам, как Пэтмены и Фаулеры, но перед учениками школы Ласковой Долины они оказались бессильны. К обеденному перерыву о происходящем стало известно абсолютно всем. Толпы ребят бурлили на ступеньках школы и выплескивались на лужайку.

В центре стоял Кен Мэтьюз, светловолосый гигант, капитан команды "Гладиаторов". Рядом с ним находился Тодд Уилкинз и другие известные школьные спортсмены. Все смотрели на них. Необходимо было что-то предпринять.

- Что нам делать, Кенни? - крикнул кто-то. - Нельзя отдавать им наше поле!

- Тихо, успокойтесь, - сказал Кен, обводя глазами толпу. - Не надо волноваться. Во-первых, "Гладиаторы" никогда не сдаются без борьбы!

Буря одобрения встретила эти слова.

- А во-вторых, - добавил Тодд, - нам это поле нужнее, чем кому бы то ни было. Фабрика или парк могут быть где угодно!

- Правильно! - крикнул кто-то.

- Поле наше! - провозгласил Кен.

Еще один вопль одобрения.

Миссис Уоллер, старший повар, наблюдала за толпой из окна столовой; было ясно, что назревает бунт. Она положила на стол разделочную доску и поспешила по коридору к спортивному залу.

- Тренер! - позвала миссис Уоллер.

Тренер Шульц поднял голову от схем расположения игроков, над которыми работал, готовясь к матчу с "Пумами" из Пэлисэдз-хай.

- Что случилось, миссис Уоллер?

- Боюсь, плохо дело. Футбольная команда собралась перед школой, и они очень возбуждены.

- Моя команда? - спросил Шульц, тут же поднимаясь с места.

- За главного у них Кенни Мэтьюз.

- Так чего мы ждем?

Тренер Шульц и миссис Уоллер вместе бросились вверх по лестнице в кабинет директора.

- Его хватит удар, - сказала миссис Уоллер.

- Мои мальчики не сделают ничего плохого, - заявил мистер Шульц. - Они просто все принимают слишком близко к сердцу.

Они влетели в кабинет мистера Купера как раз в тот момент, когда из репродукторов по всей школе разнеслось: "Тренер Шульц, вас просят немедленно явиться в кабинет директора!"

- Что нам делать? - закричала Джессика, пробравшись вперед, чтобы занять свое место во главе команды болельщиков.

- Я знаю, что делать! - крикнул Тодд. - Мы устроим сидячую забастовку прямо на поле!

Всеобщий вопль восторга.

- Если они решили начать на поле стройку, пусть строят прямо на наших головах! - поддержал его Кен.

Раздался еще один победный клич, и ученики, перегоняя друг друга, помчались по лужайке к футбольному полю.

- Пошли! - скомандовала Джессика своим болельщикам.

- "Гладиаторы", за мной! - крикнул Кен.

Словно полчища римских воинов, армия школьников, побросав на ходу свои сумки и учебники, двинулась на захват футбольного поля.

У себя в кабинете мистер Купер растерянно смотрел в окно.

- Их надо немедленно остановить! - воскликнул он.

Но теперь остановить их не мог никто.

Элизабет бежала позади, лихорадочно делая в блокноте стенографические пометки о самом захватывающем событии в истории школы. В центре этих событий был Тодд! Добежав до поля, она увидела Лилу Фаулер и Брюса Пэтмена, младших представителей ненавистных семей, в окружении мальчишек и девчонок.

- Эй, Фаулер, что это с вами? - потребовал ответа у Лилы Уинстон Эгберт. Твоему отцу что, все денег мало?

- Оставь моего отца в покое! - завизжала Лила.

- Фабрика! Фи, как грубо! - искривил губы Брюс Пэтмен. - Фаулеры только о наживе и думают - наглые выскочки!

- Нет, вы послушайте этого двуликого Януса! - возмутился Уинстон.

- Твой папаша собирается разбить здесь парк и таблички повесить: "Руками не трогать!" - крикнула Эмили Мэйер.

- Думай, что говоришь, Эмили, - сказал Брюс. - Парк - все лучше, чем эта грязь. И что вы шум подняли! Бездарным "Гладиаторам" никакие тренировки не помогут!

- Ты предатель, Пэтмен! - выкрикнул кто-то.

- Как же можно так говорить о своей родной школе? Где твой патриотизм? набросилась на него Джессика.

- Да помолчи ты, Уэйкфилд!

- Ни тебе, ни твоей семье нет никакого дела до школы Ласковой Долины. Это просто неприлично, - продолжала Джессика.

- Что касается неприличий, Джессика Уэйкфилд, вспомни лучше о своей милой сестрице, которая шляется по барам со всяким отребьем. Да, ты не ослышалась: шляется!

Элизабет делала пометки в блокноте; услыхав эти слова, она вся вспыхнула. Конечно, глаза всех тотчас устремились на нее.

- Не тронь мою сестру! - завопила Джессика.

- Это еще почему? - спросила Лила Фаулер. - Вы обращаетесь со мной и с Брюсом как с прокаженными! Я думала, мы с тобой подруги, Джессика Уэйкфилд.

- Лила, мы... но...

- Ишь, заюлила, - бросил Брюс. - И если уж вернуться к разговору о приличиях, Уэйкфилд, как насчет твоего отца и Марианны Уэст, потаскушки, за которой он ухлестывает?

- Попридержи язык, Брюс, - выступила вперед Элизабет. - Марианна Уэст юрист, она работает в конторе моего отца.

- В самом деле? А я думал, у них лучше получается в постели, - ухмыльнулся Брюс.

- Ты лжешь!

Брюс засмеялся:

- Твой папочка всюду ездит с этой соблазнительной дамочкой, и это называется "работа в конторе"!

- Да, и они работают вместе, чтобы помешать вам! - выпалила Элизабет.

- Ну конечно. Поспеши написать об этом в своей газете.

- Нашел о чем говорить! - сказал Тодд, протискиваясь вперед. - Мы хотим спасти наше поле. Шел бы ты отсюда, - повернулся он к Брюсу.

- Ну что? - крикнул Кен, вскочив на скамью для зрителей и обращаясь ко всем сразу. - Отдадим поле?

- Нет! - прогремел единодушный ответ.

- Позволим строить здесь фабрику?

- Нет!

- А парк?

- Нет!

- Давайте все вместе споем, - предложила Джессика. - Песня в честь "Гладиаторов"!

Она выбежала на беговую дорожку и начала дирижировать. Все как один подхватили боевую песню школы Ласковой Долины.

Элизабет строчила в блокноте, краем глаза наблюдая за Тоддом. Она была поглощена редакционным заданием - такого важного у нее еще никогда не было, и все-таки в ушах у нее так и звенели мерзкие слова Брюса Пэтмена об отце и Марианне Уэст. Вдруг ей пришла на память одна домашняя сценка, и все сразу встало на свои места, как будто нашелся недостающий кусочек головоломки. Лиз вспомнила, как на прошлой неделе зашла в комнату к родителям, а они ссорились. Хотя нет, не то чтобы ссорились. Они не кричали, не ругались. Скорее, что-то горячо обсуждали. Мама очень нервничала, а папа хмурился, что с ним редко бывает.