Читать интересную книгу Догматы Христианства - Абдулу Кадри

"Троица есть термин, используемый для обозначения центрального учения христианской религии: есть Бог-Отец, есть Бог-Сын и есть Бог-Дух Святой, и при этом нет трех богов, но один Бог. Эти лица, едины во времени и пространстве; все они не созданы и равносильны" [74].

Бог — един, и с самого начала жизни на земле, людям был известен этот великий факт Природы. Пророки приходили один за другим и уходили, провозглашая великую истину, что Бог — Единственный, Всемогущий, Всеведущий, Абсолютный, Вечный и Единый в своем Единстве. Для истинно верующих этот вопрос был всегда ясен, но мыслители и философы превратили его в неразрешимую загадку. Фанатические философские подходы привели к созданию понятия о божестве, не основанного на каком-либо понимании, но на псевдо рациональных и полученных из вторых рук преданиях и мифах. Несколько школ мыслителей занимались решением этой загадки и пришли к разнообразным результатам. Рассуждая о различных верованиях, проф. Flinders Petrie отмечает; "В 500 г. до н. э. верили в Высшего Бога-Творца со многими подчиненными ему богами и ангелами-хранителями. На следующей стадии, к 350 г. до н. э., Бога представляли как Вселенского Создателя, все есть часть Бога и Бог — это завершение всех вещей в Одном. В 340 г. до н. э. Бога описывали как "Все в Одном" и "Один во Всем". Однако возникла трудность, которая была объяснена позднее Филоном тем, что несовершенный и изменяющийся мир не мог и сходить от неизменного Бога, а следовательно, необходимо было постулировать существование посредника. Вывод был такой, что Господь, Создатель всего, сотворил из себя Второго Бога, Видимого и Осязаемого, которого Он любил, как Своего Сына. И хотя человек, будучи смертей, не мог понять бесконечное, он мог понять сотворенного Сына. До 332 г. до н. э, мы находим такие названия как Дух Добра, Агат-Демон, который является первенцем Бога" [75].

Итак, пытаясь объяснить непонятное, философы построили теорию Посредника, создавшую условия для появления так называемого первенца Божья. Когда Иисуса привели к Пилату, тот спросил его:

"Ты Царь Иудейский?" И услышал в ответ: "Ты говоришь"(см. Лука, 23: 3),"Мы, очевидно, должны понимать ответ "Ты говоришь" как отрицание" [76].На это молчаливое отрицание Иисуса Пилат вынужден был заметить:

"Я не нахожу никакой вины в этом человеке" [77].

Таким образом видно, что Библия не поддерживает теории божественности Христа. Он был сыном Бога в такой же степени, что и любой праведный израильтянин. Из положения простого человека он был вознесен в Божественный статус его последователями. Процитируем д-ра Белшама:

"… из состояния человека, одобряемого Богом, что составляет учение Нового Завета, наш Господь был вознесен рвением его ошибавшихся последователей в ранг ангельского или сверх ангельского существа, что было ошибкой гностиков; затем — в ранг делегированного Создателя и Правителя Мира, что было мнением платонистов и арианцев; и в конце концов был полностью уравнен с самим Богом, что представляет афанасийское вероучение, неизвестное до конца IV в. "[78].

К тому времени, когда Иисус (мир ему!) начал учить людей путям Господним, в Средиземноморье было распространено вероучение, представлявшее собой сплав стоико — гностических и платоновских элементов с иудейским монотеизмом. Иисус пришел и ушел; его кратковременная миссия (длительность которой несчастное христианство так и не смогло установить) привлекла малое число сторонников, которым, в свою очередь, не удалось пробить несокрушимую скалу язычества, окружающую их. Миссия Иисуса была, таким образом, задавлена в колыбели и похоронена навсегда. Постепенно его устное предание также потеряло свою идентичность и утонуло в болоте языческих мифов. "Христианство изменило язычество, а язычество изменило христианство" [79], и вскоре личность земного человеческого Иисуса была заменена Иисусом, имевшим небесный и Божественный характер.

Правда, возникли некоторые церкви, но апостольские церкви остались только в Иерусалиме, а вскоре и они исчезли, уступив место параллельным церквам в Антиохии и других центрах платоновской философии [80]. Природа Иисуса стала средоточением противоречий. Масса чернил была пролита над определением природы личности Иисуса, но увы! эти чернила истекали из пера стоиков, гностиков и платонистов, а не учеников Иисуса. Портрет Иисуса однократно переписывался заново, пока не стал совершенно далек от реальности.

Церковные мыслители пали жертвой филонизма и сдеали Иисуса посредником (между Господом и людьми), Нусом и Логосом, ибо только такие аллегорические рассуждения могли привлечь язычников и в то же время устранить вероятность возражений, которые могли возникнуть у них. Conibear откровенно отмечал:

"Идея посредника между Богом и человеком была выдвинута Филоном, и ход его спекуляций был завершен к концу века утверждением, что Иисус был Логосом, Словом Мира. который, по словам Филона, нисходит с неба на землю и возносится туда вновь". [81].

Именно при таких обстоятельствах Павел, провозгласивший себя учеником Иисуса, вложил в уста своего учителя такую фразу, как "Я и мой Бог едины" [82]. Ростки учения о Логосе — Слове Мира — видны в некоторых посланиях Павла (если вообще были эти послания, так как большинство их оказалось позднейшими подделками, приписываемыми ему) [83]; однако в целом Павлу учение о Троице было абсолютно неизвестно.

К концу I в. у христианства было два соперника: с одной стороны, языческие культы типа митраизма, имевшие свои триады и троичные представления о божестве, а с другой — иудаизм, исповедовавший чистый монотеизм. Языческие культы изобиловали триадическими верованиями. Вавилонская триада была представлена тремя лицами — Ану, его сын Энлиль и Энки [84]; Римская триада — Юпитер, Юнона и Минерва; и, наконец, семитическая триада — Отец, Сын и Мать. Помимо этих разнородных триад, были распространены и однородные Троицы, например, индуистская — Брахма, Вишну и Шива; персидская — Ормузд, Митра и Ахриман; египетская Осирис, Исида и Гор (или Эмпефт, Эйктион и Пта); халдейская — Бел-Сатурн, Бел-Юпитер (посредник) и Бел-Хом (Аполлон). Последняя Троица была триединым воплощением Высшего Бога (Эл по-еврейски, Бел или Митра), называемого "Отцом" [85]. Все эти Троицы и триады — несомненные предшественницы христианской Троицы. Брахманическая и буддистская Троицы обнаруживают чрезвычайное сходство с христианским понятием Троицы. Хопкинс пишет:

"Три Троицы как религиозные выражения идентичны. В каждой из них во главе стоит Высшее Существо и Бог-Отец: второй член — это Дух Святой, который, превращаясь в человека, приобретает плоть в виде третьего члена Троицы… Все три — едины" [86]

Индуистская Троица, в частности, вполне совпадает с христианской. Она состоит из Брахмы, Вишну и Шивы. Брахма представляет творческое начало и на санскрите называется "Отец" [87]. Вишну как пастырь и пророк — это сын Брахмы, воплощенный в лице Кришны. Наконец, есть Шива — Божественный Дух, образ природы на земле. Эта божественная Тримурти (Троица), "как говорят брахманские священные книги, неделима по своей сущности и неделима в действии — глубокая тайна, которую человек поймет, лишь когда его душе разрешено будет соединиться с мировым духом (Брахматма) в лоне божества" [88].

Средиземноморский мир, по-видимому, был колыбелью троичных верований с незапамятных времен. Первая Троица, как говорят, была открыта оракулом Сезострису (Нимрод) [89] и все последующие триады или троицы являлись лишь ответвлениями одного и того же главного мифического потока. Это крупномасштабное распространение троичных верований является ключом ко всей загадке и убедительно доказывает, что их зародыши заразили христианство и в конце концов полностью его исказили.

Другой фактор, который не следует упускать из виду, — это существование монотеистической веры у евреев, проживающих на той же территории. Ветхий Завет был полон заповедей, утверждавших монотеизм. Вначале христианство не имело своих писаний, и христиане цитировали Ветхий Завет в своих религиозных службах; во всех случаях Ветхий Завет был и их Библией. Иисус (мир ему!) пришел, чтобы стеречь овец дома Израилева [90]. Последователи Иисуса были, Правоверными иудеями, а иудейская Библия утверждала единобожие с первой до последней страницы. Об этом говорят, например, следующие стихи:

"… только Господь есть Бог, и нет еще кроме Его" [91]; "Я первый, и Я последний, и кроме Меня нет Бога"; "Я Господь, и нет иного; нет Бога кроме Меня… " [92]. "Я Господь, и нет кроме Меня" [92].