Читать интересную книгу Товарищ Резак (СИ) - Горшенев Герман

Роли могли быть какими угодно, а потом происходило перерождение. Деревенская хабалка или тупая француженка, гордящаяся своим происхождением от русской княгини, за долю мгновения, превращалась в дикую фурию. Ножи, вилки, ложки, зубочистки, голые руки и ноги — всё это было смертельным оружием. Её этому учили долгие годы с самого детства. Самые лучшие охранники, морпехи и бандиты вряд ли что-то успели бы сделать, или продержаться против неё несколько секунд. Но и этих секунд как правило не было. Оперативник никогда не устроит драку на татами, а ударит тихо, быстро и без предупреждения. Многие из их целей даже не поняли, как умерли. Разведка, сбор информации и хрен знает ещё что поручалось этим специалистам. Вот теперь понятно. Как я и предполагал, кошка с ножей быстренько переучилась на когти и все её таланты врачевателя и телохранителя тоже стали на свои полки.

— Собака, иди к миске и на прогулку, — промурлыкала пантера, когда я вдоволь нарыкался. — Тебе уже пора отправляться, пока я твоего хозяина караулить буду.

Глава 5. Пёс. Коллега

Я прекрасно знал куда бежать, был в курсе расположения заражённых, несмотря на то, что был здесь впервые. Моё внутренне чувство росло с поразительной скоростью. Галоп сменяла рысь, а где-то приходилось двигаться ползком, подолгу замирая в укрытии. Я на столько доверился своему чувству, что пару раз даже позволил наглость пробежать между двух групп тварей. Я просто был уверен, что развитых среди них нет.

Выбежав на поляну, спасаясь от очередных увязавшихся за мной нескольких бегунов, я буквально носом упёрся в огромную клыкастую пасть. Зверь превосходил меня в холке раза в два и был тонн пять весом. Ничего лучше, чем плюхнуться от неожиданности на задницу и сказать: «Ой!» — я не придумал. Зверь легко перепрыгнул мне за спину и в несколько ударов прибил наиболее шустрых преследователей. Когтистой лапой размашисто отшвырнул трупы заражённых подальше в кусты, метров на пятнадцать. Клыкастый гигант подошёл ко мне и оскалился:

— Добрый день коллега, и чего вы здесь бегаете?

К такому повороту событий я готов не был, поэтому почесал в растерянности задней ногой за ухом и ответил:

— Я, не знал, я вас не чувствовал, эээ…, ну как сказать…

— Это у меня умение такое, я могу к очень крупным тварям почти в плотную подбираться, даже сенсы меня не чувствуют. На меня так часто натыкаются, бывает иногда даже облегчаются, когда нос к носу сталкиваются неожиданно. Пока на пару метров не подойдут, вообще не замечают, — полу говорил-полуурчал мой новый знакомый и оторвал лапой увесистый кусок мяса от большой туши заражённого.

Убитый заражённый переродился явно с животного, и сейчас мой знакомый обедал. Протянул мне, повисший на когте ломоть:

— Кушать будите?

Я? Эту гадость? Фууууу. Буду. Мне силы нужны, а с собой я ничего из еды не взял. Когда заикнулся кошке, что собираюсь с палкой колбасы в пасте по лесам бегать, то получил такой взгляд, что даже не стал выяснять почему нельзя. Просто поел немного в прок.

— Спасибо! — и я сосредоточился на еде.

Мясо было приотличным и собака внутри меня ликовала, а за свою жизнь человека я ел вещи и похуже. Столовые в моей жизни были не всегда офицерские, были и рабочие, а бывало и вовсе на самообеспечении приходилось месяцами сидеть.

Мой новый знакомый был не похож ни на что, что я ранее видел. Клочья белой шерсти выбивались из-под роговых пластин, образовывающих плотный панцирь как у броненосца, а сверху его защищали массивные плиты вспененного бронекомпозита. Всё это было покрыто элементами динамической защиты. Когти и передний ряд клыков были протезированы металлом.

Разорванные тела заражённых валялись по краю поляны. Там тоже трапезничали. Если кто из тварей выходил к нам, то получал мощный удар лапы и отлетал обратно, становясь уже едой на этом празднике обжорства. Офицерская столовая и для рядового состава, пронеслась мысль, и я невольно оскалился.

Дав немного времени мне на еду, мой новый знакомый спросил:

— Дорогой мой коллега, куда вы так бежали и почему один? Где вы живёте и не встречали ещё кого из химер?

Я вкратце пересказал свои похождения. Про кошку ничего говорить не стал, пока не выясню все обстоятельства нашего знакомства. Задал встречный вопрос:

— А кто вы такой?

— Я, как и вы, тоже химера. Мне подошёл белый медведь, и так получилось, что нужно было набирать массу. Пришлось развиваться как кваз, и на меня навесили обязанности по дальним путешествиям. Я теперь как Беллинсгаузен, могу в одиночку до самой Антарктиды дотопать, оставаясь незамеченным, а если кто заметит, то ломаю шею. Вот такая теперь у меня научная деятельность. Я, мой друг, о вас обязательно сообщу, только с собой взять не могу. Вы пока тут сами. Куда я иду, совсем гиблые места. Поживите среди людей и старайтесь меньше болтать, мы вас обязательно найдём. У нас целый город, но далеко.

Интеллигентный мутированный белый медведь поднялся и глянул на меня:

— Покушали, коллега?

Я кивнул и тоже поднялся.

— Вы сейчас за мной бежите, я в вашу сторону немного пройдусь. Дорогу для вас почищу, а то вокруг нас много заражённых собралось.

Покрытый бронелистами, но удивительно подвижный комок когтей и клочков шерсти, пулей понёсся вперёд. Такой подвижности от столь массивной туши я не ожидал. Бежал за ним что есть сил, уже не обращая внимания на окружающее. Заражённые от ударов лап летели в стороны, небольшие деревца ломались, а в кустах образовывались широкие проходы. Мой знакомый пёр как танк с полкилометра, а затем заложил поворот, махнув мне лапой, что-бы я бежал прямо. Заражённые побежали за ним на шум, но через пол минуты я перестал чувствовать моего коллегу, а твари стали бегать бесцельно кто-куда. Это всё подсказало мне моё чувство, которым я уже довольно сносно приловчился пользоваться. Очевидно он включил своё умение быть неощутимым.

Мой поход был рассчитан на два дня, но получив возможность отдохнуть и поесть, а ещё имея в распоряжении такое чувство, я двигался намного быстрее расчётного. Весь день я трусил за помощью. Собачья выносливость не идёт ни в какое сравнение с человеческой. Самый большой плюс к скорости давало точное знание расположения заражённых. Без него, половину пути надо было ползти на брюхе, прислушиваясь к каждому шороху, а не переться как я, сквозь кусты, распугивая мелкую живность. Я решил не останавливаться пока могу бежать.

Через два часа после захода солнца, мне удалось добежать до стен нашего стаба. Я пёрся лапами на массивные металлические ворота и завыл:

— Ууу-у-у-уу-у-у-у-у-у-у-уу!

Караульный, не заметивший, как я подошёл к стене, от такого звука уронил что-то тяжёлое и ойкнул. Сразу несколько лучей прожекторов направилось на меня. После шоу с банками и заунывной истории Бублика и Коржа про патроны, меня тут каждая собака знает. Ворота отворились и на меня набросились с расспросами что случилось и где Корж. Они уже были на месте нашего боя и встретили там целую орду заражённых. Разумеется, в живых никого увидеть уже и не ожидали. Я схватил зубами за рукав начальника караульной смены и пару раз дёрнул в направлении от стаба, а затем, вспомнив дурацкую картину, где охотничья собака показывала дичь, попытался воспроизвести стойку.

— Корж живой? — начальник караула взял мою морду и направил себе в лицо, а я постарался как можно жалобней и утвердительней тявкнуть.

Меня крепко обняли:

— Блохастый, тыжешь псина!

Через десять минут никто не спал, а милитаризированная зона нашего стаба гудела как рассерженный пчелиный улей. Через двадцать минут бронеколонна в составе двух БМП, двух БТР и трёх пулемётных пикапов уже неслась на выручку моему другу. Я указывал направление опёршись о торпедо и изображал как мог позу охотничьей собаки, нацеленную на добычу.

Супермаркет мы нашли на рассвете. С моего ухода прошло чуть больше суток. Парни десантировались с брони, а я в сопровождении нескольких штурмовиков двинулся внутрь помещения. Кошки нигде не было, а вот трупы заражённых с поломанными позвоночниками были. Около десятка неразвитых пустышей и бегунов валялись повсюду. Около тележки добавилось раздавленных банок, очевидно пантера перед уходом основательно подкрепилась.