конечно, было бы не допустить до поездки тех, у кого нет приговоров — нам меньше возни было бы. Так что ангелам принять все меры для этого. Рейс все-таки для взрослых, и будем надеяться, что у родителей хватит мозгов не брать детей в этот круиз.
— Все равно найдутся такие, — послышалось из зала.
— Все в ручном порядке решайте. В ручном, — весомо повторил начальник.
— Если шторм затянется — как будем спасать невинных людей? — снова задали вопрос из зала.
Встал пожилой старичок из отдела стихий:
— Можно организовать для них течение, которое унесет подальше от судна. А там мы уменьшим силу ветра, и их смогут подобрать спасатели.
— Красивое решение, — одобрил руководитель операции. — Главное, — продолжил он, — судно должно полностью затонуть.
— Ну… это мы сделаем, — отозвался кто-то из черных.
— После того как судно затонет, проверяем, кто остался в живых. Течением отнесем их подальше в море — и пусть отдел по стихиям дальше с ними решает… Нет возражений? — Предложения поддержали единогласно. — Итак, в целом все всем понятно?.. Следующее совещание по данной катастрофе через неделю. Там уже будем принимать окончательные решения.
Зигун все внимательно записывал. Главное, чтобы отец Маши не купил путевки на этот круиз. За отца он, конечно, не отвечал, но если тот погибнет, дочка будет грустить. А если она будет грустить, будет плохо и Зигуну. Но чего сейчас об этом думать: будет день — будет и пища.
Глава 7
Маша росла, а Зигун тем временем мониторил свою жизнь год за годом. В детстве ничего особенного в его грехах или добрых поступках не нашлось. Хотя, если честно, подсознательно он всегда чувствовал, делая хорошее дело, что ему это где-то когда-то… зачтется. Откуда это у него взялось — непонятно, но такая уверенность была с самых ранних пор.
Еще Зигун решил вспомнить, когда ему могли помочь ангелы. Лет за десять до смерти одноклассник Зигуна позвал его сдать нормативы на сертификат по дайвингу в Египте. С тех пор у них появилась возможность регулярно встречаться, хоть и жили они уже в разных городах и даже в разных странах. Теперь раз в год-два они бросали все дела и уезжали куда-нибудь понырять — и этот драйв был именно тем, что им так не хватало в обыденной жизни. Со временем у них подобралась классная компания дайверов, и Зигун соглашался на любые поездки, лишь бы встретиться со старыми друзьями. При этом, погружаясь раза по четыре за день, они получали отличную физическую нагрузку, забывая о делах на суше.
Дайвинг — довольно опасное занятие, требующее в первую очередь хладнокровия, так как большинство бед под водой происходит из-за паники. Если что-то после погружения пошло не по плану, ни в коем случае нельзя паниковать: море такого не прощает. Попадал и Зигун в такие ситуации, которые могли закончиться плачевно.
Один такой случай, впрочем, оказался не очень опасным. Зигуна с напарником выкинуло из глубины на поверхность. Опытные ныряльщики знают, что при резкой смене глубин можно получить серьезные баротравмы. С ними же все случилось в самом начале занятий по подводному плаванию, когда большого опыта у них еще не было.
Они тогда поднялись с большой глубины ближе к поверхности. При всплытии из баллонов необходимо периодически стравливать воздух, иначе ныряльщика может выкинуть на поверхность. Всплывать нужно медленно, а на глубине от трех до шести метров нужно еще «отвисеться», как говорят дайверы, пройти декомпрессию. Побыть на этой глубине нужно время, которое показывает компьютер, который есть у каждого дайвера.
Они тогда всплывали, и в какой-то момент Зигуна чуть не унесло течение. Он схватился за скалу, при этом его ноги оказались выше головы. Клапаны для стравливания воздуха находятся сверху и снизу оборудования — специально для таких случаев. И когда Зигун стал нажимать кнопку на основном, «головном» клапане, воздуха там не оказалось. В позе вверх ногами Зигуну никак не удавалось отыскать другой клапан, и в этот момент камень, за который держался Зигун, отломился, и дайвера потянуло наверх. Напарник был рядом и схватил Зигуна, но не смог удержать его на глубине, в итоге они оба вылетели на поверхность. При этом напарник рисковал своей жизнью, подвергая себя опасности, и поступил очень мужественно.
— Что случилось? — первым делом на поверхности спросил напарник.
— Не смог сдуться, — ответил Зигун.
— А клапан тебе для чего дан?! — заорал товарищ. — Давай вниз! — и они снова ушли под воду — проходить декомпрессию.
Слава богу, на здоровье Зигуна и его друга тот случай не отразился — глубина была не очень большая.
А вот второй случай был более неприятный. Ныряли на Филиппинах в местах малоизученных, с местными гидами. С Зигуном в этот раз был другой напарник. Погрузились они как обычно, довольно быстро ушли на двадцать метров вниз. Гиды предупреждали, что тут может быть небольшое течение, но опыта справиться с такими проблемами уже хватало, потому никто не тревожился. У каждого дайвера был свой аварийный буй, который надувался при всплытии, так что в случае чего — если унесет в море, например, — поиски упрощались. Но случилось то, с чем Зигун до того еще не сталкивался.
Группа плыла вдоль рифа, когда напарник на что-то засмотрелся и оказался от Зигуна на расстояние большем, чем было положено. Зигун же почувствовал, что его подхватило течение и начало уносить в открытое море — как говорят дайверы, в синьку. Зигун сначала пытался сопротивляться течению и вернуться к рифу. Но течение было настолько сильное, что дайвера все дальше уносило в море.
Зигун занервничал: одному оказаться в открытом океане — не самое приятное времяпрепровождение. Только тогда он пытался привлечь внимание напарника, но видимость была плохая, и стало понятно, что Зигуна никто уже не видит.
Главное было — не паниковать. Зигун проверил запасы воздуха — его было много, это немного успокоило. Он решил, что сейчас подвсплывет, отвисится на пятиметровой глубине, поднимется выше, выбросит аварийный буй — и его найдут. Но, посмотрев на компьютер, Зигун ужаснулся: за время борьбы с течением он с двадцати метров опустился до тридцати пяти метров. Глубже сорока метров Зигуну нельзя было нырять, сертификат не позволял, но дело было даже не в этом. В баллонах у Зигуна был простой воздух, а на нем глубже сорока пяти метров нельзя погружаться, поскольку наступает кислородное голодание, после — потеря сознания… и, собственно, все.
«Без паники! — успокаивал себя Зигун. — Сейчас продуюсь немного, поработаю ластами — и всплыву. Воздух есть, беспокоиться не о чем». Впрочем,