— Но еще вчера ты придерживался другого мнения! — восклицал удивленный Эминеску.
— Ну, знаешь ли! — невозмутимо откликался Караджале. — Как же мы могли бы спорить, если бы всегда придерживались одинаковых мнений!
Да, удивительные разговоры происходили при свете восковых свечей в двух маленьких, часто нетопленных комнатах Эминеску, на убогой улочке с красивым названием «Надежда».
И удивительной была эта дружба между великим поэтом, погруженным в свое интеллектуальное одиночество и невеселые думы, и общительным, ироничным сатириком, который и часа не мог прожить без шумных споров, смеха и шуток, между пламенным фанатиком поэзии и саркастическим юмористом, готовым высмеять все и вся, в том числе и самого себя! Этой дружбе еще суждено пройти через драматические испытания. И все-таки она осталась прекрасной и, в сущности, непоколебимой, потому что в ней отразилась сходная судьба двух гигантов, натолкнувшихся на ничтожное время.
ПЕРВАЯ КОМЕДИЯ НАПИСАНА
Плохо то, что двадцатишестилетний Караджале все еще не избрал окончательно свой жанр. Он по-прежнему пишет короткие рассказы, фельетоны и пародии. Он уже писал стихи и серьезные критические статьи, но ему все еще кажется, что он пишет недостаточно хорошо. Возможно, что, сравнивая себя со своими друзьями — Эминеску, Славичем и Влахуца, он думает, что не равен им по таланту.
И вот он берется за новую и необычную для него работу по заказу Национального театра: перевод в стихах французской драмы, которая имела большой успех в Париже. Она называется «Побежденный Рим», автор — Александр Пароди.
Несмотря на успех, драма Пароди весьма посредственное произведение. Стихи оригинала — холодные и маловыразительные. Но Караджале сумел сделать перевод, обладавший большими литературными достоинствами. Вот оценка Шербана Чиокулеску:
«…это настоящее чудо, как не поэт сумел придать сухим стихам оригинала бархатную мягкость… На сцене Национального театра еще не было стихотворного перевода, который создал бы даже у таких требовательных зрителей, как Василе Александри и Титу Майореску впечатление явного поэтического таланта».
Василе Александри — один из основоположников румынской поэзии. В описываемое нами время он был уже старым человеком, весьма уважаемым в литературных и артистических кругах. О Титу Майореску следует сказать отдельно.
Боярин и аристократ по рождению и общественному положению, Майореску начал свою литературную деятельность в 1863 году в Яссах, где он совместно с четырьмя другими молодыми людьми, добившимися впоследствии большой известности — Петре Карп, Теодор Россетти, Василе Погор и Якоб Негруцци, — основал литературный кружок «Жунимя» («Молодость»). Друзья приобрели типографию и начали выпускать свой журнал «Конворбирь литераре» («Литературные беседы»). Позднее редакция журнала и общество «Жунимя» перекочевали в Бухарест. Это литературное общество быстро завоевало себе авторитет. Впоследствии «Жунимя» превратилось в политическую организацию консервативного толка и даже участвовало в правительственных комбинациях. Титу Майореску был несколько раз министром, всесильным «мандарином» румынской культуры, как его называли некоторые недоброжелатели.
Нужно заметить, что в те годы, о которых мы рассказываем, вокруг «Жунимя» и ее журнала «Литературные беседы» группировались наиболее известные и талантливые писатели, такие, как Василе Александри, Эминеску, Славич, Крянга. На заседаниях общества царила свободная атмосфера, литературные произведения читались и обсуждались здесь с большой заинтересованностью. О Титу Майореску следует сказать, что его приверженность к немецкой идеалистической философии, в частности преклонение перед Шопенгауэром, и вытекающие из этого эстетические принципы не помешали ему видеть и ценить подлинные таланты. Титу Майореску был человеком холодным и даже высокомерным, но он искренне любил литературу и имел все основания гордиться своей деятельностью.
И вот Титу Майореску, познакомившись с караджалевским переводом драмы «Побежденный Рим», нашел, что автор человек весьма одаренный, сумевший обогатить оригинальный текст пьесы. Михаил Эминеску, старый член «Жунимя», немедленно воспользовался успехом своего друга и коллеги по редакции «Тимпул» и познакомил его с Титу Майореску. Это произошло 26 мая 1878 года в доме Майореску, на закрытии литературных вечеров «Жунимя», в присутствии наиболее известных членов общества.
Таким образом, молодой Караджале получил доступ в высшие круги большой литературы. На вечере присутствовали Эминеску, Славич, Гане, Василе Александри. Эминеску читал свои новые стихи, Гане прочел балладу, а маститый Василе Александри, получивший недавно французскую литературную премию, занимал общество беседой на литературные темы. Это был интересный во всех отношениях вечер — жаль, что мы не знаем'о нем никаких подробностей, если не считать краткой сухой записи в дневнике Майореску.
Шаль также, что признание Титу Майореску и дружеское расположение других почтенных членов «Жунимя» отнюдь не изменило материального положения Караджале. Необходимость оказывать постоянную поддержку матери и сестре, к которым Караджале относился с большой неясностью, делало совершенно недостаточным его заработок в газете «Тюшул». Успех перевода драмы «Побежденный Рим» тоже не смог поправить его дела. И он вынужден был тут же предложить Национальному театру свои услуги в качестве «оптового» переводчика, сообщая, что он согласен на официальную мизерную ставку: тридцать лей за акт. Он выразил также готовность выполнять любую другую литературную работу для театра, как, например, редактирование и исправление чужих пьес.
Под словом «редактирование» и «поправки» подразумевается способ, издавна известный в театральной практике: сочинение слабого автора передается в руки умелого драматурга, который переписывает его заново и, получив за свой труд ничтожный гонорар, отправляется восвояси в то время, как автор, чье имя фигурирует на афише, рассылает своим друзьям приглашение на премьеру. Иногда, правда, речь идет о давно умершем или об иностранном авторе; доподлинно известно, что последний не будет присутствовать на премьере своего детища, которое он вряд ли бы узнал.
Словом, Караджале был далеко не первый драматург, начавший свою карьеру в театре с театральной поденщины. После «Побежденного Рима» он перевел пятиактную драму «Гетман» Пауля Деруледа, но пьеса эта была поставлена в несравненно более слабом переводе Михаила Паскали. Надо ли напоминать о том, что Паскали был известным режиссером, к тому же еще и поставщиком костюмов и декораций для переведенной им пьесы? В том же году Караджале перевел водевиль Скриба и «поправил» одну французскую пьесу «Юность Мирабо», получив за свой труд сорок пять лей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});