Читать интересную книгу Современный Английский детектив - Чарльз Сноу

— С че-ем? Уильям закусил губу.

— С пулей… с пулей в груди. Он умер насильственной смертью. Можете вы немедленно прислать сюда своего человека?

Наступила долгая пауза, затем, повернувшись к нам, Уильям сказал:

— Все в порядке. Для расследования сюда выезжает некто Беррелл, сержант полиции Беррелл.

Когда мы впервые услышали это имя, оно не произвело на нас никакого впечатления, зато потом, спустя несколько часов, при упоминании его у нас возникали совсем иные ощущения.

Кристофер довольно быстро дозвонился до своего приятеля и с непринуждённой самоуверенностью, которой я всегда восхищался, договорился о вилле. Мне же пришлось потратить немало времени, прежде чем меня соединили с квартирой Финбоу на Портленд-Плейс: сначала была занята линия, потом я ждал, когда он изволит выбраться из своей постели и подойдёт к телефону. Кристофер с Уильямом потеряли терпение и вернулись к шлюпке. Наконец я услышал искажённый до неузнаваемости голос друга и в двух словах изложил ему суть дела.

В ответ послышалось протяжное «та-ак» — любимое словцо Финбоу.

— Непременно приеду, — отчётливо услышал я. Право, мне нечасто приходилось испытывать подобную радость. Финбоу помолчал, а затем в трубке снова послышался его голос: — Буду на яхте часа через два. До скорой встречи.

С чувством облегчения я вернулся на шлюпку. Фигура убитого мрачной тенью заслоняла свет ясного дня. Меня преследовали страшные видения: мёртвый Роджер с улыбкой на губах и плачущая у меня на груди Эвис. Но я знал, что поступил так, как диктовал мне разум. Через час-другой я расскажу все Финбоу, и пусть он занимается этим тёмным делом сам.

Как только я сел в шлюпку, Кристофер спросил:

— Ну как, ваш друг приедет?

— Да, — ответил я, — он с радостью ухватился за такую возможность, он просто не знает, куда себя девать.

Уильям хмыкнул и взялся было за весла, но тут Кристофер отстранил его:

— На весла сяду я, — заявил он.

— Ты же грёб, когда мы ехали в эту сторону, — возразил Уильям, — обратно буду грести я.

— Нет, тебя надо проучить, чтобы ты зарубил себе на носу: не всегда все будет по-твоему, — заметил Кристофер, — В эту сторону я грёб, так как ты убедил меня, что это необходимо, а теперь я сяду на весла, потому что сам этого хочу.

Уильям проворчал что-то, и Кристофер молча, мерными рывками повёл шлюпку к месту стоянки яхты.

Я сидел и думал — ручаюсь, что мои попутчики думали о том же, — что по возвращении на яхту мы снова увидим зелёный тент там, где ещё совсем недавно сидел у штурвала своей яхты благодушный, пышущий здоровьем Роджер. На воду тёмной ровной полосой падала тень от высокого тростника. Все вокруг было мирно и спокойно. Смерть с виду тоже иногда кажется мирной и спокойной, подумал я. Что-то ожидает нас впереди?

У меня больно сжималось сердце. Взглянув случайно на Кристофера, я заметил, что ему тоже явно не по себе.

— Надеюсь, — сказал он, делая, взмах вёслами, — что на яхте в наше отсутствие ничего не случилось. Надеюсь, что Эвис…

Уильям оборвал:

— Уж она-то в полной безопасности.

Однако мне, несмотря на такое заверение, захотелось, чтобы она была с нами в эту минуту.

Внезапно со стороны Горнинга послышался рокот мотора, и я увидел, что прямо на нас на бешеной скорости несётся моторная лодка. Проскочив мимо, она обдала нас волной, которая вырвала из уключины одно весло, Кристофер выругался. Шлюпка повернулась и встала боком к волне. Ещё секунда — и я барахтался в воде рядом с Кристофером и Уильямом, а в нескольких ярдах от нас плавала опрокинутая шлюпка.

Развернувшись, моторная лодка возвратилась к нам, уже значительно снизив скорость. За рулём сидел темноволосый мужчина с широким румяным лицом.

Он крикнул нам громким, отнюдь не виноватым голосом:

— Что за глупые шутки! Надеюсь, вас спасать не нужно?

— Надо полагать, ко дну не пойдём, чурбан вы эдакий, — свирепо ответил Уильям. Он подплыл к шлюпке и пытался перевернуть её, а Кристофер в это время выуживал из воды весло. — Уж как-нибудь выберемся без вашей помощи. Какого дьявола вы носитесь по реке как сумасшедший?

— У меня важное дело. Очень важное, — ответил круглолицый. — Я сержант сыскной полиции Нориджа Алоиз Беррелл. Имею срочное задание расследовать преступление, совершённое где-то здесь неподалёку. Так что мне некогда, выбирайтесь сами.

И моторка рванулась вверх по течению. Так произошла наша первая встреча с Алоизом Берреллом.

Глава четвёртая

АЛОИЗ БЕРРЕЛЛ И ФИНБОУ

Побарахтавшись в воде, мы наконец вскарабкались в шлюпку. Уильям сел на весла и, срывая на них свой гнев, повёл шлюпку дальше. Это маленькое происшествие на время вытеснило мои дурные предчувствия, мокрая одежда, прилипшая к телу, доставляла мне немало неприятностей.

Но когда наконец из-за крутого поворота показалась наша яхта с аккуратно натянутым тентом на корме, страх охватил меня с новой силой, страх перед тем, что ожидает нас на борту. На палубу вышла Эвис и, заметив нас, стала следить за шлюпкой. Она стояла, прислонившись к мачте, и при нашем приближении сделала рукой какой-то неопределённый жест, отдалённо напоминающий приветствие.

Мою тревогу как рукой сняло, когда я услышал голос Эвис:

— У нас на борту какой-то странный тип. Он суёт свой нос повсюду.

Уильям презрительно фыркнул.

— Это тот сумасшедший, что искупал нас, чтоб ему неладно было!

Когда мы, мокрые с ног до головы, выбрались на палубу, Эвис сочувственно улыбнулась.

— Вам бы не мешало переодеться, — заметила она.

— Мы как раз и собираемся это сделать, дорогая, — сказал Кристофер, ласково потрепав её по щеке мокрой рукой, — это чтобы и ты тоже немного вымокла.

Эвис улыбнулась ему, и я с радостью заметил, что она оправилась настолько, что уже способна откликнуться на шутку.

— Иди и смени одежду, Кристофер, — проворковала она. — Я не прочь была бы понянчиться с тобой, но боюсь, что сиделка из меня не выйдет.

— Тебе в лапки только попадись… — сказал он. — Пойду-ка я действительно переоденусь… а может, следует сначала доложиться этому Берреллу?

Эвис сразу нахмурилась, и тень пробежала по её лицу.

— Он расспрашивал меня буквально обо всех, — возмущённо заметила она. — А сейчас он, по-моему, рыскает вокруг… Роджера.

Уильям внезапно взорвался:

— Ну, я иду переодеваться, и ему придётся подождать, если он вообще желает со мной разговаривать. — И он грубо окликнул: — Сержант Беррелл!

— Я занят, — послышалось откуда-то со стороны штурвала.

— А я вымок до нитки! — нетерпеливо повысил голос Уильям.

Через минуту на палубу вышел Беррелл. Когда он сидел за рулём моторки, я заметил только лунообразное лицо и вынес весьма смутное представление о его внешности; теперь же я увидел перед собой маленького круглого человечка, очень живого, добродушного и энергичного.

— О-о, — сказал он, — так вы те самые парни, что бултыхались в воде?

— Они самые, — ответил Уильям, холодно глядя на него.

— Итак, все шестеро в сборе, — продолжал Беррелл. — Парочка внизу, эта молодая леди и вы трое. Я самолично должен допросить каждого из вас в отдельности. Вот только возьму свои бумаги.

— Вы, вероятно, заметили, — сказал Уильям, — что на нас сухой нитки нет. Так вот, мы сперва пойдём переоденемся, а потом расскажем вам все, что сможем.

Я готов был увидеть раздражение на круглом, румяном лице Беррелла, но вместе этого увидел лицо обиженного ребёнка, у которого отняли любимую игрушку. Очевидно, мы обманули его ожидания.

— А мне казалось, что вы должны были бы проявить больше заинтересованности и хоть на минуту забыть о том, что вы вымокли.

— Какой заинтересованности? — с любопытством спросил я.

— Как какой? В расследовании преступления, — ответил он глубоким, звучным голосом. — Вы не находите, что расследование преступлений — романтика в полном смысле этого слова? Неужели вы не понимаете, что это прекрасно? Это ли не романтика — заставить служить доброму делу все самое тёмное, что есть в человеке?! Когда-то слагали баллады, прославляющие войны, насилие и похоть (я не могу воспроизвести отвращение, которое он вложил в последнее слово). Теперь же сочиняют детективные романы, и здесь энергия человека направлена на разоблачение зла. Неужели вы не чувствуете разницы? Если взглянуть на это явление без предубеждения, то получается, что детективная литература — признак цивилизации и расследование преступлений — символ всего положительного, что есть в современном мире!

Я был просто ошарашен этим монологом. Во взгляде Беррелла горел огонь исступлённой веры. Очевидно, сам он не находил ничего из ряда вон выходящего в этой своей декларации. Более того, слова лились так гладко, что я заподозрил, что он уже произносил их прежде, и не однажды. Впрочем, я был слишком встревожен, чтобы задумываться над эксцентричным поведением полицейского сыщика. Я заметил только, что остальные были ошеломлены не в меньшей степени. По лицу Кристофера пробежала усмешка, он сказал: