Нет, оборвала она себя, забираясь в ванную. Я не должна, мне нельзя…
Нельзя, конечно, нельзя, с игривой насмешливостью зажурчали полившиеся из душа струи теплой воды, как будто специально касаясь разгоряченной Нэнси с особой нежностью, подобно рукам влюбленного мужчины. Она закрыла глаза, покоряясь судьбе, успокаивая себе тем, что о ее фантазиях все равно никто никогда не узнает.
А те, обрадованные ее смирением, разыгрались не на шутку. Ей казалось, что Курт стоит у нее за спиной, тоже обнаженный, тоже сгорая от желания. Она чувствовала, как велико его возбуждение, и знала, хоть и не могла видеть его лица, что он смотрит на нее с обожанием. Безумная мечта настолько походила на реальность, что у Нэнси участилось дыхание, а гладкое дно ванны медленно поплыло из-под ног…
Она очнулась, выключила воду, торопливо вытерлась большим белым полотенцем, выбралась из ванны и бросилась в комнату, словно надеялась, что фантазии не увяжутся за ней, останутся позади и за ненадобностью испарятся. Не тут-то было! Когда молодая женщина погасила свет и легла в постель, руки воображаемого Курта заключили ее в столь сладкие объятия, что из ее груди вырвался сдавленный стон блаженства.
С ней творилось что-то невообразимое, но это не пугало ее. Принадлежа Тому, она — пусть только в воображении — отдавалась другому мужчине, как Эллис из «С широко закрытыми глазами». Ей хотелось навек остаться в своей прекрасной мечте, таять под шквалом ласк влюбленного в нее мужчины. Она знала, что с наступлением утра все исчезнет, была уверена, что в действительности не допустит в отношениях с Куртом ни малейшей вольности… Но пока ее рука хранила воспоминание о тепле его губ, а ночь, которую они встретили вместе, еще не закончилась, о прекращении сказки, которой не суждено было обернуться реальностью, ей не хотелось даже думать.
Курт был настолько потрясен, узнав о замужестве Нэнси, что, простившись с ней, почувствовал себя бесконечно несчастным и одиноким. Он с удовольствием забылся бы спасительным сном, чтобы проснуться утром и взглянуть на ситуацию более трезво, но спать не хотелось. Побродив из угла в угол по номеру, который теперь казался ему страшно неуютным, Курт понял, что в четырех стенах просто сойдет с ума.
Было около полуночи. Отель затих, погруженный в ленивую дремоту. Курт собрался было опять пойти вниз по улице, но, решив, что вид дороги, по которой он совсем недавно возвращался с Нэнси из кафе, лишь усугубит его страдание, зашагал в противоположную сторону.
Ему страстно хотелось сосредоточиться на чем-нибудь несвязанном с Нэнси. Но она незримо присутствовала во всем, о чем бы он ни думал. Уйти от нее было невозможно.
Когда-то очень давно, целых пятнадцать лет назад, ему пришлось пережить любовную трагедию. Теперь он понимал и то, что не было в предмете его обожания ничего сверхъестественного, и то, что их роман в любом случае не продлился бы вечно. Смешливая и дерзкая первокурсница Мелани Смит изменила ему с его же приятелем. Курт застал их вместе, отдыхающими после жаркого секса. Ему было тогда всего двадцать.
Оправиться от удара… вернее, вернуть себе внешнее спокойствие, ему удалось довольно быстро. Уже по прошествии двух недель он пошел на очередную студенческую вечеринку и всю ночь веселился в компании ребят и девчонок, не обращая ни малейшего внимания на виновато поглядывавшую в его сторону Мелани. Но рана в сердце порой и сейчас давала о себе знать едва ощутимой ноющей болью.
Он всегда думал, что именно из-за Мелани, дожив до тридцати четырех лет, так и не обзавелся семьей, не смог довериться ни одной из женщин, с которыми впоследствии его сводила судьба. Оказалось, он ошибался. Предательство подружки тут было совсем ни при чем. Просто среди его знакомых не встречалось обладательницы столь прекрасных глаз, как у Нэнси Минтон…
Нэнси, точно молитву мысленно повторял он ее имя, бесцельно шагая вперед. Почему жизнь бывает такой жестокой и несправедливой? Почему ты замужем, милая Нэнси? И никогда не сможешь стать моей?..
Его внимание привлекли огоньки в витрине бара на другой стороне улицы. Решив, что это то, что ему сейчас нужно, он пересек дорогу и вошел в приоткрытую дверь. В небольшом зале с низким потолком царил типичный для подобных заведений полумрак. Двое мужчин у дальней стены увлеченно играли в бильярд. За одним из столиков сидела компания парней лет двадцати. У барной стойки стояла девица в высоких замшевых сапогах, короткой юбке и топе с блестящим рисунком на груди. Других посетителей не было.
Курт, вошедший сюда с намерением выпить чего-нибудь покрепче, подумал вдруг, что набираться нет никакого смысла.
— Чего желаете? — спросил у него плотный бармен с черными проницательными глазами и длинными баками.
— Пива, — ответил Курт.
Когда он устроился за одним из столиков, девица, что все это время не отходила от стойки, подплыла к нему, покачивая бедрами, и села рядом.
— Скучаешь, красавчик?
Курт впервые взглянул на ее лицо. Совсем молоденькая. Светлые, не то серые, не то голубые, глаза обрамляли густо накрашенные ресницы, а в крыле чуть вздернутого носа поблескивал камушек.
Искательница приключений, подумал он. О хороших манерах не имеет представления: подсела, как будто ее позвали! Может, встать и уйти?
— Я Джоанна. — Девица протянула руку, и Курту ничего не оставалось, как пожать ее. — А тебя как зовут? — Она приподняла брови, и ее лицо приняло подкупающе детское выражение.
Курт, едва не обошедшийся с ней весьма жестко, смягчился. Он назвал себя и сделал глоток холодного пива.
— Никогда не видела тебя здесь, — сказала Джоанна, кокетливо поправляя волосы.
Может, она тут работает? — мелькнуло у него в голове. Мысль о проститутках после общения с возвышенной Нэнси показалась ему настолько отвратительной, что он нахмурился.
— Ты, случайно не…
— Я? — Мгновенно смекнув, о чем идет речь, Джоанна прикинулась оскорбленной. — Разумеется нет! — Она выпятила накрашенные ярко-красным губы и обиженно засопела. — За деньги я никогда в жизни этим не занималась.
От столь откровенного признания Курту сделалось тошно. Он отпил еще пива, глядя в одну точку и пытаясь убедить себя в том, что ему следует вернуться в отель и постараться заснуть.
Джоанна некоторое время молча его изучала, потом подалась вперед, не без гордости кладя внушительных размеров бюст на стол, и вновь заговорила:
— Я живу поблизости. Часто заглядываю в этот бар. Так просто, чтобы отдохнуть.
Курт посмотрел на нее с неодобрением.
— Одна? — спросил он, хотя, по сути, ему не было до девицы никакого дела.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});