Читать интересную книгу Cекретные золотые первопроходцы из донской земли - Станислав Аверков

Выезд на место происшествия сыщикам практически ничего не дал. Удалось только в общих чертах восстановить картину того, как преступник проник в музей.

Опера УГРО предположили, что, спустившись по веревке или складной лестнице, вор разбил вначале окно, затем витрину, похитил украшения и тем же путем скрылся. Экспертная комиссия установила, что общая розничная стоимость семи похищенных фаларов с учетом их уникальности и исторической ценности составляет 500 тысяч рублей (более полумиллиона долларов).

Этот предварительный анализ позволил следственно-оперативной группе не распыляться по пустякам, а сосредоточится на версиях о заранее подготовленной и хорошо спланированной краже. Таким образом, все выводило на перекупщиков, работавших у магазинов «Фарфор-Хрусталь» и «Подарки». В ростовских криминальных кругах это были самые известные скупщики краденых раритетов, и столь ценные вещи не могли пройти мимо них. Отныне буквально каждый шаг группы «стариков» контролировали сотрудники из службы наружного наблюдения, а все сделки снимались скрытыми фотокамерами. Дело о краже из музея находилось на особом контроле не только МВД, но и Совета Министров СССР. Контролировал сам зампреда Совмина Смирнов!

Работая по делу о фаларах, следственно-оперативная группа раскрыла около десятка преступлений, но сарматские сокровища как сквозь землю провалились. Кто-то из сыщиков даже предположил, что кража была заграничным заказом, и фалары уже давно за кордоном у какого-нибудь буржуя в частной коллекции. Верить в это никому не хотелось.

«В конце августа 1971 года я получил сигнал, что сегодня Безрукому принесут несколько слитков золота, – рассказал Воскобойников автору очерка Дмитрию Невзорову, – сделка должна была состояться у магазина «Подарки». Интуиция подсказывала, что мы приближаемся к долгожданной развязке. Но всех волновал вопрос – почему слитки? Решили задержать и продавца и скупщика».

Групп захвата тогда не было, сыщики проводили операцию своими силами. Полякова-Безрукого вместе с золотом взяли без проблем, а вот за вторым, молодым парнем, который пришел на встречу с Безруким, пришлось побегать. Задержанным оказался Василий Антюшин. Буквально через полчаса опера выехали с обыском к нему домой, в Батайск. Там обнаружили два слитка золота явно кустарного производства и большое количество ювелирных изделий. Под давлением улик Антюшин сознался: кража фаларов – его рук дело. Но, к сожалению, они больше не существуют…

На момент совершения кражи Василию Антюшину было 23 года. Успев закончить семь классов, он угодил в тюрьму. Освободившись досрочно, подался на золотые прииски в Якутию. Через три месяца вернулся домой и привез из якутских золотых приисков 25 граммов золота. Знакомый батайский ювелир Луганский сделал ему перстень-печатку с монограммой «ABH» – Антюшин Василий Николаевич.

Но молодому парню этого было мало. Хотелось во что бы то ни стало разбогатеть. Василий решился на кражу. Подходящее золото он видел в музее. Там на его вопрос, сколько же стоят древние украшения, экскурсовод ответила – бесценны. Однако Антюшин уже прикинул, какую прибыль ему принесут фалары.

К краже он готовился тщательно. Изучил подходы, проработал вариант бегства. Сплел веревочную лестницу. Ночью по пожарной лестнице взобрался на крышу многоэтажного дома, перебрался на крышу музея и затаился.

Около четырех часов утра Антюшин спустился по веревочной лестнице к нужному окну. Раскачался и одним ударом вышиб оконную раму. Не обращая внимание на сработавшую звуковую сигнализацию, он рванулся к стенду, кулаком в перчатке разбил витрину, сорвал фалары и рассовал их по карманам. Затем по веревочной лестнице спустился в хозяйственный двор музея, перелез через каменную стену и скрылся.

Вернувшись рано утром домой, Антюшин выспался, а затем, взяв у знакомого ювелира бензиновую горелку, пошел на берег ближайшего болота. Здесь он разломал два больших и пять малых фаларов: серебро выбросил в болотную жижу, а золото расплавил горелкой.

Далее в игру вступили крупные дельцы «теневого бизнеса»: ювелир Луганский, тот, что дал горелку, переплавлял золото фаларов в маленькие слитки, удобные для сбыта, изготовлял крестики, Поляков-Безрукий скупал и перепродавал слитки. А сам Василий, после удавшегося дела, был настолько щедр, что даже дал немного сарматского золота одному из своих родственников, чтобы тот вставил себе зубы.

Вот так соединились самоотверженный труд археологов, восстанавливающих древнюю историю нашей страны, безумные действия хрущевского правительства, вылившиеся в новочеркасский расстрел, неуемная жажда к стяжательству уголовного мира, огромные возможности выпускника НПИ по пресечению преступлений. Неужели человеческий прогресс может развиваться, только преодолевая хитросплетения бурных страстей наших натур?

Глава II. Выпускник Новочеркасского политехнического института, создавший советскую ракетно-ядерную оборону

1. Миллион долларов за кремлевского соперника США Смирнова

В апреле 2016 года исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося советского государственного деятеля дважды Героя Социалистического Труда Леонида Васильевича Смирнова. Он был из донской плеяды создателей ракетно-ядерного щита СССР. В нее входили дважды Герои Социалистического Труда Л.В. Смирнов, А.М. Макаров и С.П. Королев, получивший путевку в большую жизнь в Новочеркасске.

Написать о выпускнике 1939-го года кафедры «Электрооборудование промышленных предприятий» Л.В. Смирнове заставила историческая несправедливость. Побывав в Новочеркасске в 2007 году на столетии моего родного ЮРГТУ (НПИ) я с превеликим сожалением обнаружил, что о Леониде Васильевиче руководство университета имеет весьма смутное представление, как и до сих пор все жители Донского края. Оно знало, что был знаменитый выпускник, который даже помог институту построить шестиэтажный лабораторный корпус. Но о его трудовой деятельности никто не знал. Не знали об этом и в Ростове-на-Дону, и в Ростовской области. Не вина в том руководителей ЮРГТУ (НПИ) и всех дончан. Это был один из самых секретных руководителей Советского Союза, за информацию о деятельности которого американское ЦРУ предлагало вознаграждение в миллион долларов. Его офис (выражаясь современным языком) находился в Москве, в Кремле.

Главный конструктор ракетно-космических систем, академик Сергей Павлович Королев, прибыв в Кремль, прошел в помещение Государственной Военно-промышленной комиссии. На совещание были приглашены создатели ракетно-космической техники страны. Увидев группу ракетостроителей, Сергей Павлович воскликнул:

– Вопреки моим правилам, мне все же приходится контактировать с днепропетровской ракетной «мафией»! Конечно, только в Кремле! В других местах я обхожу стороной ее главу Янгеля и все потому, что днепропетровцы создают свои ракеты вопреки выведенным моими сотрудниками рекомендациям и законам. И вопреки этим рекомендациям и законам их ракеты прекрасно попадают в цель! И даже выводят в космос аппараты!

Ему ответил один из днепропетровских «мафиози»:

– Вы, Сергей Павлович, не совсем точно выразились. Работаем мы в Днепропетровске, а выходцы из разных регионов СССР. Некоторые приехали из Ростова-на-Дону, из Новочеркасска, есть даже донской казак из станицы Цимлянской!

Сергей Павлович улыбнулся:

– Ты имеешь в виду Леонида Васильевича и Александра Максимовича? Я ведь и сам бывший воспитанник Новочеркасска. Только учился я жизненным правилам не в Новочеркасском политехническом институте, как наш уважаемый председатель ВПК Смирнов, не в Ростовском институте инженеров железнодорожного транспорта, как генеральный директор Южмаша Макаров, а в Новочеркасской тюрьме.

Об этом разговоре часто рассказывали в нашем ракетно-космическом конструкторском бюро «Южное» участники этого совещания. Им пришлось работать в нашей днепропетровской команде, трудившейся над кремлевскими совещаниями, определявшими оборонно-техническое будущее страны. Так что, можно сказать, узнал я о том разговоре из первых уст.

2. Электромонтер Леша Смирнов из Нахичевани-на-Дону

Л.В. Смирнов, государственный деятель огромнейшего масштаба, родился 3 (16) апреля 1916 года в городе Кузнецке, ныне Пензенской области в семье рабочего. Начал учиться в школе № 1.

Из-за трудного семейного положения в середине 20-х годов мать вместе с сыном переехала в город Нахичевань-на-Дону, где обосновался один из ее родственников.

Этот город основали в 1779 году армяне, переселившиеся по приказу императрицы Екатерины Великой из Крымского полуострова на Дон. Его они выбрали из-за того, что на его правом берегу находилась российская пограничная таможня с крепостью, названной в честь святого Дмитрия Ростовского. По Дону пролегал торговый путь по Азовскому и Черному морям и в Азию, и в Европу. Возле таможни возникли два города – Ростов-на-Дону, а рядом – Нахичевань-на-Дону.