Читать интересную книгу Игра мудрецов - Екатерина Соболь

– У тебя что-то не то с чувством опасности, – устало пробормотал Генри. Он взял себя в руки с таким трудом, что вымотался, как после долгого бега. – Она не шутит. Если будешь дальше ее раздражать, она выстрелит.

– Слуга вам дело говорит, – сказала девушка. – Шагайте, ваше высочество.

Еще минуту Эдвард стоял на месте, расправив плечи и вскинув голову, будто всерьез ждал, что от его впечатляющего вида девушка передумает. Когда этого не произошло, он мрачно взял коня за поводья.

– Как только в твоей деревне узнают, кто я такой, они в ногах у меня будут валяться, – предупредил он.

Но по его голосу Генри сразу понял: Эдвард уже и сам начал в этом сомневаться.

Вскоре справа от дороги замелькали крыши темных, будто разбухших от сырости и времени домишек. Кажется, этим путем никто сюда и правда не ходил, не было даже тропинки от дороги к деревне. Шагая по опавшей хвое, Генри часто косился на девушку и видел: чем ближе деревня, тем мрачнее становится ее лицо. Как только они вышли на покрытую весенней грязью улицу, Генри узнал почему.

– Глядите-ка, чокнутая Марта нашла себе дружков! – хохотнул парень, копавшийся в огороде перед домом.

Ничего себе дичь! – подхватила женщина, которая развешивала покрытое заплатами белье. – Эй, Марта, поделишься? Зачем дурнушке такие шикарные кавалеры?

Она подмигнула Эдварду, и тот гневно отвернулся.

– Эй, Марта, продай кроликов! – крикнул мужчина, сидевший на крыльце своей лачуги. – Надеюсь, то, что их поймала ты, на вкусе не отразится!

Марта подошла к нему, не сводя глаз с Эдварда и всем своим видом показывая, что если тот решит сбежать – пожалеет. Она убрала стрелу в колчан и положила кроличьи тушки на крыльцо, а мужчина пошарил в кармане и достал несколько монеток. Марта протянула за ними руку, но мужчина бросил их ей под ноги.

Щеки у нее немедленно налились красным, но она молча собрала монеты и сунула в карман куртки.

– А почему они называют тебя сумасшедшей? – не выдержал Генри.

– Не заметно? – зло спросила Марта, снова доставая из колчана стрелу.

– Была нормальная девушка, дочь потомственной прачки, – ответил мужчина, придирчиво разглядывая кроликов. – А пару недель назад переоделась в мужской наряд, сама сделала лук и стала по лесам бегать. Говорит, так охотиться захотела, что спать не могла. Слышали когда-нибудь такую ерунду?

– Не в юбке же ей зверей ловить, – пожал плечами Генри. – Наверняка это неудобно.

Марта посмотрела на него так, будто ничего прекраснее в жизни не слышала. Лицо у нее было бледное, измученное, и Генри внезапно заметил кое-что странное. Все остальные на этой улице выглядели так же – словно долго болели. Он хотел уже спросить, что с ними, но Марта угрожающе ткнула луком в его сторону, и он предпочел молча направиться туда, куда она указывала.

Через пять минут они оказались на грязной, заваленной мусором площади. Посреди нее высилось дерево в блекло-зеленом мареве распускающихся листьев, под ним вяло, будто через силу, играли дети. Когда Марта прошла мимо них, один швырнул в нее ореховой скорлупой, но она, не оглядываясь, направилась к темно-красному двухэтажному дому, перед которым толпились человек тридцать.

На крыльце стоял смуглый парень в оранжевой куртке с ветхими кружевами. Генри уже понял, что у людей яркая и старая одежда – признак богатства и власти. Так и оказалось: мускулистый седой человек, стоявший перед парнем, кланялся ему, как старшему.

Все, кто стоял рядом, были так увлечены разговором на крыльце, что на новоприбывших и внимания не обратили.

– Эй, Лиам, что тут творится? – пронзительно крикнула Марта.

Парень подскочил. У него были крупные руки, сильные плечи – и все равно он казался совершенно больным. Даже Эдвард, который всю жизнь не выходил из дворца, а позавчера едва не протянул ноги, выглядел лучше.

Как только Марту заметили, все вокруг нее подались в стороны, будто она могла их чем-то заразить, но парень по имени Лиам в нелепом кружевном воротнике ответил ей вполне дружелюбно.

– Джек говорит, что уже третий день кто-то по ночам работает в его кузнице. С утра он приходит, а все раскочегарено, никого нет, и на столе лежат новые лезвия для ножей.

– Духи предков небось шалят, – заявила старушка рядом с Генри. – Что за напасти на нашу деревню? Три человека умерли за две недели, а теперь это!

– Господин Лиам, сделайте что-нибудь! Попросите отца на этих духов управу найти! – взмолился кузнец, кланяясь так, что едва не ударился лбом об пол.

– Не думаю, что моего отца стоит беспокоить из-за такой безделицы, – твердо сказал Лиам. – Ему нездоровится, сами знаете. Кузница стоит у самого леса, стук никому не помешает, а если есть желающие ночью пойти и проверить, кто там озорничает, – прошу.

Желающих не нашлось.

– Джек, вы наш единственный потомственный кузнец, другим неоткуда взяться. Думаю, вы сами эти лезвия сделали и забыли, а потом воображение разыгралось, – продолжал Лиам.

– Да вот же, глядите, какое тонкое! Я такие и делать-то не умею!

Мускулистый Джек протянул ему лезвие, Лиам отвернулся, и, наверное, они препирались бы еще долго, но тут Марте это надоело.

– Лиам, позови своего отца, или я сама позову.

Парень покачал головой.

– Не посмеешь. Женщинам не положено напрямую обращаться к старейшине, даже ты это зна…

– Господин старейшина, выходите! – крикнула она так громко, что все ахнули.

На втором этаже дома скрипнула дверь, и на балкон вышел одутловатый человек в золотистом халате.

– Я же сказал: со всеми вопросами к Лиаму, пусть учится управлять! – проскрипел он. – Мне нехорошо.

– Глядите, кого я привела, господин старейшина! – умоляющим голосом начала Марта. – Это сам принц со слугой и двумя конями! Я охотилась и услышала их. Мы все знаем, сколько добра вы раз в полгода отвозите в столицу, но теперь-то мы королю покажем! Надо посадить принца под замок и написать королю, что мы вернем его сына, если он освободит нас от половины налога!

– Да налог и так небольшой, что за ерунду вы несете! – заорал Эдвард, разом забыв про свои хваленые манеры.

В глазах старейшины появилось то особенное выражение, которое Генри уже научился различать: он мысленно подсчитывал прибыль.

– Пожалуй, король ради сына скупиться не будет, – протянул он. – Думаю, и золота нам немало отмерит. Так, ну вот что, держите принца и его мальчишку крепче, а я решу, как нам… – не закончив, он надрывно закашлялся и прижал руку ко рту.

При виде мрачных мужчин, развернувшихся к ним, Генри стало не по себе. До него только теперь дошло, какую чудовищную глупость он сделал, согласившись на этот поход. Единственное, что он хорошо умеет, – драться, а теперь нечего об этом и думать. От одних только угрожающих взглядов его голову застилает горячим туманом, а что будет, если он встретит настоящую опасность?

– Прошу минутку внимания, господа! – воскликнул Эдвард, вскинув руки. Было заметно, как он старается, чтобы голос не дрожал, и это немного портило впечатление. – Уважаемый старейшина и жители деревни! Я принес вам радостную весть. Сердце волшебства вернулось, а вместе с ним – и дары, и волшебные существа. Король отправил меня на восток, чтобы побороть опасную тварь, грозящую людям. Я – первый из белых рыцарей нового мира, и если вам дорого наше королевство, вы должны меня отпустить.

– Белый рыцарь? – переспросил старейшина. Глаза у него забегали. – А знаете, я передумал. Мы вас отпустим. Таков мой приказ. Прошу! – И он широким жестом обвел площадь, показывая Эдварду, что путь свободен.

Генри нахмурился. Он был уверен, что все обрадуются, начнут расспрашивать про Сердце и дары, но вместо этого люди растерялись, замерли, будто напуганные чем-то. Отец учил Генри всему искать разумное объяснение, но Эдвард был так восхищен силой своего красноречия, что ни о чем больше, видимо, думать не мог. С самодовольной усмешкой он вскочил на коня, и все расступились, освобождая ему дорогу.

Какая-то часть Генри мечтала только о том, чтобы ни во что не вмешиваться и радоваться избавлению. Но другая часть, та, что когда-то заставила его довести до конца безумный поход за Сердцем, велела ему остаться на месте.

– А что вы все так плохо выглядите? – спросил он, и люди посмотрели друг на друга так, будто впервые это заметили.

– Ваше высочество, не очень-то у вас воспитанный слуга, – промямлил старейшина.

– Я ему не слуга, я наследник Сиварда. Это я нашел Сердце волшебства.

– Угу, конечно, – фыркнула Марта. – Где это видано, чтобы принц без слуги путешествовал?

– А Барс уж наверняка кого-нибудь покрупнее бы выбрал, – прибавила какая-то старушка.

Генри в который раз пожалел, что Барс явно не все продумал. Куда удобнее было бы, например, если бы над головой у Генри загорелась надпись: «Я правда избранный» – и никогда не пропадала. Тогда не пришлось бы каждый раз доказывать всем одно и то же.