сказал:
— Полно тебе их пугать! Эдак они из палаток завтра не вылезут. Господа… И дамы, — поправил самого себя Роман Иванович, взглянув на Гладерику, — позвольте представить вам Гришу Доброва — моего любимого племянника. Его ответственность и педантичность всем нам очень помогут: этот малый знает своё дело и не допустит ни малейшего промаха. А теперь можно сказать и по делу: вас ожидают месяцы подготовки к первому испытательному полёту аэроплана совершенно новой конструкции. Ваш ровесник, студент столичного университета Александр Стефенссон, разработал проект такой механической птички, которая мне и во снах не могла прийти в голову. Поражённым данным изобретением был не только я, но и Александр Фёдорович Можайский — наш верный покровитель и великий человек. Именно поэтому вы — лучшие из лучших — и собрались сегодня здесь, в нескольких вёрстах от Ш-бурга, чтобы через несколько месяцев показать, на что вы способны. Мы верим в вас и желаем, чтобы ваши мечты обязательно сбылись. Впрочем, летать научатся здесь все из вас. Гриша, что у нас ещё не сказано?
— Позвольте взглянуть, — посмотрел Гриша в бумаги, — Хм… Новобранцам положено раздать позывные.
— Точно! Итак, дамы и господа, каждый из нас в эскадрилье носит свой позывной. Это сделано не только для ощущения престижа, но и для краткого обозначения нас во время различных испытаний. Я ношу позывной «Орлан», Гриша — «Гладиолус», доктор Ларсен — «Целандин», Глашенька у нас «Ромашка», ну а теперь, друзья мои, ваш черёд. Выберите, пожалуйста, один из предложенных на бумаге позывных. Возле того позывного, который вы выбрали, поставьте свою подпись. Гриша, передай им бумагу и карандаш.
Гладерика стояла предпоследней в шеренге, отчего ей отвелось всего два доступных варианта: «Кортес» и «Аурус». «Негусто, — подумала Гладерика и подписалась под вторым вариантом».
— Нечего делать, — усмехнулся стоящий справа от неё паренёк.
Девушка посмотрела на него глазами, полными шутливого сочувствия и отчаяния.
— Закончили? — спросил Роман Иванович.
— Так точно, — ответил Гриша и, забрав у новоявленного «Кортеса» лист бумаги с карандашом, встал рядом с командиром эскадрильи.
— Запомните свои позывные. Отныне они ваши полноценные вторые имена, по которым к вам будут обращаться на тренировках и испытаниях. Будет очень неловко, если кто-то из вас забудет собственное же имя, не правда ли? — улыбнулся командир. — А теперь давайте закончим наше приветственное слово троекратным «ура» Александру Фёдоровичу, — прервавшись на секунду и набрав в лёгкие воздуха, Роман Иванович пробежался глазами по каждому из новобранцев. — Нашему покровителю Александру Фёдоровичу…
— Ура! Ура! Ура-а-а! — воскликнули двенадцать кандидатов; так, что эхо от них отразилось от окружавшего аэродром с одной стороны леса.
— Добро, братцы. Теперь можно и расположиться, — широко улыбнулся Роман Иванович. — Жить будете в палатках, а об основных нюансах вам доложит Гриша на вечернем построении. Вольно разойтись!
— Вольно! — повторил команду Гриша, снова смотря в бумаги. — Сейчас я вам назову номера ваших палаток. Жить будете в парах по фамилиям, за исключением Дельштейн-Орловой, — сказал юноша, посмотрев на неё. — Палатка номер 1: Адлерберг и Дашков. Палатка номер 2: Друцкий и Живов. Дельштейн-Орлова, ты в палатке с Глашей.
— Так точно, — ответила Гладерика.
Когда распределение по палаткам было закончено, и Гриша скомандовал «разойтись!», Гладерика поспешила ко своей новой знакомой. Идя по территории аэродрома, девушка отмечала про себя его планировку. В нём имелись техническая территория, жилая зона, радиотехническая зона и тренировочный лагерь. На окраине жилой зоны, практически у лесной опушки, располагалась небольшая тёмно-зелёная палатка с ярко-красным крестом. Вокруг росло множество цветов, среди которых был поставлен стол с лавками. Подойдя поближе, Гладерика увидела, что Глаша, нацепив себе на голову белую шляпку, мирно спала, прильнув к ножке стола. Это прекрасное, милое, такое нежное создание, казалось, было рождено одним из цветков, что распустились на полянке. Гладерика невольно залюбовалась этой картиной: лежащая среди цветов милая девица, а солнышко, светя сквозь пробелы в хвое, оставляло на её простеньком платьице причудливые продолговатые следы.
Гладерика взглянула на стол. Прямо на краю лежала раскрытая тетрадь, в которой, помимо различных формул, рецептов и конспектов, на полях были выведены пушистые котята, сердечки и цветы. Девушка присмотрелась: в правом верхнем углу красивым курсивом по-французски, по-немецки и по-английски было написано «любовь». Гладерика почувствовала, как от увиденного у неё затрепетало сердце. «Какая же она всё-таки милая, — подумала про себя девушка. — Просто невозможно быть такой лапушкой!». У Гладерики возникло жгучее желание взять на руки Глашу и затискать её. Она уже было наклонилась, как вдруг услышала, как её уста что-то нашёптывают. Это были слова, сказанные по-английски. Девушка прислонила ухо прямо к её губам и прислушалась:
— This is the hydrogen peroxide… And this is the iodium…17
После этих слов Гладерика едва слышно прыснула со смеху. Чуткая Глаша услышала это и, приоткрыв один глаз, внезапно вскочила, попутно стукнувшись о стол головой. Гладерика тотчас отпрянула.
— Ай! Кто здесь? — испуганно пропищала она, уставившись прищуренными от дневного света глазами в Гладерику, и ухватилась руками за ушибленное место.
— Прости, пожалуйста, что разбудила тебя. Ты так мило спала! Не ушиблась?
— Гладерика? Это вы? — зевая и потирая ушибленную макушку, спросила девица.
— Да, это я. Меня к тебе поселили. Будем вместе жить, — улыбнулась она.
— Погодите… Это как? Значит я… Значит я буду жить с вами, милой сударыней, в одной палатке?! — спросила изумлённо Глашенька.
— Да, ты права. Ты же покажешь мне здешний быт?
— Обязательно покажу! И на озеро сходим искупаться. Здесь у нас с доктором Ларсеном весело!
— Я рада, — рассмеялась Гладерика. — Скажи, милая, ты живёшь в этой палатке с красным крестом?
— Да, конечно, — улыбнулась Глаша. — А мне жить-то больше и негде. Доктор спит в штабной палатке, а я… На самом деле, без тебя мне было бы до ужаса скучно.
— Вдвоём мы не пропадём и не заскучаем. Ты разрешишь войти?
— Конечно, конечно! Милая Гладерика, чувствуй себя как дома! — воскликнула Глаша и, приоткрыв занавес палатки, пригласила жестом девушку.
— Спасибо тебе за твою доброту, — сердечно молвила Гладерика и, пройдя в палатку, поставила мешок с вещами на небольшой столик.
С того момента и началась у Гладерики новая, полная испытаний и трудностей, но такая интересная жизнь. Родной дом практически ничего для неё уже не значил. Вечером всем должно было явиться на построение, где им объявят о распорядке дня и тренировках. А покамест девушка могла спокойно расположиться на кровати и погрузиться в размышления, всё дальше и дальше уносящие её в чертоги Морфея…
Глава 5. Прыжок
С момента прибытия на аэродром прошла неделя. За это