преследовании «black people» и прочей ерунде. Ни девочка, ни я так и не поняли, почему
белым нельзя воровать книги из библиотеки, а черным можно.
-Потому что толерантность, - скривился Дима. – А вот дать бы пару раз по…
-Спокойствие, - подняла руку Юля. – Бить женщин по лицу не является отвержением
толерантности, это обыкновенное хамство.
-Можно дать по заднице, но трогать черные задницы – это расово неверно, - пожал
плечами парень и ушел курить.
Юля посидела пару минут на кухне в одиночестве, размышляя, почему двое молодых
людей вообще говорят на такие темы. И все же Дима оставался одним из немногих, кому
вообще было, что сказать по поводу толерантности – понятия, которое обсуждать было не
принято, чтобы не было повода уличить самих обсуждающих в её отсутствии. Зачем
36
36
вообще говорить об очевидном? Все люди – братья, превосходство одной расы над другой
– международное преступление после Великой Отечественной войны. И все верно, но
почему тогда жителям России иногда так трудно любить приезжих господ из
дружественных Федерации стран? Когда-то давно Дима ответил ей на этот вопрос по-
научному сухо. «Возможно потому, что 58% преступлений в России за последние годы
было совершено приезжими?».
Из размышлений Юлю вырвал звук открывающейся входной двери в коридоре. Из
темноты, шаркая ногами, показался светловолосый, широкоплечий парень. Юля редко
видела брата Димы одетым, приходящим с улицы. В те редкие разы, когда девушка все-
таки приходила в гости в эту квартиру, его брат либо еще спал, либо только проснулся, либо уже уходил неизвестно куда. А еще он был совершенно не похож на своего старшего
брата, не имея ни то что природного магнетизма Димы, но и хоть какой-либо классической
харизмы.
-Привет, уродец, - радостно поприветствовал родственника Дима. – Ты уже заметила
моего брата - дебила, Юленька?
-Опять она здесь? – поднял брови тот. – А если я все Ляле расскажу?
-Не надо, у неё и так нервы ни к черту, - пробормотал Дима.
-Не так уж часто я тут и бываю, - справедливо заметила Юля.
-Так редко, что не знаешь, что ЭТО стало антифашистом и теперь тайно хочет убить меня
во сне, - пожаловался Дима, собирая чашки со стола и убирая плавленый сыр в
холодильник. – А еще он мясо не ест больше, питается детской кашей на воде, но это и
хорошо, мне теперь пельменей больше достается.
-Ну и семейка у вас, - прикусила губу Юля, наблюдая, как братья шутливо выясняют
отношения у плиты.
Для уничтожения очередной сигареты Диме снова пришлось переместиться из квартиры
на лестничную площадку. Облокотившись на перила, они с Юлей стояли в подъезде,
слушая, как в шахте движется вверх и вниз лифт.
-Я, кстати, уезжаю сегодня, - словно невзначай вспомнил Дима.
-Куда? – удивилась девушка, до которой обычно всегда заблаговременно доходили слухи
обо всех его передвижениях, в основном от общих знакомых.
-В Москву, - закурив второй раз подряд, ответил он. – Дня на 2, не больше. На халяву
смотаюсь, проведу время с лучшими умами нашего поколения.
-С каких это пор на халяву? – по-прежнему ничего не понимала девушка, которой на
лестнице было неуютно. – «На собаках»7 что ли?
7
37
37
-Нет, на автобусе, - продолжал издеваться Дима, с таинственным видом.
-Объяснишь уже или нет? – возмутилась Юля. – Я сейчас вообще домой пойду.
-Стоп, стоп, стоп, - он преградил ей дорогу привычным жестом, так он заставлял её
остаться подольше чуть ли не с первой их встречи. – Вместе поедем. Ты домой, я – на
автовокзал. Кстати, неплохо бы уже собраться, а то Ляля трезвонить начнет.
-Так вы с Лялей едите? – дошло до Юли. Моментально девушке стало смешно. –
Романтическое путешествие на автобусе?
-Она едет от организации, а я с ней и, следовательно, на халяву, - пояснил, наконец, Дима.
-Да ладно? Это эти что ли, которые нынешнюю власть любят?? – не поверила Юленька,
хватая его за рукав. – Она у тебя и вправду с ними тусуется??
-Почему нет? – провокационно поинтересовался парень.
-Да потому что ты их не переносишь, что за идиотизм? – в шоке, Юля вернулась в
квартиру. – Ты совершенно нетерпим, как ты миришься с этой активностью?
-Это же она активист, а не я. А у меня, между тем, есть отличный шанс попасть туда, куда
просто так не пускают, и вдоволь поиздеваться на этими школьниками, - он остановился в
коридоре, внимательно посмотрев на неё. – И не надо подозревать меня в политической
активности, - с этими словами Дима развернулся и ушел в комнату одеваться.
-Ой, вот не рассказывай сказки! – в след ему прокричала Юля.
Действительно, когда-то давно ни в какой политической активности Дмитрий не
участвовал, считал это делом бесполезным, ниже собственного достоинства. Его
разносторонние взгляды, видимо, препятствовали возможности определиться с выбором
какой-либо единственной партии. Да и куда возьмут такого парня, читающего «Mein
Kamphf» за авторством Адольфа Гитлера, который, вроде бы, является поруганием всего, за что боролись наши деды, но при этом готового размазать по стене любого, кто подвиг
этих самых дедов рискнет оспорить? Но Юля слишком редко приезжала из-за границы,
поэтому при каждой встрече ей были лучше, чем другим очевидны постепенные
изменения в его жизни.
Дима являлся членом Пиратской Партии, основной идеологией которой является
свободный доступ граждан к информации, какого бы рода эта информация ни была. То,
- «своим ходом», а именно с пересадками, на попутках, электричках и прочих транспортных
средствах
38
38
что начиналось с громкого судебного процесса в Америке над «пиратами», бесплатно
распространяющими видео и аудио в Интернете, закончилось серьезной политической
активностью во всем мире. Россия, как государство, граждане которого особенно ценят
возможность скачивать медиа-файлы даром, больше всех остальных «волновалась» за
исход правовых разбирательств. «Пираты» в США уже давно получили свои судебные
решения, но деятельность Пиратской Партии на этом не закончилась. Внимание её членов
перешло на вопрос свободы информации в целом, включая цензуру средств массовой
информации, степень прозрачности правительственных отчетов перед гражданами, и
многие другие аспекты, касающиеся российского человека в 21-м веке. И пусть Дима не
сидел на еженедельных заседаниях, Юля понимала, что политическая активность с его
стороны началась уже давно, сколько бы он это ни отрицал.
-Я тебе отпишусь из Москвы, как все прошло, - у Димы уже звонил телефон, на другом
конце абонент с нетерпением ждал встречи.
-Не надо, - рассмеялась Юля, покидая его квартиру, чтобы он мог поговорить спокойно. –
Мне политика не интересна, ты же знаешь.
В 2008-м году исследователи от политической партии «Яблоко» констатировали, что
молодежь России совершенно аполитизирована. "Это происходит потому, что
серьезность и респектабельность не ассоциируется у молодежи с политикой" (с) представитель молодежного "Яблока" Александр Гудимов.
Среди населения, действительно, существует мнение, что молодым людям нет никакого
дела до политической жизни страны, что негативно сказывается на их желании
участвовать в выборах в качестве избирателей и, соответственно, на общей явке
граждан на предвыборные участки в день голосования.
Справедливости ради, не у всех действующих партий на момент написания этой книги
существует адекватная программа по работе с молодежью. Государство пытается
решить проблему нежелания юных людей идти и голосовать: члены избирательных
комиссий вручают подросткам, голосующим в первый раз, подарки от городской
администрации. В 2011-м году впервые пришедшие отдать свой голос избиратели
получили компьютерные USB флеш-карты. В 2012-м году в подарок раздавали книги
Даниила Гранина или труды Михаила Ломоносова.
С политикой следует обращаться как с огнем: не подходить слишком близко, чтобы не
обжечься, и не очень удаляться, чтобы не замерзнуть.(с) Антисфен
Москва. День Х ближе на 24 часа
#нашизм
Лизонька тщательно расчесала волосы, убрав челку под белый обруч. В зеркало на неё
смотрела симпатичное, здорового вида лицо с сияющими глазами. Даже «синяков» не
было, так как с утра ей удалось выспаться, в университет можно было не идти. Лиза не
39
39
первый раз пропускала лекции, но её всегда отпускали без проблем, стоило назвать
причину пропуска.