нахмурился.
— Чего вы ждете? Хотите, чтобы у Мишель из-за вас были неприятности?
— Никуда я не полезу! — возмутился Тэш.
— А вы изменились, Ваше Высочество, — проговорил Мышиный король, задумчиво потирая подбородок под аккомпанемент угроз директрисы из-за двери. Он повернулся к Мишель, гневно сверкнув сталью глаз: — И давно он к тебе под кровать ночами лазит?
Мишель казалось, что она теряет связь с реальностью: миссис Шервуд сыплет ругательствами, колотя в дверь, принц, то и дело оборачивающийся игрушкой, готов прятаться ради нее под кроватью, а Мышиный король, который совсем недавно собирался ее казнить, вздумал устраивать сцены ревности.
— Давайте-ка вы просто уйдете, — обреченно предложила Мишель. — Через дверь, как нормальные люди.
— Но ведь миссис Шервуд, — напомнил Алек. — Хуже ревнивого супруга, заставшего любовника в спальне жены…
— Без разницы! — вздохнула она.
Будь, что будет. Все лучше, чем предлагать незваным гостям выпрыгнуть с третьего этажа. Ей конечно будет тяжело оставлять приют, ставший настоящим домом — а в том, что директриса после этой ночи выгонит ее взашей, Мишель ничуть не сомневалась, — но что поделать, раз уж все так сложилось.
— Тем более, вы, вроде как, помирились, а значит, мое участие в этой «сказке» закончилось. Всего доброго, живите дружно! — напутствовала Мишель и, подойдя к двери, потянулась к замку, отделяющему ее от неминуемого скандала.
— У меня есть мысль получше, — усмехнулся Мышиный король. Перехватив ладонь Мишель, он притянул ее к себе, обвил рукой тонкую талию, запахнул плащ, взяв ее «под крыло».
А затем вскинул вторую руку и рассыпал над их головами золотой порошок.
«Неужели опять превратит в мышь?» — обреченно подумала Мишель, прежде чем мир завертелся перед глазами, однако предметы и не думали увеличиваться, лишь размылись, слившись в разноцветный ковер. А когда зрение вновь вернулось, Мишель поняла, что она по-прежнему человек.
Человек в тонком рабочем платье с передничком посреди зимнего, занесенного снегом леса. Мороз жалил щеки, колол в носу, а впереди стелилась едва различимая тропинка, подсвеченная лунным сиянием. А еще дальше виднелся шпиль сторожевой башни, черной пикой выглядывающий над заснеженными деревьями.
— Это что, замок с привидениями? — опешила Мишель и, поежившись, выдохнула пышное облачко пара.
— Не то, чтобы с привидениями, — вздохнул Мышиный король. — Но кое-кто там действительно остался.
Он отстегнул свой плащ, отороченный мехом, и, не спрашивая, набросил его на плечи Мишель, оставшись в черном под горло мундире, свободных штанах и высоких сапогах.
Он двинулся в сторону замка, и Мишель под пристальным взглядом Тэша последовала за ним. Не оставаться же одной в ночном лесу. Миссис Шервуд, должно быть, будет в ярости, не застав воспитанницу в постели. Однако, обнаружь она ее в компании трех не очень довольных мужчин — было бы и того хуже.
Алек шагал рядом. С момента перемещения он не проронил ни слова, но Мишель заметила, как побелели костяшки пальцев, которыми он сжимал свою волшебную саблю.
— Итак, Ваше Высочество, — повернувшись к Алеку, проговорил Мышиный король. — Вот вы и дома. Почти. Самое время заключить сделку. Вы отдаете мне корону, а я расколдовываю ваших близких. По рукам?
***
Пауза длилась совсем недолго. Мишель взглянула на Алека, щеки которого горели на морозе наливными яблочками, а дыхание вырывалось изо рта частыми, рваными облачками: тот вперился взглядом в Мышиного короля, едва не лопаясь от злости.
— По рукам?! — воскликнул он. — Предлагаешь пожать руку, по локоть вымоченную в крови моих подданных?! Я похож на идиота?!
— Ну как тебе сказать, — ухмыльнулся Генри, вдруг отбросив притворно-вежливый тон. — Вот прямо сейчас — очень даже. Потому что, если бы ты вспомнил присягу и проанализировал произошедшее, то понял бы, что никакой крови на моих руках нет и в помине. Но для этого нужно перестать строить из себя упрямого осла и немножечко подумать.
Говоря это, он приподнял полы плаща, которым недавно укрыл Мишель, и окинул придирчивым взглядом ее ноги. Она раздумывала, не влепить ли наглецу пощечину, когда он, взмахнув рукой, что-то прошептал. С его пальцев сорвался крошечный золотистый вихрь. Подлетев к Мишель, он осел на вымокших насквозь домашних туфельках, в которых она переместилась в лес из комнаты, незримыми теплыми носочками.
Кивнув собственным мыслям, Генри вновь запахнул плащ и, так и не взглянув на Мишель, обернулся к Алеку.
— Решай быстрее, если не хочешь, чтобы Миша заболела! — проговорил он и осекся.
Мишель, которая только-только перестала стучать зубами от холода, замерла испуганной лисичкой. Откуда Мышиному королю известно ее детское имя?
— Миша? — недоуменно переспросил Алек. — Это ты сейчас Мишель так обозвал? Немедленно извинись!
— А я должен? — спросил он у Мишель, и от взгляда его серых глаз внутри встрепенулось непонятное, будто бы позабытое волнение.
Она не смогла выдавить из себя и слова, лишь мотнула головой и попятилась, накрыв ладонью лоб. Какая-то важная мысль упрямо от нее ускользала, и, сколько бы Мишель ни пыталась ухватить ее за хвост, не давалась.
— Решайте быстрее, — поторопил Тэш. Вздохнув, он поднял Мишель на руки и направился в сторону показавшихся железных ворот.
Она попыталась возмутиться, но бывший сосед по камере так на нее зыркнул, что желание спорить отпало — хочет нести на руках — на здоровье, ей не жалко. Так даже теплее.
Выгнувшись, Мишель попыталась заглянуть за широкое плечо блондина, но тот недовольно подкинул ее, возвращая в исходное состояние.
— Пусть переговорят с глазу на глаз, — снизошел до объяснений Тэш. — Давно уж пора.
— Они ведь не всегда были врагами? — решила уточнить Мишель.
— Не всегда, — отозвался тот и добавил, раздраженно сдув упавшую на глаза прядь светлых волос: — Хотя на месте Его Величества я бы этого мышененавистника в лепешку раскатал и не посмотрел на старую дружбу!
— Почему? — допытывалась Мишель. — Что сделал принц?
— Чего он только ни сделал, — буркнул Тэш. — Много невинных из-за его дури пострадало. И сейчас продолжают…
— Расскажи мне, пожалуйста, — попросила Мишель.
— Пусть Его Величество сам тебе и рассказывает, если захочет, а я не стану, — отрезал Тэш и для пущей наглядности сжал губы в тонкую полоску.
Снег поскрипывал под его ногами, а где-то позади слышались голоса двух спорщиков, причем возмущения Алека временами долетали даже до Мишель. Рука сама собой потянулась к ключику-подвеске, который ощущался в кулаке теплым камешком.
Лишь когда они добрались до высоченных, в два ее роста, тяжелых кованых ворот, окольцевавших замок с привидениями, о котором в их городке какие только байки не слагали, Алек и Генри смогли нагнать слегка запыхавшегося Тэша.
Теперь Мишель отчетливо видела чуть голубоватую рябь, растекшуюся по прутьям, исказившую силуэт виднеющегося на холме замка.