Но я не жалуюсь. Дополнительное время поможет Ло стать немного более отзывчивым. Мы сидим на внутреннем дворике с видом на большой пейзажный бассейн и кусты желтых роз. Полуденное утреннее солнце поблескивает в бокалах для шампанского, наполненных мимозами. Ягоды, сыры, крекеры и маленькие бутерброды систематически выстилают белую льняную скатерть. Все остается на своих местах, на многоярусных блюдах или салфетках.
У меня урчит в животе, и, к счастью, никто не ждет, пока наши родители приедут. Джонатан Хэйл тоже не приехал, и он утверждает, что попал в пробку, но у меня есть подозрение, что он ждет в своей машине, не желая присутствовать на ланче без моего отца.
Ло держит руку на спинке моего стула, устраиваясь поудобнее в этой шараде. Его близость заставляет мое тело напрячься, и всё заканчивается тем, что я сижу на крае стула, как можно дальше от этой руки. Надеюсь, моя дистанция не слишком очевидна. Мне до боли хочется, чтобы ко мне прикасались более греховно, но я знаю, что не должна этого делать в такое неподходящее время. И понимаю, что я должна быть рядом со своим предполагаемым парнем. Все это так сложно.
— Передай портфолио сюда, — говорит Поппи, протягивая руку.
Как и остальные девочки Кэллоуэй, моя старшая сестра выделяется среди толпы. Маленькая родинка на ее верхней губе кричит сексуальностью Мэрилин Монро, и ее кожа выглядит гораздо более загорелой, чем у всех нас, как у загорелой брюнетки. Когда я встречаю Поппи в торговых центрах или аутлет-магазинах, она заставляет людей оборачиваться. Иногда я тоже так делаю, но думаю, что это больше связано с моими куриными ножками — такими тощими, что они могут треснуть. Непривлекательно, я знаю, моя мать обычно напоминает мне об этом.
Дэйзи протягивает свое портфолио по моделированию Сэму, который передает ее своей жене. Поппи ухмыляется, переворачивая страницы.
— Они великолепны, Дэйз.
Комплимент не смущает мою младшую сестру. Она слишком занята, жуя крошечные бутерброды, как будто не ела последний месяц.
— Как прошла неделя моды? Встретила каких-нибудь симпатичных мальчиков?
Я хлопаю ресницами, пытаясь быть смешной, но наверное, выгляжу глупо и неловко.
Дэйзи фыркает.
— Я думаю, что мама испортила любую возможность, которая бы мне представилась.
Она завязывает свои каштановые волосы в конский хвост, отчего ее безупречная кожа и узкое лицо выглядят еще более поразительным.
— Подожди? Мама была с тобой?
Я не должна так сильно удивляться. Наша мама ходила на каждую балетную репетицию Роуз, даже пропускала семейные обеды, чтобы посмотреть, как она тренируется. Она легко могла бы присоединиться к актерскому составу «Мамы в танце».
—Э-э, да, — говорит Дэйзи. — Мне пятнадцать, помнишь? Ад замерзнет, прежде чем она позволит мне провести неделю моды в одиночку. Как так получилось, что ты не знала?
— Я вроде как выпала из жизни.
— Это преуменьшение века, — говорит Роуз.
Поппи улыбается.
— Не будь злой, Роуз. Ты отпугнёшь Лили еще на два месяца. Мы все знаем, кто из нас милая сестра.
И все же я не могу не любить Роуз еще больше. Может быть, потому, что мы ближе всего по возрасту, или потому, что она активно пытается быть частью моей жизни. Я вижу ее чаще, чем кого-либо другого.
Роуз потягивает свою мимозу, плотно сжав губы.
Дэйзи обвиняюще указывает на меня пальцем.
— Ты не была на воскресном ланче в течение двух месяцев? — она внимательно осматривает меня, как будто ищет какие-то видимые раны. — Как тебя ещё не убили?
— Я все время задаю один и тот же вопрос, — вмешивается Роуз, — видя, как на меня наседают, если я пропущу хоть один раз.
— Преимущества быть девушкой Хэйла, — говорит Поппи, на этот раз в ее голосе тоже звучит горечь.
Пальцы Ло сжимаются на ручке моего стула при звуке его имени.
Мое горло сжимается. Поппи потратила годы, убеждая наших родителей принять ее парня и принять его в семейство Кэллоуэв. Поскольку у Сэма не было шестизначного состояния, мои родители опасались, что он хотел получить Поппи из-за наследства. Поэтому мой отец нанял его в Fizzle, хотя у Сэма был только диплом средней школы и резюме в Dairy Queen в качестве единственной работы. В конце концов мой отец понял благие намерения Сэма и одобрил их брак. И впоследствии моя мать сделала то же самое.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Теперь маленький карапуз с темными волосами Сэма и ярко-голубыми глазами бегает где-то здесь. Поппи часто улыбается и испытывает больше материнской привязанности, чем наша собственная мать, но она никогда не забудет осуждение, с которым родители смотрели на Сэма, даже если их намерения были чисты.
Ее негодование рикошетом возвращается ко мне, так как они быстро приняли мои отношения с Ло.
— Если бы я мог сменить имя, я бы это сделал, — говорит Ло, и комната наполняется еще более неприятным напряжением.
Поппи спрашивает: — Которое из них?
И настроение начинает улучшаться. Девушки смеются за счёт Ло, но смех лучше, чем напряжённые мышцы и скрытые взгляды. Ло никогда не был слишком увлечен своим полным именем. Одна из причин, почему Роуз всегда называет его Лореном.
— Когда ты стала такой смешной, Поппи? — спрашивает Ло, бросая виноградину ей на колени.
Я удивлена, что он решил не подшучивать в ответ с цветочным оскорблением, учитывая, что моя мать назвала всех нас четверых в честь растений. Это смущает только тогда, когда мы все вместе на публике, так что я могу справиться.
— Уже прибегаешь к дракам едой, Лорен? — вмешивается Роуз. — Обед даже официально не начался.
— Теперь ты знаешь, почему им все равно, если мы пропадаем на несколько месяцев, — говорит он ей. — Тайна раскрыта.
— Могу я посмотреть портфолио Дэйзи? — я спрашиваю Поппи.
Она протягивает его мне через стол, и она ударяется о ножку моего бокала с шампанским. Я ругаюсь себе под нос и вскакиваю, прежде чем апельсиновый сок испачкает мое платье.
Ло быстро хватает салфетку, стоя рядом со мной. Он кладет руку мне на плечо и вытирает разлившуюся жидкость вокруг моей груди, даже не задумываясь. Я думаю, что никто другой тоже не подумал бы ничего, потому что мы вместе (не совсем), и мой разум ушёл в свободное падение. Входит официант и несёт с собой ещё больше полотенец, а я слишком сильно горю, чтобы двигаться.
— Мне жаль.
Перед кем я вообще извиняюсь? Перед собой за то, что я неуклюжая?
— Ооо, Лили превращается в розу, — дразнит Поппи.
Роуз бросает на нее свирепый взгляд при упоминании ее имени в качестве легкого оскорбления, и я только еще больше краснею.
Ло кладет салфетку на стол и шепчет мне на ухо: — Будь спокойна, любовь моя. Ты просто немного испачкалась, — он весело улыбается, и его дыхание щекочет мою кожу. Я практически падаю в его объятия. Он целует меня в губы, так легко, что после того, как его рот отделяется от моего, все, о чем я могу думать, это о том, что они вернулись обратно.
Персонал ходит туда-сюда из внутреннего дворика, убирая беспорядок вокруг нас, как рабочие пчелы.
Когда все рассаживаются, и я снова прикрепляю голову к телу, я чопорно сажусь обратно и открываю портфолио Дэйзи. Ло наклоняется ко мне, чтобы взглянуть на фотографии, его бедро прижимается к моему. Фотографии. Да. Я моргаю, сосредотачиваясь. На большинстве из них Дэйзи стоит на белом фоне без какого-либо макияжа. Парадные планы, я полагаю. Я переворачиваю еще одну страницу, и у меня отвисает челюсть.
Она голая! Или почти голая. Она стоит на 12-сантиметровых каблуках и одета в мужской пиджак. И ничего больше. Снимок фокусируется на ее длинных голых ногах и боковых сторонах груди. Волосы зализаны и собраны сзади в тугой хвост, а макияж заставляет ее выглядеть на двадцать семь, а не на пятнадцать. Бедра Дэйзи неловко изгибаются в этой позе — единственный признак того, что это высокая мода, а не журнал «Penthouse».
Ло насвистывает длинную ноту, звуча так же потрясенно, как и я.