— Тем не менее, в этом признании нет ответа на ваш вопрос, — прервал размышления Кира тихий голос кергарца, — и прямого, наверное, не будет, хотя…., - он резко повернулся к Кириллу. — А знаете, господин Кейтан, мы, энхи живем долго, очень долго и мой возраст давно перевалил за три сотни стат-лет. Я как эти фигурки — призрак прошлого и здесь я для того чтобы мой народ не стал таким же призраком….
Кир удивленно посмотрел на Ухгухк-са, а тот, словно увидев сквозь темное стекло маски его вопросительный взгляд, неожиданно резко бросил:
— Наш император стал слишком стар, податлив, а слова его новых советников слаще малая[10], но, увы, ядовитее гризмы[11], - хитиновые пластинки на его голове вновь встопорщились, выдавая крайне раздражение, тем не менее, продолжил он вполне спокойным голосом. — Однако заговорил я вас, господин Кейтан, да и мне пора, так что, рад был нашему знакомству, надеюсь, мы еще как-нибудь побеседуем.
Лепестки круглой двери за спиной сошлись с легким шелестом, отрезая Кирилла от полумрака посольского жилища. Оглянувшись и бросив последний взгляд на украшающую их причудливую вязь непонятного узора, он вздохнул и, поправив маску, торопливо зашагал к лифту. Эта встреча была странной, малопонятной, полной недомолвок но, тем не менее, позволила узнать много интересного. Теперь нужно было разложить все эти знания "по полочкам", проанализировать и сделать выводы. У Кирилла создалось стойкое ощущения, что разговор пошел несколько не в ту сторону и первоначально посол хотел сообщить ему что-то важное, но почему-то так и не решился этого сделать, ограничившись лишь непонятными намеками. В любом случае стоило еще раз пересмотреть сделанную запись беседы и пропустить ее через анализаторы "Геры", а еще встретиться с Кайслом, чтобы узнать про тот злополучный снимок.
Дверь лифта послушно распахнулась перед Кириллом. Шагнув внутрь, он протянул руку к панели, на секунду задумался, а затем решительно утопил кнопку с цифрой "четыре". На данный момент разговор с досайцем интересовал его куда больше непонятных намеков кергарца, а доклад Совету и дипломатические шарады пока могли и подождать. Пора было менять приоритеты, и откладывать этот момент Кирилл больше не собирался.
Глава 4
Кирилл пробежал глазами последний лист из присланных Лайпидой документов и, отложив его в сторону, откинулся в кресле, задумчиво рассматривая раскиданную на столе кипу бумаг. Куча практически бесполезной информации, впрочем, этого и следовало ожидать. Чтобы скрыть свой истинный интерес пришлось делать запросы по нескольким малосвязанным друг с другом направлениям, а теперь еще и делать вид, что внимательно их изучает. Он скосил глаза в сторону лежавшей на кровати Тайк, глаза которой буквально "прилипли" к прямоугольнику видформера на котором шло какое-то развлекательное шоу. Казалось, девушка полностью поглощена творящимся на экране действом, однако Кир прекрасно знал, что это не так. Проведение с асторкой годы научили его подмечать некоторые казалось бы незначительные мелочи и вот они то сейчас и выдавали ее с головой: хвост мечется от ноги к ноге, практически не замирая, рожки коричневые, но их кончики имеют синеватый оттенок, острые ушки то и дело вздрагивают. Тайк было явно интересно, чем он занимается, но как всегда свои вопросы она предпочитала держать при себе, терпеливо дожидаясь, когда он сам заведет с ней разговор. Только вот стоит ли? Хотя в принципе скрывать тоже особо нечего, все пока на уровне догадок и предчувствий и Лайпида с его возможностями как раз мог бы помочь в этом деле. Кирилл вздохнул. То, что девушка докладывает обо всем с ним происходящем главе "Трабра", он знал практически с самого начала своей работы на контору, однако только теперь это могло стать проблемой по-настоящему. Он собирался покинуть пределы Федерации, однако как на эту новость отреагирует Авайт, можно было только гадать. За время работы в "Трабре" он узнал вполне достаточно, чтобы у Лайпиды возникло желание убрать строптивого чужака. Впрочем, пока подготовка к будущему отлету шла вполне успешно, а Авайт если что-то и подозревал, то никак этого не показывал и тем не менее следовало быть на стороже. Он вновь скосил глаза на асторку. С Тайк тоже следовало что-то решать, и дело тут было даже не в ее докладах Лайпиде, просто их отношения зашли в логический тупик и начали его тяготить, хотя поначалу он и в самом деле думал, что его связь с асторкой это лучшее решение его душевных проблем. Казалось, стоило отринуть сдавливающую шелуху прошлого, вновь начать жить полной жизнью и терзающая душу боль исчезнет, растает без следа, а все, что было раньше покроется дымкой забвения….не вышло. Годы шли, но лица друзей и родных, а главное образ зеленовласой девушки с огромными фиолетовыми глазами и не думали исчезать из его памяти. Лаймалин….
Кирилл прикрыл глаза.
— А если одного из дельфинчиков погладить и подумать о своем любимом человеке, — продавец бросает на него быстрый взгляд, заставив щеки запылать огнем смущения, — то второй обязательно начнет издавать мелодичные звуки. Вот попробуйте.
Брелоки перекочевывают в руки Лайм, та улыбается, а ее тонкие пальцы ласково пробегают по спинке одного из дельфинов, заставив того издать переливчатый свист.
— Здорово, — глаза девушки горят восторгом, она поворачивается и протягивает ему один из брелоков.
— Ты тоже попробуй.
Он растерянно смотрит на безделушку пытаясь припомнить все, что знал о ментане, затем пожимает плечами и проводит пальцем по дельфинчику. Тот изгибается, начинает бить хвостом, а брелок в руках Лаймалин вдруг начинает вторить своему собрату, заставив девушку ойкнуть от неожиданности, а затем радостно рассмеяться. Счастье, сколько же тогда было счастья в ее глазах.
Он вздохнул и невольно провел рукой по нагрудному карману, где в последнее время постоянно носил истершийся брелок, почти не расставаясь с ним. Как же это было давно.
— Ты не здесь.
Тихий голос асторки заставил его очнуться от нахлынувших воспоминаний и, повернув голову, встретиться с пристальным взглядом бездонно-черных глаз девушки.
— Ты опять в своем прошлом, с ней, — констатировала она. — Не отдам.
Кисточка ее хвоста взметнулась вверх, зависла над плечом, чтобы через мгновение метнуться к лицу Кирилла.
— Не позволю.
Удары посыпались один за другим, однако Кир даже не сделал попытки защититься, а лишь зажмурил глаза, стойко перенося эту неожиданную экзекуцию. Его чувства для асторки были точно открытая книга, и он понимал, что отпираться бессмысленно. И все же эта неожиданная вспышка гнева со стороны Тайк заставила его растеряться. Асторка всегда была невозмутима, но видимо даже у ее невозмутимости имелся свой предел и, в конце концов, накопившееся где-то в глубине ее души чувство ревности пробилось сквозь все преграды, обрушившись на его лицо хлесткими ударами хвоста.
— Не позволю, не отдам.
Кир открыл глаза и, проведя рукой по горевшим щекам, поморщился и, посмотрев на стоящую напротив Тайк, чьи рожки просто полыхали всеми цветами радуги, тихим голосом поинтересовался:
— Думаешь, это что-то изменит?
Тайк медленно подняла голову, а ее рожки стали бледно-зелеными. Она пару минут молча смотрела на него, затем резко развернулась и так же молча вышла из спальни. Кир проводил ее взглядом и, откинувшись на спинку кресла, нервно хохотнул, подумав, что о разговоре по душам можно пока позабыть и надолго. Впрочем, возможно это было и к лучшему. Проведя еще раз рукой по щекам, он быстро собрал раскиданные на столе бумаги и, сунув их в папку, поднялся.
— Я на "Геру", — бросил он, проходя мимо сидевшей в гостиной Тайк, которая вновь погрузилась в созерцание видеоформера, на этот раз предпочтя записям развлекательных передач выпуск станционных новостей. Асторка коротко кивнула.
Кирилл подошел к дверь и, остановившись у порога, обернулся.
— Прости меня.
Рожки Тайк стали бледно-розовыми.
— Я сама виновата, — ответила она помедлив. — Мы ведь не давали с тобой клятву единения, и поэтому я не могу требовать от тебя, чтобы ты делил ложе только со мной.
— Тайк….
— Молчи, — хвост девушки взметнулся вверх и закачался над левым плечом, став похожим на изготовившуюся к броску змею. — Молчи, и знай лишь одно, я не откажусь от выбора своего тела.
— Тайк… Черт, — Кир стукнул кулаком по косяку двери. — Это глупо. Глупо. Ты же уже наверняка поняла, что я решил…. почувствовала. Пойми, моя дорога — это дорога в никуда. Я сам не знаю, чем все это закончится.
— Я пойду с тобой.
— Нет.
— Пойду. Ты мой, я твоя. И даже если мы отыщем твою родную планету, и ты вернешься к своей избраннице, я все равно останусь твоей.
— Тайк, у нас так не принято. Да и как ты себе это вообще представляешь?