- Готово. Жизненные силы влил, ауру проверил. Везите ее в процедурную, будем понемногу убирать шрамы. Девушка чуть не лишилась силы, и внутри у нее остался лишь тлеющий уголок. Позовите, когда придет в себя.
Отдав распоряжение другим целителям, декан поворачивается в мою сторону. И глаза его горят недобрым огнем.
- Вы по-прежнему считаете, что были готовы?
Я наклоняю голову вниз, закрывая лицо челкой. Руки уже не жгло нещадно, но приятного было мало. Сейчас я их просто не чувствовала. А выглядели они как обуглившиеся костяшки, с кожей, свисающей лоскутами вниз. Где-то полминуты я в молчании их разглядывала, а потом упрямо подняла голову и задала вопрос Кайлу Маккензи:
- Когда я могу заняться следующим пациентом?
Глава 7
После нудной лекции по заклинательной медицине, обеденный перерыв был весьма кстати. Поэтому сейчас я вяло ковырялась в салате, позволяя мыслям медленно плыть по течению. До тех пор, пока не услышала капризный голос справа:
- Кора, ты меня вообще слушаешь?
- Конечно, Ливианна, я вся во внимании.
После того случая с неудачной маской на лице и задушевного разговора, соседка записала меня в лучшие подруги. С одной стороны, я только за, потому что с немногословным Дерилом особо не поговоришь. Но с другой – я не любитель перемывать косточки окружающим. Поэтому, когда Ливинна, или Ливи, как она просила себя называть, делится чем-то существенным, я вся во внимании. Но когда начинается пустой треп, ухожу в себя. Вот и сейчас, я машинально качнула головой и, видимо, невпопад.
- И что же я сказала? – Соседка подозрительно прищурилась, став похожей на особо рьяного дознавателя.
- Ты спросила «Кора, ты меня вообще слушаешь?»
- Вообще-то, я спросила, не влюбилась ли ты часом, больно мечтательное у тебя выражение лица. И ты согласно кивнула.
- А ты об этом…- насытившись, я отложила столовые приборы в сторону. – Я просто не расслышала!
- Я три раза спросила. И каждый раз ты соглашалась.
Возможно, я и правда выглядела, как человек, витающий в облаках. Но на самом деле, я просто вспоминала вчерашнюю встречу с букмекером. Кто бы сомневался, что ему быстро донесут про мой прокол с огневицей! Ох, он рвал и метал! Чуть ли ядом не плевался, вспоминая сколько вложений внес в тотализатор. Мимолетно глянула на соседку и внутри что-то беспокойно шевельнулось. Ее и так бросили закадычные подружки, а тут еще я. Приблизила и игнорирую. Неужели во мне начала просыпаться совесть, о наличии которой, я и не подозревала раньше?
- Слушай, Ливи, у тебя такие красивые ботинки. Хочу и себе присмотреть что-то подобное. Поможешь?
Пронесло. Соседка сразу же защебетала о том, как ей повезло купить их по огромной скидке, и пообещала сводить на неделе по магазинам. Я уже собиралась сделать как можно более заинтересованное лицо, когда заметила тайный знак. Разносчик определенно хочет привлечь мое внимание. Что за срочные новости у информатора?
Недолго думая, я роняю чашку на пол, и та разлетается на несколько десятков осколков по полу. Конечно, можно было бы просто перебить соседку и отойти к Хейглу. Но правда в том, что перебить Ливи – что-то из области фантастики. Когда речь заходит о моде – она болтает без умолку, не давая вставить ни единой фразы. А если просто встану и уйду из-за стола – меня снова будет ждать ворох претензий. Поэтому, таким незамысловатым способом, я привлекаю ее внимание.
- Ливи, я сейчас вернусь, скажу разносчику, что нечаянно разбила чашку и извинюсь.
- Ой, брось! Он и так это увидит! Лучше послушай, что я думаю о цвете этого сезона. Так вот, болотный…
- А если кто-то наступит на осколок и поранится? Нет, мне нужно подойти. Через минуту вернусь, и ты мне все расскажешь.
Не слушая дальнейших возражений, я поднимаюсь со своего места и подхожу к разносчику. Молодой парень усиленно делает вид, что натирает стол, хотя я не могу не заметить, что это всего лишь фарс.
- Извините, я нечаянно разбила чашку, - три серебрушки незаметно перекочевывают с моего кармана в чужой.
- Девушка, я же видел, что Вы так и пожираете меня взглядом! Признавайтесь, Вы специально это сделали, чтобы познакомиться?
- Что Вы, просто индюшка была такая вкусная…- Видимо, у Хейгла сегодня приподнятое настроение, раз он решил поломать комедию. Я смущенно хлопаю глазами, а потом шепотом приказываю, - ближе к делу!
- Отлично! Тогда так и знайте, другая индюшка, - парень показательно хлопает себя по заду, - Вам сегодня не достанется! – А потом исправляется и под стать мне, еле слышно шепчет, - не поверишь, кого сейчас спасают в лазарете!
- Не льстите себе! Это даже не индюшка, а так, недозревший цыпленок, - не обращая внимания на пристальные взгляды студентов, громко парирую информатору. И снова лично для него, на несколько тонов тише, - Хейгл, я не собираюсь играть в угадайку! Говори уже!
- Между прочим, правильно приготовленный цыпленок совсем не хуже самой изысканной индюшки, - парень корчит обиженную рожицу, заставляя меня терять терпение. – Прямо сейчас на операционном столе лежит глава гильдии воров! Айзек Ариотти! Ты хоть знаешь, как долго его искали…?
- Знаю…- севшим от нахлынувших эмоций голосом, я могу ответить взволнованному парню лишь одним словом. Я действительно знаю, как долго его искали. Я знаю, какие на нем висят грехи. Мне известно, какие усилия годами предпринимали стражи правопорядка, чтобы изловчиться и поймать наглеца. Я владею информацией, кто из доблестных блюстителей закона замешан в покрывании преступника. А кто – гоняется за ним впустую добрые тридцать лет. Для меня даже не секрет, где все это время находился сам Айзек Ариотти, ловко плетя паутину интриг чужими руками. Единственное, чего я не знаю, как он мог так глупо подставиться. И сможет ли выжить, чтобы объяснить мне это лично?
Мне уже не до обид соседки. Не до информатора, который, сознав, что что-то не так, внимательно вглядывается в мое лицо. И уж точно не до обедающих студентов, которые ждут развязки нашей перепалки с Хейглом. Все, о чем я могу думать, так это то, как мне повезло, что Кайл Маккензи оформил для меня пропуск в лазарет. Потому что сейчас ноги сами несут меня туда.
Легкие горят огнем, а сердце колотится, грозя вот-вот выпрыгнуть из груди. Как так? Как так, что единственный, кто для меня дорог в этом мире, пойман и ранен? Ведь если Айзек Ариотти здесь, в столице, – значит это точно не добровольно.
Я пихаю пропуск в лицо знакомого воздушника и беру дальше, даже не задумываясь, о том, что он вновь может поднять меня в воздух. Я обгоняю знакомых и незнакомых целителей, не сильно-то заботясь о том, нравится им это или нет. Я расталкиваю локтями студентов, наблюдающих за операцией, и пробираюсь сквозь густую толпу, невзирая на недовольное роптание чьих-то учеников. И передо мной предстает самая ужасающая картина из всех, что мне доводилось видеть.
Айзек Ариотти лежит на столе, плотно оцепленном кольцом из стражников. Рядом – декан. Надо же, сам Кайл Маккензи занимается лечением одного из самых разыскиваемых преступников человеческого государства. Рядом топчутся еще трое целителей. И все в возрасте, что говорит об их высококлассной подготовке. А что касается мужчины…Вместо еще недавно могучей правой руки - короткий обрубок. На лысеющем загривке – след от сильного удара. Чем его огрели? Лопатой? Из груди торчит как минимум две арбалетные стрелы. И это только те, что я могу видеть с этого обзора. Обе ноги крепко перевязаны жгутом. Чувствую на губах вкус желчи. Как будто он может убежать! Сам мужчина выглядит изможденным: под глазами пролегли синюшные тени, мертвенно-бледное лицо… Лишь одно не может не радовать: разбитые губы кривятся в издевательской улыбке, адресованной Эмиру Райдеру. Дознавателю, никогда не сталкивающегося с неудачами.
Судорожный вздох вырывается сам собой. А затем зеленые глаза главы гильдии воров впиваются в мое лицо. И после этого, не смотря на то, что надтреснутый голос Айзека Ариотти полон боли и страданий, каждый в операционной может услышать: