У нас тоже не взошла сахалинская греча. Вообще в эту весну почти все семена отличаются тугою всхожестью. Сахалинскую гречу, мне кажется, правильнее было бы сеять осенью, так как это озимое зелье. И у нас тоже первая половина мая была великолепной. Жарко было, ясно и сухо. Теперь холодно, +3. Цветут вишни и яблони. На березе появляется шелкопрядь (монашенка), так что, по-видимому, скоро все наши леса примут зимний вид, как это было в прошлом году.
Сестра книги давно уже получила* и давно уже собирается писать Вам, но никак не соберется. Хлопочет в огороде и волнуется в ожидании утренника.
Ночью я выпорол Брома и Хину за то, что они спали в гостиной на диване; передайте это их любезным родителям.
Итак, быть может, до скорого свидания. Художнику напишу сегодня же. Будьте здоровы и благополучны. Семье Вашей посылаю сердечный привет и низко кланяюсь.
Ваш А. Чехов.
Температура к 10 часам утра поднялась до +7. Дождя нет.
Кондратьеву И. М., 19 мая 1895*
1565. И. М. КОНДРАТЬЕВУ
19 мая 1895 г. Мелихово.
Ст. Лопасня М.-К. д. 95 19/V.
Многоуважаемый Иван Максимович!
Будьте добры сделать распоряжение о высылке мне гонорара* по адресу: Москва, в редакцию журнала «Русская мысль».
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
Чеховой М. П., 25 мая 1895*
1566. М. П. ЧЕХОВОЙ
25 мая 1895 г. Мелихово.
Егор считается уволенным. Он просил у меня прощения. Я сказал: «Ты обманул не меня, а Марию Павловну. У нее и проси».
Пишу тебе это на случай, если у тебя будет с Романом разговор об Егоре*. Советую до завтра быть строгой, а завтра простить с условием — рассчитать при первом прегрешении.
А. Чехов.
На обороте:
Марии Павловне Чеховой.
Меньшикову М. О., 30 мая 1895*
1567. М. О. МЕНЬШИКОВУ
30 мая 1895 г. Мелихово.
30 май. Мелихово
Многоуважаемый Михаил Осипович! Я вернулся из Москвы. 31-го мая вечером и 1-го июня до вечера я должен быть на санитарном совете: 31-го на Новой Мызе у д-ра Игнатьева и 1-го в Васильевском у нашего председателя Хмелева; затем возвращаюсь и живу дома безвыездно всю первую половину июня. Где Вы? Будет очень, очень грустно, если Вы уедете, не побывавши у меня*. У меня на хуторе скучно, природа скромная. Вам будет не особенно весело, но зато я был бы рад. Мне давно уже хочется поговорить с Вами. Вы интересный человек, и статьи Ваши наводят на тысячу мыслей*, и является желание написать Вам или побеседовать с Вами. Упустить случай — не вырвать Вас из когтей гостеприимства Александра Петровича* хотя на одни сутки — было бы досадно.
Итак, я жду Вас. Если постараетесь приехать ко мне до 7 часов вечера, то наверное застанете меня дома.
Ваш А. Чехов.
Передайте Александру Петровичу, что его корреспонденция* (судебная хроника) утеряна редакцией «Русских ведомостей». Утерял М. А. Саблин. Московские порядки.
Лейкину Н. А., 31 мая 1895*
1568. Н. А. ЛЕЙКИНУ
31 мая 1895 г. Мелихово.
31 май.
Дорогой Николай Александрович, планы мои* насчет будущего, кажется, меняются. Дело в том, что сестра М<ария> П<авловна> 3-го июня уезжает на Кавказ, а так как кто-нибудь из нас двоих должен оставаться дома, то раньше ее возвращения, т. е. раньше июля, я не могу уехать. Такая перемена, впрочем, нимало меня не огорчает, так как июль у моря бывает теплее июня; вопрос только в том, к какому морю ехать — к Балтийскому или Черному. Если кашель не станет меньше и лето будет дождливое, то придется ехать к Черному, а в Ивановское уж <в> августе.
Репу получили и посадили*; сестра тронута Вашей любезностью и благодарит. О результатах, т. е. о том, что вырастет из Ваших семян, сообщим в свое время.
У нас засуха, на деревьях монашенка. Жарко, в 9 часов утра было +31. Комаров ужасно много, быть может, оттого, что прошлое лето было дождливое. Известно ведь, что комары охотнее влюбляются и несут больше яиц в сырую погоду.
Уезжаю в Серпухов на санитарный совет*. Будьте здоровы и благополучны. Поклон Прасковье Никифоровне, Феде и Владимиру Дмитриевичу. Если видаетесь с Лидией Алексеевной*, то поклон и ей.
Ваш А. Чехов.
Стало быть, весь июнь я проживу у себя в Мелихове. Вот приезжайте-ка.
Суворину А. С., 16 июня 1895*
1569. А. С. СУВОРИНУ
16 июня 1895 г. Мелихово.
16 июнь.
Где Вы? Поедем ли мы 3-го июля в Феодосию? Будем ли писать (кийждо) по пьесе* и читать французского автора? Я чувствую сильный позыв к морю и к ловле бычков. Но если почему-либо Вам нельзя ехать, то и я не поеду.
Получил из Москвы известие, что мой «Сахалин» пропущен и что книга уже поступила в продажу*.
Если в самом деле поедете в Феодосию, то нам надо списаться. Вы назначите определенно день и час, и я буду ожидать Вас на Лопасне. В Москве Вы возьмете для меня билет, чтобы занять место в купе, или просто займите место, буде это удастся, а билет я возьму на Лопасне. Лучше всего Вам ехать из Петербурга со скорым поездом, потом с передаточным с Николаевского вокзала на Курский и далее со скорым в Феодосию. Из Джанкоя до Феодосии поезд тащится возмутительно долго, одуреть можно, особенно в жаркую погоду.
Уезжаю на 2 дня в Москву*. К 20-му буду уже дома.
В Москве буду есть ботвинью.
Ваш А. Чехов.
У меня была астрономка*. Прожила со мной под одной крышей несколько суток. В большой дозе эта особа — покорно благодарю! Легче таскать из глубокого колодезя воду, чем беседовать с ней. Она до такой степени утомила меня своей манерой говорить и своей манерой вмешиваться в чужие дела, что под конец я стал даже говорить ей грубости.
Был у меня* один из редакторов «Недели» Меньшиков.
Курьерский (курский) поезд на Лопасне не останавливается. Скорый же стоит у нас 5 минут.
Лейкину Н. А., 5 июля 1895*
1570. Н. А. ЛЕЙКИНУ
5 июля 1895 г. Горки.
5 июль.
Дорогой Николай Александрович, сестра уже вернулась*, но я всё еще не знаю, куда я поеду, на север или на юг, и не знаю, что ответить Вам*. Я всё сидел дома, ходил за розами, наведывался на сенокос, не зная, куда направить стопы свои, и склоняя стрелу сердца своего то к северу, то к югу, как вдруг — трах! Пришла телеграмма, и я очутился на берегу одного из озер в 70–90 верстах от ст. Бологое*. Проживу я здесь неделю или полторы и поеду назад в Лопасню.
Здесь на озере погода унылая, облачная. Дороги кислые, сено паршивое, дети имеют болезненный вид. У нас же в Серпуховском уезде тепло и дождь в последние 1½-2 недели бывал только по вечерам. Сенокос начался благополучно, а как он кончится, не знаю. Но сена мы собрали уже достаточно.
Представьте мое недоумение. В моем саду росло зелье, которое все мы и знакомые называли так herba sibirica ignota. Называли мы это зелье sibirica, потому что нам говорили, будто оно из Сибири. Оказалось в конце концов, что это сахалинская греча. Каков сюрприз!
Розы у меня цветут необыкновенно. Простите, тороплюсь писать, ибо гонят в шею. Завтра в 6 часов утра уходит почта, и domestique[7] стоит над душой.
Поклон нижайший всем Вашим. О том, куда я поеду и где буду, узнаете своевременно из моих писем.
Ваш А. Чехов.
Суворину А. С., 5 июля 1895*
1571. А. С. СУВОРИНУ
5 июля 1895 г. Горки.
5 июль.
Вы не отвечаете на мои письма, из чего я заключаю, что Вы или уехали куда-нибудь, или сердитесь. Если не то и не другое, то напишите мне или телеграфируйте по адресу: ст. Тройца Рыбинск<о->Бологов<ской> дор<оги>. Сюда я только что приехал и располагаюсь в двухэтажном доме, вновь срубленном из старого леса, на берегу озера. Вызвали меня сюда к больному*. Вернусь я домой, вероятно, дней через 5, но если напишете мне, то я успею получить. Имение Турчаниновой.
Холодно. Местность болотистая. Пахнет половцами и печенегами. До свиданья!!
Ваш А. Чехов.
Горбунову-Посадову И. И., 12 июля 1895*